Дженел Тейлор - Под твоей защитой
– Что нужно мистеру Холлоуэю? – спросил он, чуть поглубже усаживаясь на стуле. У него затекли ноги, хотелось встать и размяться. На нем были черные джинсы и серая рубаха с расстегнутым воротом. Но если он, по меркам мистера Уэссвера, одет недостаточно официально, то ему на это наплевать. В Санта-Фе никто не обращал внимания на такие пустяки.
– Он хочет, чтобы вы охраняли его дочь.
– Его дочь? – Хантер озадаченно наморщил лоб и вытянул одну ногу, стараясь не задеть при этом нервного мистера Уэссвера. – От кого?
– От ее бывшего мужа. – Он помолчал, настороженно вглядываясь в лицо Хантера.
Детектив замер. Он уже понял, к чему это ведет.
– Его дочь Дженива – друзья называют ее Дженни, – продолжал Уэссвер, – была короткое время замужем за человеком, проявившим к ней интерес исключительно из-за ее приданого, а вернее, состояния, которое она со временем должна была унаследовать. Отец Дженни помог ей пройти через бракоразводный процесс и позаботился, чтобы бывший муж держался подальше от нее все эти годы.
– Сколько лет?
– Пятнадцать.
Не сводя глаз с серьезной физиономии собеседника, Хантер отпил мерло.
– А теперь он вновь появился?
– Да. – Уэссвер глубоко вздохнул и, словно актер на сцене, сделал эффектную паузу.
– Почему вы хотите, чтобы этим занялся я? – спросил наконец Хантер.
– Потому что вы знакомы с мужчиной, о котором идет речь.
По спине Хантера пробежал холодок. Он весь подобрался, насторожился и застыл в ожидании.
– Это Трой Рассел, – тихо произнес Уэссвер.
Ни один мускул не дрогнул на лице Хантера. Уэссвер чуть было не улыбнулся самодовольно. Реакция была именно такой, какой он ожидал.
– Я могу продолжить?
Хантер коротко кивнул. Трой Рассел был человеком, виновным в гибели его сестры Мишель.
ГЛАВА 1
– Мужчина за четырнадцатым столиком наблюдает за тобой.
Дженни Холлоуэй оторвалась от счета на продукты, который держала в руках, пытаясь понять смысл того, что сказала ее подружка Кэролайн Робертс. Нагруженная блюдами с дымящимися спагетти, та пробиралась по залу, обходя столики с артистизмом балерины.
– Что ты сказала?
– Мужчина. За четырнадцатым столом. – Кэролайн кивком головы указала в дальний конец обеденного зала ресторана «Риккардо», имеющего L-образную форму. Эту часть отделяла от остального зала каменная арка. Там стояли квадратные столики, накрытые белыми камчатыми скатертями. Столик, о котором шла речь, находился как раз за углом. Поэтому Дженни не увидела ничего, кроме мерцающих отблесков на каменных стенах, которые отбрасывали горящие на столиках свечи в хрустальных подсвечниках.
– Верю тебе на слово, потому что четырнадцатый столик мне не видно, – сказала Дженни и направилась в сторону кухни и офисов. Кто-то за ней наблюдает? Последние несколько недель она часто испытывала это странное ощущение, но всякий раз объясняла его взвинченными нервами. Она и впрямь была взбудоражена только что принятым решением относительно денег, которые ей вскоре предстояло получить в свое распоряжение.
При воспоминании о словах матери, у нее до сих пор на глазах выступали слезы. «Я кое-что сберегла для тебя, Дженива, – прошептала ей Айрис Холлоуэй, лежавшая на больничной койке. – Но деньги эти будут принадлежать тебе только после того, как ты достигнешь тридцати пяти лет. Просто знай, что они у тебя есть, и что я скопила их с любовью». Но Дженни, которая тогда была подростком, одолевал страх перед будущим, ожидавшим ее после неминуемой смерти матери от рака печени, и она тогда была не способна думать ни о чем, кроме собственных страданий. Она плакала злыми слезами и сердилась на мать за то, что та так рано покидает ее, и на отца, чья любовная связь с женщиной, которая была, чуть ли не ровесницей Дженни, и последовавшая вскоре женитьба сделали отца и дочь навсегда чужими друг другу.
Но сейчас, по прошествии многих лет, Дженни понимала, как мудро, как дальновидно поступила тогда ее мать. Если бы Дженни получила это наследство в ранней юности, она бы, наверное, уже давно растранжирила его по мелочам. Но сейчас, когда у нее подрастал собственный сын, и она приобрела кое-какой жизненный опыт, Дженни решила вложить эти деньги в дело, которым ее семья занималась уже давно, – в ресторанный бизнес.
Паранойей Дженни не страдала, но, для того чтобы испытывать настороженность, у нее было немало причин.
– Четырнадцатый столик, конечно, за углом, – настаивала Кэролайн, заглядывая в распахнутую дверь ее офиса, – но ты все-таки пойди и взгляни на этого мужчину. Он так сексапилен!
