Патриция Поттер - Слишком много тайн
Домик утопал в зелени дубов и кленов. Однако Хардинг не замечал этого. Взгляд его был прикован к брату, появившемуся на пороге с чемоданом в руках.
Увидев Хардинга, Хэд остановился. Увидев ружье, он заметно напрягся.
— Дорогой, — раздался голос Лори из глубины дома.
Вспышка ярости ослепила Хардинга, глаза заволокло туманом.
— Куда-то собрался, Хэд? — он старался говорить небрежно, но голос плохо слушался его.
Хэд молча смотрел на него.
— Где деньги за проданный скот?
Взгляд Хэда скользнул к чемодану, который он сжимал в руке, затем вновь остановился на брате.
— Я взял их в счет моей доли ранчо, — с вызовом сказал он. — Меня уже мутит от вида коров.
— Нам нужны эти деньги.
— Мне тоже, — бросил Хэд. — В любом случае их уже нет. Я купил акции на предъявителя в «Офшор Дриллинг» в обмен на совладение фирмой.
Из дома вышла Лори. Ее глаза расширились от удивления при виде обоих братьев. Она встала рядом с Хэдом.
Хардинг сдержал себя, чтобы не броситься на брата, не разорвать его в клочья. Вместо этого он спросил тоном, который, он надеялся, звучал спокойно и хладнокровно:
— Где эти акции? Я хочу вернуть деньги.
Хэд пожал плечами:
— Поздно. Сделка состоялась вчера.
— Я могу засадить тебя за решетку.
— Можешь, но не осмелишься. Семья этого не допустит. Кроме того, я лишь одолжил эти деньги, причем на выгодных для Клементсов условиях. Когда-нибудь эти акции будут стоить миллионы.
— Черта с два! Эта компания обанкротится, как и все предыдущие, куда ты имел глупость вложить деньги.
— На этот раз нет, — возразил Хэд. — Они уверены, что нашли нефть. Нам нужны были деньги на буровую установку.
— Где акции? — прервал его Хардинг.
— В надежном месте. Я не собираюсь раньше времени говорить тебе, где они. Но я пришлю тебе указания в книге, которую мы оба хорошо знаем. Когда наступит время. Сейчас, возможно, акции не стоят ничего, но через каких-нибудь пять лет за них можно будет получить миллионы. Однажды они с лихвой вернут деньги, которые я… одолжил на время. Это я обещаю.
— Твои обещания не стоят ни цента. Ты обокрал семью, прекрасно зная, как мы нуждаемся в этих деньгах. — Взгляд Хардинга остановился на Лори. — Ты обокрал меня.
Хэд пожал плечами:
— Ты о Лори? Ты знал, что она любит меня, когда женился на ней. Для нее ты был лишь временной заменой. — Он обнял Лори и отступил назад в дом. — Возьми вещи, детка. Нам пора.
Безразличие в его голосе привело Хардинга в ярость. Он последовал за ними, перекладывая ружье с плеча в ладони.
Хэд по-прежнему не обращал внимания на брата. Одна его рука обвивала талию Лори, другой он взялся за ручку чемодана.
Лори, казалось, немного смутилась, однако она ничего не сказала и взяла небольшой саквояж, как велел Хэд. Хар-динг смотрел, как они направились к двери, и кровь бросилась ему в голову. Он шагнул им наперерез и загородил выход.
— Что бы ни было в этом саквояже, ты не возьмешь его, и ее ты не увезешь, — сказал он.
— Не будь идиотом, Хардинг. Она никогда не любила тебя.
Хардинг впился глазами в Лори. Она была так прекрасна, так страстна… и так коварна. Ее белокурые волосы свободно струились по плечам, в бездонных синих глазах не было и тени привязанности к нему, а лишь нетерпеливо-раздраженное выражение, какое бывает у человека, желающего отмахнуться от назойливой мухи.
