Лиз Филдинг - Мой шейх
— И это ты называешь «везучая»?
Захир скорчил гримасу.
— Но для вас, ваше высочество, эта история еще выйдет боком.
— Я просто был рядом. Первым, кто мог ей помочь.
— Никто бы не стал так рисковать.
Захир не добавил, что никто другой не относится к собственной безопасности с таким же безразличием, как Ханиф.
— Эта женщина обязана вам жизнью.
Ханиф только махнул рукой.
— Ее оставят в больнице?
— Ну, не обязательно. Ей нужен сейчас отдых. — Захир помолчал с минуту и добавил: — Я скажу пилоту, что мы готовы улететь.
— Ты говорил с кем-нибудь из «Бухейра-Турс»? Они связались с ее семьей? Кто-нибудь занимается организацией ее возвращения?
Захир хмыкнул.
— Вы не должны беспокоиться об этом, ваше высочество. — Он начинал нервничать. — Нам надо ехать, Хан, по больнице уже ходят слухи…
Нужды спрашивать, какие слухи, не было. Иностранка была доставлена в больницу вертолетом сына эмира. Что люди не знали, то придумывали.
— Так положи им конец, Захир. Девушка была найдена охотниками, моя служба предложила гуманитарную помощь. Я тут ни при чем.
— Я сделаю все возможное.
— Кто она? Работает на какую-то компанию? Или просто очередная сумасбродная особа, разъезжающая по пустыне как по полю?
Ханиф надеялся на это. Если она представляла собой обычную искательницу острых ощущений, то он мог о ней забыть.
— Туристическая индустрия становится важной частью нашей экономики, ваше высочество…
— Если и так, то почему она в одиночку путешествовала в неподходящем месте?
Он был слишком юным, чтобы скрывать свои мысли, к тому же ему еще не хватало опыта, чтобы сохранять самообладание. Его младший кузен пребывал в замешательстве, не зная, что стоит ему рассказать, а о чем лучше умолчать.
Ханиф сел в ближайшее кресло, пытаясь выглядеть как можно серьезнее. Легким жестом, выдающим в нем принадлежность к королевскому роду, он выказал нетерпение.
— Сэр… — Захир перевел дух и, понимая, что другого выхода нет, решил рассказать все как есть. — В «Бухейра-Турс» сказали, что понятия не имеют, кто она такая. Она не работает на них, и они абсолютно уверены, что девушка не их клиент. У них вообще нет женщин в списке на ближайшую неделю.
— Но она была на их машине. Я видел их логотип. Сафари по пустыне, сэнд-серфинг.
— Я им про это сказал.
— С кем ты говорил?
— С офис-менеджером. Женщина, ее фамилия Сандерсон. Человек, который владеет компанией, Стив Мэйсон, сейчас на западе страны, организует вечеринку для археологов, которые приехали изучать старинную систему орошения.
— Она направлялась на север и не могла ехать к ним.
— Она могла потеряться.
— Разве их транспорт не оборудован системой спутниковой навигации? — Захир не прокомментировал его замечание. — Итак, как Сандерсон объяснила тот факт, что женщина была за рулем их машины?
— Никак. Сказала, что мы ошибаемся. Что ни одна из их машин не пропадала. Она также сказала, что есть и другие компании, занимающиеся турами по пустыне. И поскольку машина сгорела, мы могли и ошибиться.
— Ты был там, Захир. И думаешь, что мы ошиблись?
— Нет, сэр.
— Нет. Итак, когда ты сказал мне, что беспокоиться не о чем, что ты имел в виду? Что больница свяжется с ее посольством, где займутся оформлением документов на оплату больничных счетов, и никто и пальцем не шевельнет, чтобы помочь ей?
— Я подумал, что вы захотите, чтобы счета пришли на оплату в ваш офис, сэр. Если нет, то…
— Нам надо определить ее личность, — продолжал Ханиф, не обращая внимания на слова Захира. — Ее национальность. Это займет какое-то время, ведь все документы сгорели. И кто о ней позаботится в течение этих дней?
— Вы спасли ей жизнь, Хан. Сделали и так немало.
— Напротив. Спасши ее, я теперь несу за нее ответственность. — Ханиф потер лицо ладонями и снова задал вопрос: — Кто же она? Как ее зовут?
— Она назвалась Люси Форестер.
— Сказала, куда ехала?
— Нет. Она нервничала из-за того, что ей собирались делать сканирование.
— А врач сказал, что ее могут отпустить? — Ханиф встал и знаком дал понять Захиру, чтобы тот не беспокоился. — Не важно, я сам поговорю с ним.
— Сэр!
Но Ханиф уже уверенно шагал по коридору, игнорируя возражения товарища.
— Ваше высочество, это моя обязанность…
Ханиф развернулся к Захиру, и тот вздрогнул от его взгляда, но не сдавался:
— Вы сделали и так немало. И я не сомневаюсь, что она британка. Ее посольство займется остальным.
— Позволь мне судить, мало я сделал или много, Захир, — сказал Ханиф и раздраженно добавил: — Где он? Врач?
— Его позвали в связи с другой неотложной ситуацией. Я запишу вас к нему.
— Нет. — В больнице Ханифа держал не врач, а его пациентка. — Где она?
— В процедурном. Последняя дверь налево, — неохотно сказал Захир.
Люси Форестер выглядела хуже, чем когда он привез ее в реанимационную.
Девушка все еще представлялась ему такой, какой он ее видел перед тем, как она потеряла сознание. Длинные волосы лежали на плечах, бархатная кожа, большие серые глаза. С тех пор синяки стали заметнее. Руки Люси были почти все желто-синие, покрытые царапинами и порезами. Волосы испачканы кровью.
Правую ногу ниже колена поддерживала легкая пластиковая конструкция. У врачей не было времени сделать что-либо еще, кроме как обработать раны. Все остальное было работой медсестер.
Люси лежала на вытяжении и выглядела, как ему показалось, измученной.
В ту самую секунду, как она потеряла сознание, ее глаза были широко открыты от ужаса. Сейчас она очнулась, но все еще находилась под влиянием страха. Он протянул руку и взял ее ладонь.
— Все в порядке, Люси. Ты в безопасности.
Страх сменился сомнением, она нахмурила брови и посмотрела ему в глаза.
— Ты спас меня, — прошептала она с явной болью в голосе.
— Нет, нет, — сказал он. — Ляг обратно, отдыхай.
— Я думала… Я думала…
Он и сам знал, что она думала. Он помнил, в каком состоянии она была, и у него тогда не нашлось времени на слова и едва хватило на действия.
Ханиф, отпустив руку Люси, слегка наклонил голову — жест, который он бы не позволил себе перед женщиной, кроме его мамы и бабушки.
— Я Ханиф Аль-Хатиб. У тебя друзья в Рамал-Хамра? Кому я могу позвонить?
— Я… — Люси не знала, что сказать. — Нет, никого. — Ханиф догадался, что она говорила неправду. Но это не имело значения.
— В таком случае мой дом будет твоим, пока ты не поправишься и не продолжишь свое путешествие.
