Эйкомб Рини - Седьмое небо
Незнакомец не стал долго засиживаться в баре. Около девяти он взглянул на наручные часы, поднялся из-за столика и, бросив на стойку мелочь, торопливо вышел. Казалось, его ждали дела, и он куда-то опаздывал.
Кит, который через минуту появился в фойе, подтвердил это предположение.
– Этот парень из «Милворд груп» явно очень торопится, – заметил он. – Он как ошпаренный выскочил из отеля, завел свой автомобиль и пулей рванул к трассе.
– Возможно, ему слишком уж приспичило, – предположила Айви. – Раз уж у нас нет номеров со всеми удобствами, приходится или терпеть, или мчаться в другое место.
– Не похоже, чтобы он сбежал, не расплатившись, – возразил Кит. – Мне кажется, он спешит кого-то встречать – скоро прибывает самолет из Балтимора. Что с тобой, Синтия? Ты сильно побледнела.
Неужели? Синтия действительно почувствовала себя как-то странно при упоминании фамилии Милворд. Ей даже на мгновение показалось, что она ей знакома. Странно, ведь до сих пор ни одно имя ей ни о чем не напоминало. Имена, лица, даты – все это было покрыто для нее мраком.
– Со мной все нормально, – вымученно улыбнувшись, отозвалась Синтия и поспешила сменить тему: – Тебе налить как обычно, Кит?
Но имя не выходило у нее из головы весь вечер. Она повторяла его про себя и всякий раз проваливалась во тьму. Что это – странные фокусы памяти? Неожиданная вспышка тут же гасла, не давая Синтии возможности хоть за что-то зацепиться.
Нет, это нельзя так оставлять, решила Синтия. Надо при первой же возможности поинтересоваться у незнакомца, поскольку он как-то связан с человеком – или с людьми, – носящим фамилию Милворд. Синтия поняла, что это пока единственная возможность хоть как-то приоткрыть завесу над ее прошлым. Все эти долгие двенадцать месяцев она ожидала, что объявится кто-то и напомнит ей, кто она и откуда, свяжет ее с прошлым. Но до сих пор никто ею не интересовался, и Синтия уже начала свыкаться с мыслью, что придется начинать жизнь с чистого листа.
На прошлой неделе полиция поместила в местной газете очередное объявление с просьбой откликнуться тех, кому что-либо известно о ней, но никаких откликов не последовало. Так что полиция пришла к выводу, что Синтия совершенно одинока и находилась на отдыхе здесь, в Гаррисберге, когда попала в аварию. Ее автомобиль обгорел до такой степени, что по его останкам с трудом удалось установить, что это был голубой «Форд». Никто до сих пор не заявлял ни о пропаже голубого «Форда», ни об исчезновении женщины, которая находилась за рулем.
Иногда Синтии казалось, что она действительно погибла тогда на автотрассе при столкновении с бензовозом и через много недель вновь родилась уже совсем другим человеком.
Но Синтия неустанно уверяла себя, что это не так, что ей просто необходимо вновь обрести свое потерянное «я», и жила только этой надеждой.
К одиннадцати вечера бар совершенно опустел. Часом позже Синтия уже была в постели и, проведя ночь в ставших для нее привычными кошмарных снах, к восьми тридцати следующего утра вновь приступила вместе с Айви к своей основной работе по регистрации постояльцев.
***В фойе отеля было довольно оживленно, но Синтия старалась не пропустить Лэнса Торпа, чтобы при первой же возможности задать мучившие ее вопросы.
Такая возможность представилась где-то около полудня. Фойе наконец-то освободилось от наплыва публики, и лишь несколько припозднившихся отъезжающих томились в ожидании такси, которые должны были доставить их в аэропорт. Синтия бросила взгляд на открывшуюся входную дверь отеля как раз в тот момент, когда на пороге появился не кто иной, как мистер Торп.
Войдя в фойе, он замешкался, и Синтия решила незамедлительно воспользоваться шансом, чтобы поговорить с ним. Пробормотав нечто невразумительное, она распахнула дверцу, отделявшую стойку регистрации от общего зала, и замерла, увидев, как к Торпу подошел какой-то мужчина.
Темно-карие глаза вновь вошедшего нетерпеливо оглядели фойе, и это не ускользнуло от внимания Синтии. Как и то, что мужчина казался лихорадочно напряженным. Завершив беглый осмотр, он пожал плечами, и лицо его исказила недовольная гримаса. Синтия догадалась, в чем дело.
Интерьер отеля представлял собой неприглядную смесь стилей. Построенный в классическом стиле, отель был отреставрирован в начале шестидесятых так, что вычурная лепнина оказалась безжалостно уничтоженной или скрытой панелями из пластика. Тогда же заменили и мебель – сделанная из модных десять лет назад искусственных материалов, она быстро стала обшарпанной и теперь, когда бум прошел, казалась довольно безвкусной. Апофеозом убогого интерьера была потертая бордовая ковровая дорожка с ужасным золотисто-желтым орнаментом.
Очень похоже на меня, подумала Синтия, отрешенно глядя на собеседника Торпа. Он прошел было мимо нее, потом вдруг остановился и вернулся к ней.
Их глаза встретились. Жесткая линия его рта чуть искривилась, в глазах мелькнул ужас. Неожиданно для себя, Синтия почувствовала что-то неприятное во всем происходящем, горло сдавил спазм – она не могла ни вздохнуть, ни сглотнуть. Она поняла, что ей не нравится этот человек. Ее сердце на секунду замерло, потом молотом забухало в левом виске.
Взгляд мужчины также переместился на ее левый висок, и он невольно вздрогнул, заметив там темный рубец шрама, который Синтия инстинктивно поспешила прикрыть рукой.
Незнакомец медленно стал приближаться к ней нетвердыми шагами, и Синтия еле удержалась, чтобы не попятиться. Она вся покрылась липким потом. Окружающее пространство сузилось до узкого тоннеля, в котором остались лишь она и этот мужчина, и тоннель продолжал сужаться по мере его приближения. Когда мужчина подошел почти вплотную к Синтии, она почти задыхалась в этом ставшем очень тесным и душным пространстве.
Незнакомец полностью заслонил собой окружающий мир, и все в нем казалось Синтии чрезмерным: и обаятельная внешность, и мужская сила, и пронзительный блеск красивых темных глаз. В его облике было что-то, пугавшее Синтию до такой степени, что ей захотелось укрыться, спрятаться от него.
Наверное, она что-то сказала, потому что мужчина вдруг побледнел, его темные глаза стали почти черными, и Синтия почувствовала, как проваливается в их бездну.
Спокойно, не сходи с ума, повторяла она про себя.
– Синтия! – совсем рядом выдохнул мужчина. – О Господи…
Услышав свое имя, Синтия закрыла глаза и мешком осела на красно-желтую ковровую дорожку.
2
За все те долгие месяцы, что Синтия провела в больнице, медленно возвращаясь к жизни, она ни разу не лишилась чувств, несмотря на боль и страдания. И ее самым сильным желанием все эти двенадцать месяцев было, чтобы кто-нибудь пришел к ней и назвал ее по имени.
