Барбара Сэмюел - Музыка ночи
Элли вышла из машины и на минуту остановилась, испытывая облегчение от того, что можно сменить позу. Воздух был напоен ароматом магнолий и роз — тяжелым, густым, вызывающим головокружение и настолько чувственным, что она ощутила его всей кожей. Элли с наслаждением вдыхала его, подходя к веранде и отряхивая шорты цвета хаки, пытаясь разгладить их.
— Здравствуйте, — сказала она.
Оба кивнули, но ни один не вскочил с места, чтобы поприветствовать ее. Элли засомневалась, правильно ли она поняла адрес.
Кудлатая дворняжка оказалась не настолько сдержанной. Она подпрыгнула и тревожно залаяла. Торопясь прекратить это безобразие, Эйприл принялась было выбираться из машины, но Элли приказала ей:
— Сидеть!
И собака, взвизгнув, покорилась. Низкий голос произнес:
— Саша, замолчи.
Дворняжка перестала гавкать и решила дождаться, когда Элли подойдет поближе к ступенькам. При этом она радостно виляла хвостом.
Элли подавила желание пригладить волосы. Они были взлохмачены, от влажного воздуха торчали в разные стороны, но теперь только душ помог бы привести их в порядок. Она решила поднять на макушку солнечные очки, чтобы убрать волосы с лица, и теперь по крайней мере могла все видеть, когда подходила к ступенькам и в туманном сером свете разглядывала мужчин, пытаясь понять, не ошиблась ли она.
Негру с лицом цвета темного полированного орехового дерева было что-то около сорока пяти. Аккуратно подстриженная остроконечная бородка с несколькими седыми прядями, серьезно сжатый рот, глаза большие и спокойные. Он расположился на веранде, закинув длинные ноги на перила. Элли могла бы себе представить, что человек такого типа писал ей послания под именем Рейнарда.
Но тут ее внимание привлек второй мужчина. Темные тени залегли под его высокими скулами и вдоль чистой линии подбородка, окружили большие глаза неразличимого в сумерках цвета. Она отметила и другие детали: босые ноги, потертые джинсы, легкую небритость. Волосы у него были густые и длинные, непередаваемого оттенка. У щиколотки торжественно восседала костлявая белая кошка. Элли переводила взгляд с одного мужчины на другого.
— Сдаюсь, — сказала она. — Кто из вас доктор Рейнард? — Белый с усмешкой встал, и Элли показалось, что она проходила некое испытание, которое с успехом выдержала.
— Это я, — ответил он. — А вы, должно быть, мисс Коннор.
У него был опасный голос — отдающий виски и сигаретным дымом, и Элли услышала безошибочный звон монет в его по-южному невнятно произносимых гласных.
— Мы вас ждали.
Элли вздохнула, подавив внезапное желание выпрямиться, встряхнуть головой, чтобы показаться привлекательнее.
— Вы выглядите не так, как я вас себе представляла, доктор Рейнард, — мягко произнесла она.
— Зовите меня Блю. Никто здесь не зовет меня по-другому. — Он наклонил голову, и копна густых, волнистых волос упала ему на плечо. — Говоря по правде, вы тоже не такая, как я ожидал.
— Я расскажу вам о своих представлениях, если вы расскажете о своих.
Он помолчал, потом медленно и обаятельно улыбнулся.
— Женщина по имени Элли, которая пишет чужие биографии, для меня выглядит, как библиотекарша средних лет. — Его улыбка говорила о том, что он знает: это будет воспринято без обид.
— Аналогично, — сказала Элли. — Мне казалось, что мужчина, который с бутылкой виски под рукой проводит все свободное время в чатах, болтая ерунду, должен выглядеть, как Кейт Ричардс. Средних лет и изрядно потрепанный.
Мужчина удивленно хмыкнул.
— Беспутный — это может быть, — сказал он, подняв палец. — Потрепанный тяжелой жизнью — это определенно. Но я не все время провожу за компьютером. Только ночное.
Негр тихо рассмеялся. Элли совсем забыла о его присутствии. Рейнард жестом указал на него:
— Мисс Коннор, это Маркус Уильямс. Элли вежливо кивнула:
— Как поживаете? Он ответил:
— Прекрасно, спасибо.
Южная манера, о которой она уже забыла.
— Ну, — проговорил Рейнард, выпрямляясь, — могу я вам что-нибудь предложить? У меня есть сладкий чай, может, еще лимонад и, — он со значительной улыбкой поднял свой стакан, — хороший кентуккийский бурбон.
— Спасибо, но сегодня я от всего откажусь. Я бы предпочла уже расположиться на ночь. — Со стороны машины донесся звонкий призывный лай. Элли взглянула через плечо. — И моя собака хочет немедленно выйти.
— Незачем его мучить, — мужчина взмахнул рукой, — пойдите выпустите его.
— Ее, — автоматически поправила Элли и заколебалась: — Точно можно?
— Она не сделает ничего такого, чего еще не сделала моя собственная псина.
Эйприл, как будто подслушав разговор, еще раз громко тявкнула. Дворняжка на крыльце, не в силах больше сдерживаться, сбежала по ступенькам и лизнула пальцы Элли. Рейнард улыбнулся:
— Выпустите свою собачку, детка, пока она не лопнула.
— Спасибо. — Элли поспешила к машине, дворняжка бежала за ней. — Выходи, солнышко.
Эйприл выпрыгнула и понеслась к траве, где присела с выражением блаженства на морде. Чтобы удержать дворняжку, Элли гладила ее мягкие золотистые ушки.
— А ты умница.
Негр на веранде фыркнул:
— Помойная собака.
Элли улыбнулась, повернувшись вполоборота.
— Тогда она, должно быть, принадлежит вам, доктор Рейнард.
— Маркус просто сноб, вот и все. Не обращайте на него внимания.
Он тихо посвистел. Дворняжка во всю прыть понеслась вверх по лестнице и остановилась, чуть не врезавшись в его колени. Он наклонился и крепко потрепал ее — кажется, мужчины всегда так обращаются с собаками. Как будто для того, чтобы привлечь его внимание, костлявая белая кошка обошла вокруг его ног, и Рейнард рассеянно погладил ее по спинке.
Элли наблюдала за ним и чувствовала, как напряжение оставляет ее. Мужчина не казался несдержанным или очень странным — наверное, будет вполне безопасно остаться. Словно почувствовав ее взгляд, Рейнард выпрямился и посмотрел на нее, отпив виски из стакана. В сумеречной тишине звякнули кубики льда.
— Теперь, когда с вашей собакой все в порядке, вы уверены, что не хотите ничего выпить?
Его голос завораживал, медленно затягивал, был глубок, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он задал ей вопрос. Что не помешало ей ответить отрицательно:
— Нет, спасибо. Правда.
— Тогда я принесу ключ. Если вы проедете немного вперед, я вас там встречу.
Он указал на дорожку, которая, казалось, вела к оранжереям, светившимся мягким зеленым светом. Наконец Элли заметила под большим дубом маленький домик. Она почмокала губами, подзывая собаку.
