Дороти Иден - Агнец на заклание
— Ну, прямо тени Эдгара Аллана По! Странно, что Камилла завела себе сороку. Наверное, ей слишком одиноко в этих горах. Но где она сама, черт побери?
Элис бродила по пыльному дому. Дождь стучал по крыше. Она открыла двери спален. Одна из них — с распахнутыми шкафами, с полок которых свисало белье, — явно Камиллы. Другая была аккуратно убрана. На туалетном столике — ваза с яркими красными цветами. Эта, видимо, приготовлена для Элис и служит подтверждением, что Камилла ее ждет. Она прошла по узкому коридору туда, где должна быть кухня, нащупала ручку двери и в тот же миг, как повернула ее, услышала стук закрывшейся за спиной входной двери.
Наконец-то Камилла!
— Я же говорила, что буду здесь раньше тебя!
Но в ответ — молчание. Только бодро тикали часы, громко хлестал в окно дождь, и — никого.
Элис побежала к входной двери, открыла ее. Дорожка уходила в зеленые промокшие кусты, и чьи-то следы быстро заполнялись водой, а комья грязи на крыльце таяли…
Потрясенная Элис опустилась в кухне на стул. Она поняла, что, видимо, когда она стучала, в дверь, в доме кто-то был и до последней минуты, вероятно, ожидал, что гостья уйдет. Однако она осталась, и он вынужден был бежать.
Но кто это? И где Камилла?
Кот снова потерся о ее ногу, явно выпрашивая какую-нибудь еду. Элис заставила себя встать, открыть шкаф. Ей все время казалось, что за ней наблюдают. Она обнаружила остатки жареного барашка и большой кувшин прокисшего молока.
Прокисшего? Как такое могло случиться? Наверняка Камилла каждый день покупает свежее молоко. Кот тем не менее должен поесть — хотя бы мяса, — чтобы не мяукать. Она тоже проголодалась, целый день в дороге она ничего не ела, только выпила чашку чая. Камилла вот-вот появится, и они подкрепятся. Может быть, она как раз пошла за продуктами? В шкафу только полбатона черствого хлеба и остатки масла. Хлебу не меньше трех дней. И молоко прокисло. Что же, Камилла не ела три дня? И кот голоден.
В мрачной кухоньке Элис вдруг почувствовала что-то недоброе. Кто вышел из дома и исчез в кустах? Может, этот кто-то теперь наблюдает за ней через окно? Она не могла избавиться от этой мысли. Почти в панике она бросилась обратно в освещенную гостиную и задернула шторы. Потом, собрав все свое мужество, решила продолжить осмотр дома. Вряд ли Камилла где-то далеко. В ванной пахло гвоздикой. Полотенца висели на перекладине, в шкафах была ее одежда. Да здесь она, здесь. Но где? Кто закрыл дверь дома?
На кухне Элис увидела календарь-ежедневник. Он не был открыт на сегодняшнем числе. На нем стояло вчерашнее — 16 января. Оно было обведено красным кружком, и рядом — восклицательный знак. Что случилось вчера?
Элис вспомнила, что у Камиллы есть привычка все записывать. Она перелистывала страницы и читала: «Не забыть мясо для кота». На 14 числе:
«Д» сегодня вечером». 12 и 13 были пустыми, на 11 нацарапаны торопливые каракули: «Д, слишком нетерпелив».
И все. Кто такой Д.? Кто бы он ни был, Элис не сомневалась, что это из-за него Камиллы нет сейчас дома.
Затрещала сорока. Она уже допрыгала до кухни. Птица тихо стояла и смотрела на Элис одним глазом, обратив к ней свой профиль с острым клювом. А потом нежно произнесла:
— Привет, дорогая! Как долго ты будешь здесь? Абсурдность ситуации сняла напряжение Элис, и она засмеялась. И в тот же миг, услышав легкий стук в стекло, увидела за окном бледный абрис лица с мокрыми волосами. Прежде чем она успела испугаться, открылась дверь и вошел Феликс.
— Что ты здесь делаешь в темноте, дорогая? — мягко спросил он. — Где Камилла?
Элис почувствовала такое облегчение, что едва сдержалась, чтобы не кинуться к нему на грудь. После всего случившегося в Кристче, к этой груди ей меньше всего хотелось бы припасть. Но все равно увидеть кого-то живого в этом странном доме — уже радость.
— Понятия не имею, где она. — Элис пожала плечами.
Феликс сбросил мокрый плащ, откинул назад влажные кудри. От дождя его кожа блестела, а в глазах сверкало насмешливое веселье, которое сейчас ее особенно раздражало.
— Как же так? Она ведь знала, что ты приедешь?
Элис с упреком взглянула на него.
— И ты тоже знал?
— Естественно. Камилла — твоя подруга. Твои друзья — мои друзья, дорогая.
— Не называй меня «дорогой». Я думаю, мы с тобой давно все уладили.
— Да, конечно.
Этот завиток на его виске знаком до боли…
— Тогда, Бога ради, что ты тут делаешь, изображая водителя автобуса? — спросила Элис.
— Мне нравится. И потом, человек должен на что-то жить.
— Но почему именно здесь? И почему водитель?
— Дор… Элис. Тебе пора уже расстаться с привычкой говорить возвышенно, а то люди догадаются, что ты бывшая актриса. И чем здесь плохо? Западное побережье Новой Зеландии — замечательное место. Потрясающие декорации. Снежные пики, озера, этот невероятный ледник, спускающийся прямо в зелень. Что же касается женщин…
— Избавь меня от подобных разговоров, — прервала его Элис. — Это ты предложил Камилле написать и пригласить меня?
— Что же касается женщин, — невозмутимо продолжал Феликс, — они замечательные. И только твоя подруга Камилла — ведьма. Знаешь, все здешние мужчины валяются у ее ног, включая заезжих туристов. И как это ей удается?
— Ей всегда это удавалось, — нетерпеливо проговорила Элис. — И когда-нибудь она попадет в беду. Но это не то, о чем ты подумал. Да, ты не ответил на мой вопрос.
— Ты имеешь в виду — нарушить обещание или испытывать терпение ревнивого любовника… или…
— Феликс!
Он взглянул на нее. В его темных глазах застыло нарочитое раскаяние.
— Хорошо, дорогая. Это я предложил Камилле пригласить тебя. Знаешь, я привык здесь есть три раза в день и как следует. Думаю, и ты, наверное, проголодалась. А маленькой Элис нельзя голодать.
— Значит, это была жалость, — сказала Элис.
— Чистая жалость. И Камилла поняла. Она…
— Хорошо. Тогда ты прав. Я очень хочу есть. А где может быть Камилла?
— Не знаю. Может, у Торпов. Или в магазине. Или с кем-нибудь пьет в отеле. Но ты сказала, что она ждет тебя сегодня. Ну, может, числа перепутала. Память у нее никудышная, и она» всегда пишет себе напоминания в календаре.
— Да, правда. Ну, я думаю, она скоро появится. Подождешь ее?
— Вряд ли эти слова можно счесть приглашением от души, — пробормотал Феликс. — Некоторые гораздо лучше относятся к котам. — Он нагнулся, поднял рыжего кота и прижал к подбородку. Кот замурлыкал от удовольствия. — Я слишком эмоционален. И несмотря на это, если я захочу, то останусь — независимо от того, пригласят меня или нет. И мы посидим. Правда? А к тому времени вернется и Камилла.
— Но…
Феликс махнул рукой, и кот спрыгнул с колен.
