Моника Айронс - Белая ворона
— Ладно, с собой. Не в этом дело. Может, Феличе выглядит достаточно молодо, но он старый здесь! — Анабелла постучала пальцем по собственному лбу, а затем по груди, в области сердца. — Вот в чем проблема.
Синти понимающе кивнула. Ей ли не знать, что внешне человек может казаться одним, а внутренне быть чем-то совершенно противоположным! Четырехлетний брак научил ее этому. Сначала ощущение ослепительного счастья, а потом разочарование, неприятие и отчаяние.
Спеша скрыть внезапно возникшее нервное напряжение, она заказала себе вторую чашку кофе.
Вообще, сидящие за столиком Анабелла и Синти составляли довольно контрастную пару. Первая была полнокровной семнадцатилетней итальянской красавицей, темноволосой, с поблескивающими светло-карими глазами, нежной, сливочного оттенка кожей и великолепной фигурой. Однако не только это, а непосредственность и живость характера часто делали ее центром всеобщего внимания.
Синти была высокой, элегантной, с подчеркнуто спокойными манерами. Рядом с яркой Анабеллой ее можно было проглядеть. Тем не менее, в жилах Синти тоже текла частица итальянской крови. Ее дедом был Клементе Донелли, выходец из Неаполя. В свое время он без памяти влюбился и американку, вместе с другими соотечественниками совершавшую кругосветное плавание на большом пассажирском лайнере и на неделю, задержавшуюся с туристической группой в городе. Клементе последовал за своей избранницей до самой Америки и домой так больше и не вернулся.
От деда Синти унаследовала большие темные глаза, многим казавшиеся загадочными. Очень выразительные, они не слишком сочетались с внешностью англосаксонского типа. Вместе с тем в очертаниях ее рта сквозила чувственность. Ее Синти старательно скрывала, даже от себя самой, а присущее ей чувство юмора служило своеобразным оружием против окружающего мира. Когда-то, как ей нынче представлялось, очень давно, она часто смеялась. Сейчас же лишь иронично улыбалась, защищая свой внутренний мир от посягательств извне.
— Если ты так думаешь о своем женихе, тебе следует прямо поговорить с ним, — заметила Синти.
— Думаешь, Феличе отпустит меня, после того как столько времени и денег потратил на мое воспитание и образование? Вся моя жизнь находится под его неусыпным контролем. Меня обучают всему, что, по его мнению, должна знать женщина из хорошего дома — языкам, умению одеваться, сидеть за столом, ну, в общем, вести себя, как подобает важной синьоре. — Анабелла горько вздохнула. — У меня нет никакой личной свободы, потому что Феличе организует буквально все. В Лондоне, Париже и Нью-Йорке я живу в отелях, которые выбирает он, и делаю то, что мне велят. А ведь здесь столько интересного, американцы совершенно не похожи на нас…
— Не потому ли ты флиртуешь с коридорным в отеле?
Анабелла хихикнула.
— По-моему, это самый симпатичный парень, которого я когда-либо видела!
— Но ты уже практически замужняя женщина.
Девушка погрустнела.
— Верно. И мой жених желает, чтобы я смотрела исторический фильм, в то время как здесь существует Бродвей с его знаменитыми театрами. Почему бы нам не сходить на какую-нибудь веселую пьеску? Разве это не является частью моего американского образования? Так нет же! Я должна смотреть на восстание рабов под предводительством Спартака! — Ноздри Анабеллы гневно раздулись. — Принесите мне миндальное пирожное, пожалуйста! — Последняя фраза предназначалась проходившей мимо официантке.
Та быстро выполнила заказ, и юная итальянка принялась заедать сладким неприятности жизни.
— Вдобавок рядом постоянно находится Мария, — откусывая кусочек пирожного, добавила она. — Шпионит за мной!
— Пожалуй, здесь ты не права, — возразила Синти. — Синьора Мария очень добра к тебе. Уверена, ты, ей правишься.
Анабелла на мгновение задумалась.
— В общем-то, она мне тоже. Однако я рада, что сегодня вечером мы сможем выйти в город без Марии. Безусловно, она желает мне добра, но, будучи бедной родственницей, смотрит на Феличе, как на Бога. — Девушка состроила постную мину и произнесла, подражая синьоре Марии:
— Жена виконта де Бальцано никогда не поступила бы так-то и так-то. Напротив, она сделала бы вот эдак. — Анабелла сверкнула глазами. — В один прекрасный день отвечу ей, что жена виконта де Бальцано вольна, делать нее, что хочет, и я буду поступать по-своему!
— Правильно, — кивнула Синти. — Скажи жениху, что свадьба отменяется.
— Ох, если бы у меня хватило на это духу! Знаешь, Синти, мне бы очень хотелось быть такой, как ты. Тебе достало мужества последовать велению сердца и выйти замуж за человека, которого ты любила.
— Все это быльем поросло, — быстро произнесла Синти. Острое любопытство, проявляемое Анабеллой к ее браку, вызывало у нее лишь чувство раздражения. Спеша сменить тему разговора, она сказала:
— Поедем в музей, иначе вечером у нас останется мало времени до фильма.
Синти жестом подозвала официантку. После того как они расплатились, Анабелла с обреченным видом встала из-за стола и поплелась к выходу следом за своей учительницей английского.
В музее юная итальянка столь старательно изображала скуку, что Синти сжалилась над ней и вдвое сократила время осмотра экспонатов.
— Ну, наконец-то! — облегченно вздохнула Анабелла, выходя на свежий воздух. — С музеем покончено, и мы еще успеем пройтись по магазинам и подобрать для тебя вечернее платье.
Анабелла пользовалась любым предлогом, позволявшим щегольнуть в каком-нибудь изысканном наряде, которых у нее было немалое количество. Например, сегодня она собиралась облачиться в узкое фиолетовое платье и надеть жемчужное колье. Увидев это украшение вчера, Синти заметила, что оно больше подошло бы даме среднего возраста, однако Анабелла пропустила ее слова мимо ушей. Она выглядела превосходно и потому не склонна была придавать значение мелким деталям. В свою очередь молоденькая итальянка намекнула, что Синти тоже неплохо бы приодеться.
Это и послужило поводом для их нынешнего похода по магазинам. Синти предпочитала сдержанный стиль, однако Анабелла неизменно подвергала критике каждый выбранный ею наряд. В очередном бутике она заставила Синти примерить черное шелковое платье для коктейля, которое обтянуло ее женственную фигуру как вторая кожа.
— По-моему, вырез спереди слишком глубокий, — в сомнении произнесла Синти, глядя на себя в зеркало.
— Ну и что? — уверенно возразила Анабелла. — У тебя красивая грудь, ты не должна ее скрывать.
Синти поневоле вынуждена была признать, что платье, будто нарочно шилось для нее. Поэтому она купила его, приобретя вдобавок черный шифоновый шарф, который можно было накинуть на плечи.
