Робин Карр - Спасение в любви
Причер поставил перед ней тарелку с супом, быстро прокручивая в уме варианты. В ней было не больше пяти футов пяти дюймов[3] — очень тоненькая и хрупкая. Одета в джинсы, темные вьющиеся волосы стянуты сзади в хвост. Она казалась совсем девочкой, но Причер решил, что ей не меньше двадцати. Возможно, она попала в автомобильную аварию, но гораздо вероятнее, что ее кто-то избил. От одной мысли об этом внутри его загорелся огонь.
— Выглядит здорово, — сказала она, принимая из его рук тарелку супа.
Пока она ела, Причер вернулся за стойку. Прихлебывая суп, она намазала масло на хлеб и с удовольствием стала есть. Съев около половины, вдруг улыбнулась ему робкой, почти извиняющейся улыбкой. Эта улыбка разрывала ему сердце. Как и синяк на лице и разбитая губа.
Когда она стала собирать хлебом остатки супа, он подошел к ее столику:
— Я принесу вам добавки.
— Нет-нет, мне достаточно. Лучше я выпью бренди. Я очень ценю вашу заботу. И я скоро уеду…
— Расслабьтесь, — мягко произнес он, чтобы это не прозвучало как приказ. Людям обычно требовалось время, чтобы привыкнуть к нему.
Он отнес грязную посуду к стойке.
— Здесь поблизости никто не сдает комнат, — заверил он ее, вернувшись к столу. Сел напротив, наклонился вперед. — Дороги тут не настолько хороши, чтобы вам уезжать в такой дождь. Вы же не хотите возвращаться сюда с полпути. Так что, боюсь, вы здесь застряли.
— О нет! Послушайте, вы просто скажите мне, где ближайший населенный пункт… я найду что-нибудь….
— Успокойтесь, у меня есть свободная комната.
Как и следовало ожидать, ее глаза расширились.
— Там есть замок.
— Я не имела в виду…
— Все нормально. Я знаю, что пугаю людей своим видом.
— Дело не в этом, просто…
— Не волнуйтесь. Я знаю, как выгляжу. На буянов отлично действует — тут же отступают. — Он улыбнулся одними губами.
— Вам незачем это делать, — сказала женщина. — У меня есть машина.
— Иисусе, я даже подумать не могу, что вы будете ночевать в машине! — воскликнул он. — Извините. Иногда я разговариваю ничуть не лучше, чем выгляжу. Но я не шучу. Если малыш плохо себя чувствует…
— Нет, я не могу остаться, — запротестовала женщина. — Я вас не знаю.
— Да, это понятно. И вы, наверное, сомневаетесь насчет меня, да? Но я безопаснее, чем выгляжу. Здесь с вами все будет в порядке. Уж точно лучше, чем в каком-нибудь придорожном мотеле. И намного лучше, чем на горных дорогах в такой шторм.
С минуту она пристально смотрела на него. Потом снова заговорила:
— Нет, я очень спешу. Если вы скажете мне, как…
— У вас на лице синяк, — оборвал ее Причер. — Хотите, я принесу вам что-нибудь для разбитой губы? У меня на кухне есть аптечка.
— Со мной все в порядке, — она покачала головой. — Я хотела бы расплатиться и…
— Я ничем не могу помочь вашему малышу, кроме как дать вам комнату. С замком на двери, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. Не отказывайтесь. Зачем вам ехать куда-то в такую погоду, да еще с ребенком, который заболевает. Я выгляжу злым, но на самом деле я не опаснее мухи, вы это скоро поймете, если, конечно, сами не одичаете, — усмехнулся он.
— Вы не выглядите злым, — застенчиво улыбнулась она.
— Но заставляю нервничать маленьких детей и женщин — терпеть этого не могу. Вы в бегах? — поинтересовался он.
Девушка опустила глаза.
— И о чем вы сейчас думаете? Что я сейчас позвоню в полицию? Кто с вами так поступил?
Она заплакала.
— Ох, не плачьте.
Она положила голову на руки и зарыдала.
— Не надо. Я никогда не умел успокаивать. — Чувствуя, что комок подкатывает к горлу, он нерешительно коснулся ее спины, и она дернулась. Тогда он очень легко коснулся ее руки. — Не плачьте. Может, я смогу вам помочь.
— Нет. Вы не сможете.
— Никогда не знаешь, — возразил он, легонько поглаживая ее руку.
Она подняла голову.
— Извините, — сказала она, вытирая глаза. — Я совершенно без сил. Это была случайность. Глупо получилось, я просто пыталась справиться с Крисом… — Она внезапно остановилась и нервно оглянулась, словно боясь, что их могут подслушать. Она облизнула нижнюю губу. — Кристофер упрямился, я пыталась усадить его в машину. И, открывая дверцу, ударила себя по лицу. Сильно ударила. Спешка ни к чему хорошему не приводит, вы знаете? Это просто несчастный случай. Со мной все в порядке. — Она поднесла к носу салфетку.
— Да, — кивнул Причер. — Конечно. Очень жаль, что так вышло. Выглядит болезненно.
— Заживет.
— Точно. А как вас зовут? — Затем, так и не дождавшись ее ответа, произнес: — Хорошо. Я не буду больше об этом спрашивать. И никому не скажу, что видел вас, если кто-то станет вас разыскивать.
Ее глаза расширились от страха, рот приоткрылся.
— О, черт. Я ведь не сказал ничего дурного, так ведь? Я просто имел в виду, что, если вы от кого-то прячетесь или бежите, я вас не выдам. Вы можете без опаски оставаться здесь. Как вас зовут?
Она протянула руку и осторожно погладила мальчика по волосам. Молча.
Причер встал, перевернул табличку «Открыто» на другую сторону, где была надпись «Закрыто», и задвинул щеколду.
— Вот, — сказал он, снова садясь рядом с ней и маленьким мальчиком, который занимал почти весь стол. — Постарайтесь успокоиться, — мягко добавил он. — Здесь никто не причинит вам зла. Я могу стать вашим другом. Я точно не испугаюсь слабака, который мог так поступить с женщиной. Мне жаль.
Стараясь избежать его взгляда, она опустила глаза:
— Это была дверца машины.
— И злой дверцы я тоже не боюсь.
Девушка невольно улыбнулась, но все равно глаз не подняла. Подрагивающей рукой она взяла бокал с бренди и поднесла его ко рту.
— Вот это правильно, — одобрил Причер. — На случай, если мальчику нужен врач, тут есть один через улицу. Я могу сходить за ним. Или вас отвести?
— Нет, думаю, у него обычная простуда. Я внимательно слежу за его состоянием.
— Если ему нужно лекарство или еще что-то…
— Нет, с ним все в порядке…
— Мой друг — хозяин этого заведения. Его жена — медсестра. И даже больше, чем медсестра — она может прописывать лекарства, осматривать пациентов. Она очень внимательна к живущим у нас женщинам. Если ее позвать, она будет здесь через десять минут. Иногда женщина подходит больше мужчины, при определенных обстоятельствах.
— «Обстоятельствах»? — переспросила она, на ее лице появилось паническое выражение.
— Ну, там, дверца машины и все такое…
— Нет. На самом деле не нужно. Просто у нас был очень трудный день, понимаете?
