Драйв (ЛП) - Стюарт Кейт

— Я так счастлива за тебя, Стелла.

Я нахмурилась:

— Да уж, по этому удивительно монотонному тону я сразу поняла.

— Прости, — и тут ее голос ломается. Моя лучшая подруга никогда не плачет. Никогда.

— О, черт. Что случилось?

— Я перезвоню тебе, хорошо? Не хочу портить тебе момент.

— Ты ничего не испортишь. Ты не смогла бы это испортить. Обещаю. Меня будет штырить еще несколько дней. Так что, говори. Почему ты в туалете?

— Я на свидании вслепую. Он привел меня на свадьбу.

— Ну, и? Тебе нужна отмазка? Это на тебя не похоже. Ты же прямолинейная, как танк. Просто скажи ему свое обычное: «Дело не во мне, дело в тебе». — Улыбаюсь, вспомнив, как она использовала эту фразу при мне, отшивая басиста с вихром и дурным запахом изо рта.

— Стелла.

Я узнала этот тон. Он всегда был предвестником чертовски плохих новостей.

— Что? Говори.

— Это его свадьба.

Я бросила взгляд на часы, застегивая чемодан. До рейса оставалось полтора часа. Времени впритык.

— Чья свадьба?

— Стелла…

— Я знаю, как меня зовут. Черт, кто… — Меня пронзило внезапное осознание, и мое сердце рухнуло на пол. Я молчала, пока она нервно тараторила.

— Каковы шансы? Каковы, черт возьми, шансы? Я не знаю, что делать. Хочешь, я уйду? Для такого нет инструкций. Ты вообще хотела это знать? Что он женился? Не могу поверить, что только что видела, как он женился! Кто, черт побери, оказывается на свадьбе бывшего парня своей лучшей подруги? Я не могла тебе не сказать. — Она всхлипнула, пока вокруг нее то и дело смывали воду в унитазах.

— Стелла, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.

Я сдержала подступившие слезы.

— Я в порядке, конечно. Я в норме. Почему ты плачешь?

— Не знаю, — она всхлипнула. — Вчера мне позвонил Бен, и все просто пошло к чертям собачим, и тут сегодня это дерьмо происходит, и я знаю, что ты счастлива. Знаю. Но… я имею в виду, это же…

Я подняла руку, словно она могла это видеть.

— Не говори мне больше ничего, ладно? Всё в порядке. — Я посмотрела на свое отражение в зеркале — с кровати, в соседнюю ванную.

Ничего не изменилось. Я не плакала. Я была в порядке.

— Всё нормально. Рада, что ты мне сказала. Мне нужно ехать в аэропорт, иначе опоздаю на рейс.

На языке вертелось уйма вопросов. Выглядел ли он счастливым? Была ли она красивой? И еще больше вопросов, за которые я ненавидела себя, и на которые Лекси никогда не смогла бы ответить. И все же мой разум и сердце не желали держать эти вопросы взаперти.

Красивее ли она меня? Смотрел ли он на нее так же, как на меня? Сделал ли он ей предложение от всего сердца? Думал ли он обо мне в тот момент? Думает ли он обо мне сейчас, хоть на краю своих мыслей? Появляюсь ли я в его снах так же, как он иногда проникает в мои?

Все мои мысли были эгоистичны. Все до единой. И из всех чувств, которые могли посетить меня в тот день, самоненависть была последней, что я ожидала увидеть во главе парада. Я заставила себя говорить:

— Оставайся.

— Ты уверена?

— Да, конечно. Я в порядке.

— Дерьмо случается. И всегда с тобой.

— Я знаю.

— Такое ощущение, будто карма или Бог, или еще кто-то тебя ненавидит. Это просто полный пиздец.

Я иронично рассмеялась, хотя внутри сердце бешено колотилось.

На линии повисла тишина, пока мы обе ждали хоть какого-то решения, которое не собиралось приходить.

— Стелла, Господи, мне так жаль.

— О чем? Прекрати. Ты знаешь, я бы тебе все рассказала, если бы ситуация была обратной. Мне нужно идти. Люблю тебя.

— Люблю теб… — Я повесила трубку прежде, чем она успела закончить, застыв посреди гостиничного номера.

Я уставилась на большую бронзовую статую Будды, стоявшую за стойкой регистрации, пока мой шумный телефон дребезжал в крошечном рюкзаке. За спиной по каменному руслу в лобби тихо струилась вода.

