Арина Холина - Когда Бог был женщиной
Вообще-то некого было винить, кроме себя, за то, что ввязалась в эту авантюру — дружбу с Наташей Лопухиной, по мужу Сотниковой.
Алиса несколько лет делала вид, что она одна из них, потому что одинокому главному редактору женского журнала не составляло труда познакомиться с незатейливым манекенщиком, или закрутить роман с какой-нибудь поп-звездой, или рвануть на Мальдивы с отвязным модным режиссером… Но Алиса слишком хорошо помнила, каково это, когда тебя не замечают только потому, что ты носишь жуткие серые штаны, которые отдала тебе мамина подруга, и куртку цвета детской неожиданности — с клочьями искуственного меха, который настолько искусственный, что от него бьет током… Все смотрели сквозь нее!
И больше всего на свете она хотела не чувств — потому что мальчики почему-то любили девочек только в модных туфлях (так она считала), а мужчину, который сможет дать ей весь мир. В денежном эквиваленте.
Поэтому Наташа, которой льстило появление в светской хронике и очень нужны были приглашения на все замечательные вечеринки, куда звали главного редактора «Глянца» — надо же где-то носить юбки от «Оскара Де ля Рента», в ответ открыла Алисе двери лучших домов — домов банкиров, владельцев заводов, нефтяников, газовщиков, политиков… В узком дружеском кругу легче было знакомиться с правильными мужчинами — не было ни моделей, которых не признавали ревнивые жены, ни красоток полусвета — вечно молодых содержанок (второй фронт), ни случайных охотниц за черными картами «Американ Экспресс» — были только свои.
После закусок подали морской язык в изумительном соусе из меда, апельсинов и белого вина. И Алиса устояла — уж очень красиво это выглядело.
Но когда Наташа с едва сдерживаемым торжеством подала закрытый слоеный пирог с креветками, семгой, артишоками и еще какой-то фантастически сложной начинкой, Алиса рискнула отыграться. Наташа все уши прожужжала — мол, рецепт пирога она клещами вытянула из какого-то мишленовского повара, так что этот выход был ее триумфом.
Роскошные домохозяйки крепко поджали губы.
Пирог выглядел чудесно — нежная корочка, дивный запах…
Серебряной лопаткой Наташа разложила яство по тарелкам, дамы вооружились ножами и вилками, положили в идеально напомаженные рты первый кусок и… успокоились. Пирог был сухой, как солома. Его явно передержали в духовке. Ну, и артишоки недозрели. Не то чтобы все это было отчаянно невкусно, но явно не шедевр.
Наташа с трудом сдерживала слезы.
— Алиса! — воскликнула она, когда домработница убрала приборы. — Я слышала, что вы расстались с Димой?
— О, да, — подтвердила Алиса.
Дамочки оживились.
— Я видела Машу, — продолжала Наташа. — Я с ней, кстати, давно знакома. Мы вместе учились в Англии. Ты знаешь, кто у нее папа?
— В ее возрасте это уже не имеет значения, — парировала Алиса. — И мой ответ «да». Знаю.
— На помолвку он подарил ей черный «Бентли»! — выдала Наташа, которой нужно было на ком-то отыграться за пирог. — Маша дивная! Она все у него переделала — теперь у них все такое изысканное, бежевое…
— Бежевое?! — ужаснулась Алиса.
— Да, все в пастельных тонах…
— Какой кошмар! — Алиса отложила вилку и откинулась на спинку стула.
— Не расстраивайся! — подала голос Лера. — Он тебе не подходит! Они с Машей люди одного круга, так что…
Алиса почувствовала, что у нее руки холодеют. Нехороший признак. Ну ладно, к чему скромность…
— Спасибо, Лер! — со всей возможной душевностью произнесла она. — Ты ведь меня понимаешь лучше, чем кто-либо другой. Мало того что тебе изменяет муж, так еще и с девятнадцатилетней стриптизершей!
— Что?! — подскочила на стуле смуглая брюнетка в зеленом кашемировом джемпере.
Лера сидела с открытым ртом.
— Алиса! — воскликнула Наташа, у которой глаза заблестели. Лучшая подруга Лера, которую Наташа считала вульгарной и презирала за то, что ее мать работала швеей, а отец гаишником, опростоволосилась, и это на время отвлекло именинницу от сухого пирога.
Конечно, это конфуз, но, скажите, когда на девичниках у Наташи бывало весело? В этом и была соль — показать остальным, и даже не показать, а подчеркнуть, что ты лучше других. Но все-таки скандал быстро замяли — женщина со впалыми щеками и высокими скулами, которой, очевидно, казалось, что она смахивает на Мишель Пфайфер, громко заговорила о прошедшем аукционе Сотбис и о том, как они с мужем с превеликим трудом выторговали две картины Краснопевцева, которые пять лет назад шли по двести долларов, а сейчас они отдали за них семьсот тысяч.
Подали торт. Он был потрясающий! Алиса даже пожалела себя — от такого дивного шоколадного десерта с пралине и сочной шоколадно-коньячной пропиткой, в придачу с нежной крошкой из карамели, трудно было отказаться.
Но все-таки, когда Наташа, отрезав первый кусок, побледнела, Алиса решила, что страдает не зря. Очень уж приятно было смотреть на опрокинутое лицо этой надменной стервы!
Из торта вытекало тесто. Вместе с пралине и коньячной пропиткой.
Вскоре после этого торжественного мгновения Алиса уехала, оставив Наташу с телефонной трубкой — та в истерике заказывала пирожные в ресторане.
Хорошо все-таки, что она, Алиса, ведьма… Конечно, мелкие пакости — это глупость, не стоит до этого опускаться, но из таких вот пустячков и складывается жизнь — так, кажется, пишет любимый автор «Глянца» Вера Квливидзе?
Еще полгода назад Алиса бы сидела и унижалась, выслушивая бредятину, которую несли все эти Леры-Марины, а сейчас она походя испортила и пирог, и торт, и вообще дурацкую вечеринку! И репутацию Леры, которая строила из себя принцессу Диану! Идеальную жену с идеальной жизнью, у которой все под контролем! Ха-ха! Ха-ха-ха!
Конечно, все эти женщины по-своему хороши: у них идеальные задницы, в которых после липосакции нет ни капли целлюлита, и они действительно разбираются в драгоценностях, а еще им можно посочувствовать, так как они тратят безумные деньги на внешность не потому, что хотят выглядеть хорошо, а потому, что истерически боятся молодых и хорошеньких секретарш — хотя кто сейчас спит с секретаршами?.. Но Алиса готова была признать себя бездушной и недалекой — сопереживать этим злыдням ей совершенно не хотелось.
Все дело в том, что, когда Алиса и банда домохозяек были заодно, она все равно не ощущала себя одной из них. И не потому, что у нее карьера. Просто все эти отношения с мужчинами, все эти ухищрения, сложные многоуровневые интриги, ведущие к покупке заветной шубки — это было их жизнью, а Алисе всегда казалось, что она играет некую роль. Она не умела так искренне радоваться тому, что задержавшийся после работы на три дня муж приходит с сережками от «Тиффани», не умела давить на совесть, если у него любовница, и получать за это компенсацию в виде нового кольца от «Графф», да и мужа у нее ни разу не было — только любовники, с которыми она старалась побыстрее расстаться.
