Клер Кросс - На третий раз повезет
Куклы хорошо смотрелись на фоне чучела рыси, которое, оскалив пасть, выглядывало с перил. Большая кошка была совсем не страшной, шерсть скаталась, клыки пожелтели. Отделка холла любого могла привести в замешательство, но Николас лишь улыбнулся, закрыл за собой дверь… потрепал чучело рыси… клок шерсти остался на его ладони – и громко объявил о своем присутствии.
Дом эхом вернул его крик.
Дом был большой, а его единственный обитатель старел. Убедившись, что Люсия не слышала его, Николас бросил на пол рюкзак и пошел на кухню. Дверь скрипнула, впуская его в вычищенное до блеска, пропеченное солнцем убежище Люсии.
Бабушка не готовила…
От разочарования Николас укоротил шаг. Он проделал столь длинный путь не для того, чтобы развернуться и уйти без боя. Более того, он с нетерпением ждал встречи.
Дверь в оранжерею была открыта, выдавая местоположение бабушки. Она наверняка возится с каким-нибудь цветком и не заметит его приближения.
Или делает вид, что не замечает.
Николас позвал бабушку с порога оранжереи. Ответом ему был лишь плеск воды.
Что ж, Люсия не собирается упрощать ему жизнь.
Это можно было предугадать.
Воздух в оранжерее был таким влажным, что Николас чувствовал, как испарения оседают на коже. Какой-то цветок источал невероятный аромат, и Николас догадался, что бабушка нашла новый предмет для обожания.
Солнце пробивалось сквозь листву, и было так жарко, что Николасу захотелось сбросить пиджак. Под ногами хрустел мелкий гравий. Запахи стали навязчивее. Цветы хищных лиан распахнули пасти, поджидая мух и пауков. Когда Николас смотрел на них, ему становилось не по себе. Он свернул по тропинке и… замер.
Бабушка лежала на каменной дорожке. Ее красные садовые сабо соскользнули с ноги, открывая взору толстую лодыжку, испещренную синими венами. Лицо посерело, глаза были открыты, а рот застыл в безмолвном крике.
Запах, который Николас почувствовал сразу, как вошел, оказался запахом крови. Ее крови.
Кровь блестела на камнях и на платье и уже успела подсохнуть.
Слишком поздно…
Оцепенев, Николас уставился на нож. Ему вспомнился маленький магазинчик в Венеции, где он купил его. Николас сразу понял, что нож идеально подойдет Люсии. Стилет для открывания конвертов соответствовал ее образу жизни и чувству юмора. Тогда Николас думал, что это лучший подарок для примирения. Но все вышло иначе.
Николас слишком хорошо понимал, что таких совпадений не бывает. Кто-то очень тщательно выбирал именно это орудие убийства, кто-то, кто не хотел его примирения с Люсией.
И Николас догадывался, кто этот «кто-то». Прошлое восстало из небытия и поглотило его.
Завыла полицейская сирена. Звук приближался с пугающей скоростью. Николас почувствовал, как капкан захлопывается.
Это происходило с ним снова.
Но не по его желанию.
Николас неуклюже развернулся, словно нескладный подросток, каким когда-то был, и выбежал из оранжереи. Схватив рюкзак в холле, выскочил на солнечный свет, оставив за собой незакрытую дверь.
Николас бежал, увеличивая дистанцию между собой и неприятностями. Рано или поздно полицейские его настигнут, но ему дорога была каждая минута. Пот катился по спине, холодный ветер пронизывал насквозь, но Николас бежал, пока не стих вой сирены.
Затем он побежал снова. А когда наконец остановился, понял, что находится у океана, в милях от дома. Легкие разрывались от боли, ноги онемели, а по щекам текли слезы. Он и не знал, что способен плакать…
Николас присел на землю и сжал голову ладонями. Сердце громыхало в груди. Перед глазами стояла распростертая на земле Люсия.
Николас был уверен, что его видели, уверен, что ему не удастся улететь на самолете. Но как ни странно, ему и не хотелось никуда улетать.
Он вдохнул полной грудью, и легкие снова пронзил ледяной холод. Бабушка не заслуживала очередной лжи. А он пришел слишком поздно, чтобы сказать правду. И если быть более точным, то у него украли возможность сказать правду. Как ни прискорбно, но призраки прошлого позаботились о том, чтобы никто ему не поверил. Кто-то очень рассчитывал на это.
Однако был еще один человек, знавший правду. Еще один человек, который, возможно, поверит ему, – Филиппа, Фил.
Интересно, что с ней стало?
Николас стоял и смотрел, как на фоне сумеречного неба загораются огни далеких небоскребов. Поверит ли она ему, ведь на этот раз он сможет поставить на кон только свое слово.
Интересно, поможет ли Фил ему? Раньше у нее были свои причины помогать ему, но что осталось от тех причин теперь?
Впрочем, иного выбора у него уже нет.
Николас взял рюкзак и пошел к городу.
Люсия Салливан выждала полных двадцать минут – двадцать минут, растянувшихся, казалось, на целую вечность – и пошевелилась. Николас давно ушел, его шаги растворились в тишине, но Люсия не была уверена, что он не вернется.
Парень всегда отличался добросовестностью.
Теперь же она поздравила себя не только с проделанной работой, но и с сиреной полицейской машины, которая появилась как нельзя кстати. Сирена уже давно была не слышна, но это случайное совпадение сыграло ей на руку. Николас мог наклониться ближе, пощупать пульс, заметить дыхание или театральный грим на лице, и это бы испортило все. Она отлично сыграла, но внимательный взгляд мог догадаться, что это всего лишь инсценировка.
Люсия плотно сжала губы, вспомнив реакцию Николаса на полицейскую сирену. Страх был ему не к лицу. В особенности страх перед законом.
Но, несмотря на приступ сострадания, Люсия не собиралась отступать от плана. Мальчишка должен учиться на своих ошибках.
Николас предал ее. А ведь он был ее любимым внуком. Она не упустит возможности отплатить ему сейчас.
Люсия собиралась научить Николаса не повторять старых ошибок. Он не уйдет от расплаты, а если не оценит по достоинству ее игру, что ж, это будет адекватная цена за ту боль, которую пережила она.
Пятнадцать лет – достаточно долгий срок. И моложе с годами она не стала.
Люсия села и с недовольным видом посмотрела на свои ноги. Суставы ныли, и ей пришлось посидеть немного, прежде чем она смогла встать. Сердце билось слишком быстро.
Люсия никогда и ничего не отдавала без боя, а уж для смерти она и подавно не станет делать исключения.
Люсия стерла с лица кровь енота. Настоящую кровь не заменить бутафорией, да и запах добавил правдоподобности.
Люсия не испытывала угрызений совести, ведь она убила бедное животное ради благого дела. Едва ли кто-то заметит пропажу енота. А если и заметят, то скучать по обитателю помоек точно не будут.
Люсия фыркнула, натянула сабо и поднялась. Оставалось насладиться сигаретой и горячей ванной. Быть может, она даже позволит себе стаканчик бренди после того, как приберет в оранжерее. А это вряд ли займет много времени.