Хардинг почувствовал, что ему не хватает воздуха. Сердце билось так сильно, что стук его, казалось, слышали эти двое, стоявшие перед ним.
— Это правда, Лори?
«Пожалуйста, скажи „нет“, — молился он. — Скажи „нет“.
— Не глупи, Хардинг, — ответила Лори. — И не задавай вопросов, ответов на которые не хочешь услышать.
— Будь ты проклята! — воскликнул он и наставил на Лори ружье.
Хэд придвинулся ближе к ней.
— Не беспокойся, Хэд. Он ничего не сделает, — с оттенком презрения сказала Лори. — Ружье не заряжено.
В глазах у Хардинга потемнело, от унижения и ненависти он начал задыхаться. Сделав шаг вперед, он инстинктивно положил палец на курок.
Хэд кинулся на брата, чтобы отобрать ружье. Оно выскользнуло у Хардинга из рук, и одновременно раздался выстрел, зловещим эхом отраженный от стен комнаты. Страшный звук продолжал звенеть в ушах Хардинга, а глаза отказывались поверить в реальность происходящего — Хэд медленно оседал на пол, а на его рубашке расползалось алое пятно.
Хардинг склонился над братом.
— Хэд, — позвал он, — я не хотел. О боже… Я не хотел…
Губы Хэда зашевелились, но Хардинг не мог разобрать слов. Он наклонился ниже.
— Акций… спрятаны… книга… в саквоя… — Обессилев, Хэд застонал. Его зрачки застыли и потускнели.
Лори бросилась к телу Хэда, затем повернулась к Хардингу:
— Ты убил его! Ты заплатишь за это! Я сделаю все, чтобы тебя посадили на электрический стул! — Она забилась в истерике.
Хардинг с трудом оторвал ее от тела брата и оттолкнул. Толчок оказался сильнее, чем он ожидал. Лори отлетела в другой угол комнаты и, падая, ударилась головой о кирпичную кладку камина. Из раны на виске заструилась кровь.
Хардинг тяжело поднялся, с ужасом оглядываясь вокруг, на картину смерти, причиной которой он стал. Его сознание отказывалось признать реальность случившегося. Бог свидетель, он действительно хотел убить брата. И Лори тоже. Но, уже подняв на них оружие, он потерял решимость. Если бы Хэд не выхватил у него ружье…
Но он это сделал. А Лори…
Боже, помоги мне, шептал Хардинг. Он вновь опустился на пол. Его мутило. Он убил их обоих. Он поступил, как библейский Каин, и будет проклят навеки.
Взгляд Хардинга вернулся к лежащей на полу мертвой Лори. Она была права. Его осудят за убийство и посадят на электрический стул или бросят за решетку пожизненно, что еще хуже смерти.
Он с тоской подумал о том, что всегда любил свободу, ранчо, стремительные прогулки верхом, охоту, походы в горы. И вместо всего этого теперь его ждет тюрьма.
Но ужаснее перспективы оказаться за решеткой было предстоящее объяснение с семьей, родителями, обожаемой сестрой. Хардинг закрыл лицо ладонями и застонал.
«Никто не знает, что я здесь», — внезапно подумал он.
Он потянулся к саквояжу и заглянул в него. Внутри лежал какой-то пакет и деньги. Не вся выручка за скот, но их вполне хватило бы, чтобы исчезнуть. Эти деньги Хэд и Лори приберегли для себя. Глаза Хардинга наполнились слезами. Он никогда раньше не плакал, даже когда из Европы пришло известие о гибели Хью во время операции в Нормандии.
Хардинг постарался взять себя в руки. Сейчас не время предаваться отчаянию. Он взял саквояж, окинул прощальным взглядом тела двух самых дорогих ему людей и выбежал из дома к машине. Заведя двигатель, он утопил педаль газа. Поднимая клубы пыли, он мчался по извилистой проселочной дороге, пока не выехал на шоссе и не свернул в сторону Нью-Мексико.
