Дженнифер Грин - Обыкновенный, но любимый
Она принялась действовать. Быстро. В шкафу в коридоре осталось несколько старых папиных курток и маминых ботинок. Под скамейкой всегда лежали лишние перчатки и шапки.
Ей просто надо потеплее одеться и добраться до кого-нибудь из соседей. Ведь это Уайт-Хиллз.
Неважно, какая репутация была у нее несколько лет назад. Любой поможет кому-то из Кэмпбеллов, как и она помогла бы любому. Макдугалы уехали, как раз за одного из них и вышла Камилла.
Но есть ферма Каннингэмов. Каннингэмы уже старики, теперь им наверняка не меньше семидесяти. Но они ее примут и постараются помочь.
Мистер Каннингэм должен что-то понимать в печах. Или подскажет, как поступить.
Дейзи надела толстые шерстяные носки, старые рабочие ботинки, натянула теплую куртку прямо на свое красивое пальто. Понемногу она начала согреваться, но вернуться в эту ужасную метель… Там, снаружи, было небезопасно.
Все же Дейзи закутала лицо и шею длинным шерстяным шарфом, надела двойные рукавицы, схватила вещи. Когда она открыла дверь, ветер и снег ударили ее так, словно хотели испугать, но женщина заставила себя выйти. У нее все будет в порядке, если она не потеряет голову.
Одному богу известно, сколько времени ей понадобилось, чтобы пройти четверть мили по дороге. Час? Больше? Но наконец она увидела огни.
Значит, Каннингэмы дома и у них есть электричество, так что должен работать и генератор. Генератор означал тепло, свет, еду. Дейзи с трудом преодолела последние несколько футов и постучала в дверь большой папиной рукавицей.
Никто не ответил.
Они были там. На подъездной дороге припаркован занесенный снегом пикап. Весь нижний этаж освещен. Давай же, давай, в отчаянии думала Дейзи.
Она снова постучала. Громче. Сильнее.
И опять никто не ответил.
Дейзи нетерпеливо повернула шарообразную ручку и обнаружила, что дверь не заперта.
— Миссис Каннингэм? Мистер Каннингэм? Она шагнула внутрь и сразу почувствовала, как ее охватило замечательное тепло. Ничто и никто не сможет ее заставить снова выйти на мороз. Дейзи снова позвала:
— Ау! Это только я, Дейзи Кэмпбелл, дочка Марго и Колина, которые живут через дорогу. Вы дома?
Она что-то услышала. Стон. Стонал мужчина.
Этот звук раздался так неожиданно, что она инстинктивно побежала туда, откуда он донесся.
Кажется, из кухни.
В прошлый раз Дейзи видела на кухне Каннингэмов зеленые кухонные столы и обои с большими оранжевыми цветами и зелеными листьями. Теперь помещение явно ремонтировали, и занимались этим профессионально. Посреди комнаты бросались в глаза козлы с пилой, какие-то механические приспособления и веревки. Весь пол был усеян опилками — монтировались новые кухонные столы и шкафы. Половину уже установили. Потолок тоже был закончен, если не считать светильников. А под ней, придавленный перевернувшейся лестницей, лежал какой-то мужчина.
За долю секунды Дейзи поняла, что это не один из Каннингэмов. Незнакомец был довольно молод, где-то около тридцати. Его внешность отпечаталась в ее голове, как на моментальном снимке: темноволосый, худой и широкоплечий.
Он лежал на пыльном, замусоренном полу с закрытыми глазами, распластавшись на спине.
Один его ботинок еще оставался на ступеньке стремянки. Под головой блестела лужа крови.
Тиг Ларсон никогда не увлекался ангелами.
Ему слишком нравились секс, грех и волнения, чтобы тратить время на праведников.
И ему до сих пор в голову не приходило размышлять о смерти. Однако сейчас он думал, что наверняка умер. Никто не смог бы так разбить голову и остаться в живых. Еще одним доказательством его прискорбной кончины являлась эта женщина, чудесным образом появившаяся неизвестно откуда.
Она была так великолепна, что он мог бы даже простить ее за то, что она оказалась ангелом. После того, как у него перестанет болеть голова. Голова болела зверски.
Кстати, его персональный ангел громко ругался, рискуя разбудить всех остальных мертвецов.
— Черт возьми. Черт возьми! Неужели никому не приходит в голову, что мне хотелось бы, чтобы спасли именно меня? Неужели я когда-нибудь у кого-то что-то просила? Нет. Я выдала замуж сестер, отправила родителей на отдых, устроила всем жизнь. Но ради бога, сегодня мне самой требуется помощь. А в такой проблеме, как ты, я совершенно не нуждаюсь. Если ты умрешь, клянусь, я тебя убью! Поверь мне. Ты должен прийти в себя, иначе пожалеешь!
Честно говоря, она обращалась не к нему. Она просто вопила изо всех сил, мечась по кухне. Тиг снова закрыл глаза, чтобы комната перестала вертеться и чтобы голова болела не так сильно.
К нему медленно возвращалась память. В мозгу появлялись неясные картины — как лестница наклонилась, потом с грохотом упала, а он свалился вместе с ней.
Персональный ангел внезапно оттолкнул с дороги лестницу, и это отозвалось в его лодыжке.
Тиг понял, что нога разбита даже сильнее, чем голова. Он чувствовал себя лучше, когда считал себя мертвым. Тогда было тихо. Эта женщина заставила его вернуться к действительности. Она все погубила.
Он наблюдал, как она снимает нелепую фермерскую шапку, сбрасывает старую, огромного размера куртку, скидывает грубые, тяжелые башмаки. Если бы у него хватило сил, он бы ахнул при виде такой перемены.
Женщина соблазнительно провела рукой по его брюкам, явно пытаясь влезть к нему в карман.
Она действовала довольно осторожно, но, несомненно, спешила. У него появился стимул жить.
Теперь он наверняка знал, что не умер. Ему уже хотелось держать глаза открытыми. Она наклонилась над ним. Под поношенной старой фермерской одежкой оказалось яркое красное пальто.
Подобных вещей не носят в Уайт-Хиллз. Она быстро избавилась от пальто.
Женщина раздевалась для него. Тиг сказал себе, что его умственное расстройство от боли еще не прошло, но ведь она сняла с себя пальто! И по-прежнему двигалась, по-прежнему касалась его, по-прежнему торопилась. Тигу нравилось думать, будто он зажег в ней страсть. Ни одна любовница никогда на него не жаловалась, но пока он еще не внушал незнакомкам желания немедленной близости. И ему это нравилось.
Когда женщина наклонилась над ним, ее мягкий черный свитер коснулся его щеки. Вырез свитера давал Тигу возможность разглядеть твердую высокую грудь. Щедрую грудь. От нее исходил аромат экзотических духов. Когда неизвестная повернулась, он увидел длинные ноги в черных брюках. Дерзкие маленькие ягодицы.
Ему понравились ноги, но сексуальнее этих ягодиц он в жизни ничего не встречал.
Когда Тиг бросил взгляд на ее лицо, он должен был признать внешность женщины потрясающей.
Изящные скулы обжег ветер. Высоко изогнутые брови, а под ними большие глаза, золотисто-коричневого, как коньяк, цвета, а ее рот… О боже!
