Татьяна Тронина - Принцессам зеркала не врут
Было темновато и в коридоре рядом с залом, и вдруг Оля сквозь шум услышала звуки настоящей драки. Это ее здорово испугало – она спряталась за широкую колонну.
– Слышь, Серый, в последний раз спрашиваю: когда деньги отдашь? – донеслось до нее.
Оля осторожно выглянула из-за колонны и увидела двух взрослых ребят в черных борцовках, которые трясли третьего.
– Честное слово, Толян, на той неделе отдам! – заскулил этот самый третий, ладонью потирая скулу.
– Смотри, Серый, проценты капают! – угрожающе сказал тот, которого звали Толян. – Лёнчик, он нас игнорирует!
– А вот мы ему щас!
«Ну и имена! – с отвращением подумала Оля. – Пещерные люди какие-то! Однако что-то не хочется идти мимо них».
– А это что? Толян, смотри, чего у него в карманах!
– Ага, вот они, денежки! Как раз сто баксов. Берем, и еще полтинник за моральный ущерб.
И двое в черных борцовках загоготали, очень довольные.
«По карманам шарят», – догадалась Оля. Выходить из-за колонны ей совсем расхотелось.
– Ладно, Толян, пошли, дел полно.
Двое прошли мимо, и только тогда Оля вышла из своего укрытия. Тот, кого звали Серым, размазывал слезы по щекам.
– Вот гады! – с чувством воскликнул он. – Последние бабки отняли!
Выглядел он ничем не лучше двух первых, только что разве послабее, но Оле вдруг стало ужасно жаль его.
Она шла, наклонив голову. «Куда смотрит общественность!» – с досадой подумала она. Это было любимое бабушкино выражение.
В воскресенье Оля застала Эльвиру в смятенных чувствах. Обычно веселая и независимая девушка, которая никогда не позволяла окружающим жалеть себя, ходила по дому как в воду опущенная – растрепанные волосы, бледное лицо с покрасневшими веками…
– Ты что, Элька? – с изумлением спросила Оля. – Ты что, плакала?
– Нет, хотя какая разница. – Та махнула рукой, отворачивая лицо. – Бери журналы, и, в общем, мне сейчас некогда.
– И не подумаю, – с изрядным нахальством произнесла Оля, которая терпеть не могла тайн, намеков и недосказанности. – Что-то случилось, да? Расскажи!
Мама не раз ругала Олю, называя дочь нетактичной, – она иногда задавала вопросы, задавать которые не следовало, но Оля ничего не могла с собой поделать, вот и сейчас она вцепилась в Эльвиру, хотя та была старше, жила уже своей, взрослой, девичьей жизнью – да мало ли какие проблемы у нее могли быть! Но, как ни странно, Олино упорство иногда приносило плоды.
– Ладно, – сказала Эльвира. – Расскажу. Только обещай, что больше – никому!
– Обещаю! – серьезно сказала Оля, плюхаясь рядом с нею на диван.
– Господи, кому я верю! – вздохнула Эльвира. – Ладно, все равно скоро об этом весь двор будет знать. Я недавно познакомилась с одним человеком. Его зовут Стас, он учится на втором курсе технического института, и он необыкновенный!
Тут Оля вспомнила, что уже слышала об этом от Муси, и с видом знатока кивнула головой.
– Мы вчера вечером ходили в кино, потом он провожал меня до дома. Все было прекрасно. Мы остановились в арке и стали целоваться – знаешь, уже почти темно было, и никого из людей, и вдруг появился этот дурак.
– Какой дурак? – с недоумением спросила Оля.
– Фещенко из четвертого дома.
– Борька-хулиган?
– Он! Он начал говорить какие-то гадости, но мы не стали обращать внимания, Стас довел меня до подъезда, мы еще немного поболтали. А сегодня я позвонила ему и узнала, что Борька его здорово избил, когда тот возвращался обратно.
– Ничего себе! – ахнула Оля. – Ну, на то он и хулиган.
– Да что ты такое говоришь! – Эльвира чуть снова не расплакалась. – Никто не имеет права избивать человека, будь ты хоть трижды хулиган. Понимаешь, это подло – бить человека, который слабее тебя!
– А зачем Борька бил Стаса?
– А затем, что он дурак! Захотелось – и побил. Стас, он… он такой… Погоди, я тебе сейчас покажу.
Эля сбегала в соседнюю комнату и принесла фотографию своего друга.
Оля увидела перед собой худощавого юношу в очках, с копной черных вьющихся волос – наверное, таким был Альберт Эйнштейн в молодые годы. «Настоящий ботаник!» – с уважением подумала Оля, но говорить об этом подруге не стала – даже бестактность имела свои границы.
– Теперь ты понимаешь?! – с отчаянием воскликнула Эльвира. – А у этого Борьки кулаки – как наковальни!
– Как молоты, – машинально поправила ее Оля. – Это молотом бьют по наковальне.
– Ну, это не важно. Словом, у Стаса разбит нос, синяки под глазами и сломаны очки.
– Но ничего опасного для жизни? – с облегчением вздохнула Оля.
– Еще не хватало, нет, конечно. Но и того достаточно, чтобы из дома нельзя было выйти.
– Ты из-за этого расстроена?
– Да, – грустно кивнула Эльвира. – И еще, ты понимаешь, мне кажется, Стас сердится на меня.
– За что? Ты же ни в чем не виновата!
– Конечно, ни в чем. Но… но и как будто виновата. Это же из-за меня Борька избил его. Он так и сказал: «Нечего наших девушек провожать!»
Эльвира сидела такая печальная, что Оле ужасно захотелось помочь ей, только она не знала как.
– Знаешь что, – подумав, сказала Оля. – Это не из-за тебя Борька кулаки распустил, ты тут ни при чем. Я недавно читала одну статью по психологии, и там говорилось о мотивации некоторых преступлений и еще об одной вещи… вспомнила! Там говорилось о виктимности!
– О чем? – вытаращила глаза Эльвира, как будто ее младшая подруга сказала что-то неприличное.
– О виктимности. Словом, если у тебя вид, как у жертвы, и ты ведешь себя как жертва, то с тобой непременно должно что-то случиться, как будто ты своим видом провоцируешь преступника.
– Но Стас Борьку не провоцировал!
– Это только кажется. – Олю охватил азарт. – Борька примитивная личность, у него мозги, как у динозавра, с грецкий орех. Стас для него кто? Типичный интеллигент, которого надо проучить.
Эльвира минуту молчала, разглядывая фотографию Стаса, и Оля видела, как на лице ее подруги отражаются самые различные чувства – растерянность, гнев, нежность.
– Что же делать? – наконец тихо сказала Эльвира. – Я теперь понимаю. Да! Так оно и есть – Стас на Борьку действует, как красная тряпка на быка. А я-то думала, что у Борьки какие-то чувства ко мне.
– Да что ты! – всплеснула руками Оля. – Борька на любовь неспособен, он примитивная личность.
– Но что же делать?!
– Пусть Стас сменит имидж – пострижется коротко, наденет контактные линзы вместо очков, оденется в стиле гранж.
– В рваные джинсы? Нет, не думаю, чтобы Стас на это согласился.
Оля подошла к окну и стала смотреть, как по двору бегает малышня, и вдруг вчерашнее воспоминание опять настигло ее.