Дженни хмыкнула, потом рассмеялась. Очевидно, все было не таким зловещим, как ей показалось. А Кэролайн любого парня с приятной физиономией и мощным телосложением именовала «сексапилом».
За последние пять лет работы в ресторане «Риккардо» Дженни научилась относиться скептически ко всему, что говорила о мужчинах эта миниатюрная белокурая официантка. Кэролайн вела активный поиск своего суженого, тогда как Дженни прекратила это делать уже несколько лет назад.
– Ты пожалеешь. Через несколько минут он уйдет, и ты, возможно, разминешься со своей судьбой.
– Попытаю счастья в другой раз.
Кэролайн печально покачала головой. Она знала, что Дженни пришлось многое выстрадать от властного и жестокого мужа, после чего ей вообще на мужчин смотреть не хотелось.
Заметив своего босса, Дженни помахала рукой Альберто Молини, нынешнему владельцу «Риккардо». Кэролайн проворчала:
– Не делай Альберто единственным мужчиной в своей жизни.
– Слишком поздно, – усмехнулась Дженни и крикнула толстому Альберто: – Ты мне нужен!
Услышав это, Кэролайн беспомощно всплеснула руками и отправилась получать новый заказ.
– Bella! Красавица! – как всегда громко, воскликнул Альберто, потянувшись, чтобы ее обнять.
Дженни, взглянув на его испачканные мукой руки и фартук и свои черные свитер и юбку, взмолилась:
– Не смей ко мне прикасаться! Я не могу себе позволить без конца оплачивать счета из химчистки!
– В таком случае я поцелую тебя на расстоянии, – заявил он и, смачно чмокнув кончики пальцев, послал ей воздушный поцелуй.
Дженни усмехнулась, Альберто был внуком Риккардо, первого владельца этого популярного в Хьюстоне итальянского ресторана. Пять лет назад, когда Дженни зашла туда в поисках работы, Альберто возвел очи к небу и заявил, что Господь услышал его молитвы. «Ты моя дочь!» – радостно закричал он, обнимая ее, словно она действительно была потерявшимся ребенком, возвратившимся, наконец домой. Смущенная столь неожиданным приемом, она таращила на него глаза, опасаясь подвоха.
Но она вскоре поняла, что он так же неуемен в проявлении своих чувств во всем остальном. Он был добрым и щедрым, но мог быть требовательным и даже деспотичным, особенно в том, что касалось кухни ресторана «Риккардо».
И сейчас, вернувшись в свой крошечный офис и вспомнив об этом, Дженни улыбнулась. Она ведь действительно чувствовала себя его дочерью. Он был для нее любящим отцом гораздо больше, чем ее родной папочка. И когда она рассказала ему о своем намерении перебраться в Санта-Фе и открыть там собственный ресторан под названием «Дженива», Альберто попытался остановить ее. Заламывая руки, он уговаривал:
– Останься со мной. Будь моим партнером. Мы могли бы расширить дело. Не уезжай!
– Извини, Альберто, – ласково сказала она, – но мне пора уехать из Хьюстона. Пора изменить свою жизнь.
– На какой пище ты намерена специализироваться? Чем ты будешь кормить?
– Я планирую выбрать кухню юго-западных штатов, – ответила она, подумав про себя: «И стать конкурентом собственного отца».
Дженни все еще не была до конца уверена в том, что приняла правильное решение. С годами ее воинственный настрой по отношению к Аллену Холлоуэю не смягчился. Она радовалась, когда Альберто принял ее под свое крылышко, и, хотя вся ее жизнь была связана с отцовскими ресторанами «Ранчо дель соль», именно Альберто по-настоящему научил ее этому бизнесу. Приняв его как своего наставника, она сделала единственно правильный выбор после целой серии ошибок, длинный список которых возглавлял ее бывший муж Трой Рассел.
Но ей не хотелось сейчас вспоминать о нем. Она вышла замуж за Троя главным образом для того, чтобы не жить с отцом и его глупой, истощенной диетами женой Натали. Однако в результате этого недолго просуществовавшего несчастливого брачного союза она получила один бесценный подарок – сына Роули Он стал смыслом ее жизни, и она надеялась, что переезд в Санта-Фе пойдет на пользу не только ей, но и ему. И сколько бы Альберто ни оплакивал ее решение, она знала, что права.
Возможно, властный отец не одобрит ее переезда из Хьюстона, но ей это было безразлично. Она все равно редко с ним виделась. Насколько Альберто был добрым и щедрым, настолько ее родной отец – холодным и эгоистичным. К счастью или к несчастью – в зависимости от того, под каким углом посмотреть на это, – Дженни в последнее время старалась по возможности не общаться с отцом. После смерти матери и повторной женитьбы Аллена Дженни перестала быть папенькиной дочкой. Она также покончила с ролью послушной жены Троя. Теперь она была тридцатипятилетней разведенной матерью, которая стояла на пороге больших перемен.