Все голоса сливались в неясный гул. Все звуки затихли, пока я гипнотизировала статую взглядом. Ручка чемодана, крепко сжатая в руке, казалась единственным, что удерживало меня от того, чтобы последовать примеру Будды.

— Мэм.

Вырванная из оцепенения, я уставилась на стоящего передо мной мужчину. У него были аккуратно подстриженные, темно-каштановые волосы и светло-карие глаза. Он одарил меня белоснежной улыбкой.

— Вам понравилось у нас?

Ему нужны были слова. А мне оставалось лишь сказать ему несколько.

— Да, спасибо.

— Куда вы направляетесь сегодня?

— Мне нужно такси до аэропорта. — Я поняла, что не ответила на его вопрос, но никак не могла заставить себя переживать по этому поводу.

— Швейцар на улице вызовет вам машину. У вас есть еще багаж?

Я медленно покачала головой и вернула взгляд к Будде, в то время как мой телефон продолжал вибрировать в рюкзаке.

— Похоже, у нас обоих сегодня напряженный день.

Мои глаза снова встретились с его, прежде чем он посмотрел мне за плечо на выстроившуюся сзади очередь.

Женился? Конечно, он женился. А почему бы и нет?

— Желаю вам отличного полета.

Администратор на ресепшене тактично отпустил меня. Ни у него, ни у Будды не было для меня ответов. Я собралась с силами настолько, чтобы добраться до бордюра, где меня поприветствовал швейцар в толстом пальто.

— В аэропорт?

— Да, пожалуйста.

— Как прошло ваше пребывание?

Порыв северного, весеннего воздуха ударил мне в лицо, пока я оставалась закупоренной за новой стеной настороженности и насильно заставляла себя говорить.

— Все было великолепно, спасибо.

Пожилой мужчина внимательно изучал мое лицо, и я отвела взгляд. Напряжение было густым, оно словно просачивалось в мое тело. Плечи поникли, голова кружилась, и я знала, что он видит эту трещину во мне. Я была в этом уверена. Мама всегда говорила, что мое лицо меня выдает. Но мог ли этот швейцар увидеть мой стыд? У меня не было никакого права так себя чувствовать. Абсолютно никакого права. Но это не имело значения. Я все равно чувствовала — зависть, ноющую боль, острый поворот ножа, который снова и снова впивался мне в грудь, отказываясь быть проигнорированным.

Его свадьба.

Я подавилась очередным порывом ледяного ветра, когда швейцар спустился с бордюра, ступив в грязный снег, и открыл мне дверь такси. Водитель забрал чемодан из моей руки, и через секунды мы уже мчались к аэропорту, пока небоскребы исчезали за запотевшим окном.

— Куда направляетесь сегодня?

Мой телефон снова взорвался серией резких сигналов, и я полезла в сумку, чтобы его отключить.

— Домой.

Он на мгновение взглянул на меня в зеркало заднего вида, после чего понял намек. Я вела себя откровенно грубо, и даже не извинилась. Мое лицо горело, в груди полыхал пожар.

Возьми себя в руки, Стелла.

Я расстегнула твидовое пальто, внезапно почувствовав острую потребность в более прохладном воздухе. Я хотела, чтобы он покрыл меня с головой. Хотела заморозить себя, но знала: даже при минусовой температуре я все равно буду чувствовать этот ожог.

Через несколько минут, у входа в аэропорт, я рассматривала людей, которые спешили мимо меня, прячась от пронизывающего ветра. Двигаясь со скоростью улитки, я прошла сквозь раздвижные двери и замерла в центре этого хаоса. Воздух пронизывала волна шума: голоса, цокот каблуков рядом со мной, писк сканеров багажа. Я сфокусировалась на одной из стюардесс, которая стремительно проносилась сквозь толпу: уверенная походка, волосы собраны в аккуратный пучок на макушке. Рядом с ней плавно скользил ее идеально собранный багаж. Я на мгновение задумалась, куда она летит, пока она обгоняла коляски, двигаясь к контрольно-пропускному пункту. По меньшей мере пятьдесят человек ждали проверки, и я не хотела, чтобы они смотрели на меня. Никто из них. Я была не в состоянии улыбаться, не в состоянии вести светские беседы. Опустив глаза, я сделала шаг вперед, а затем заставила себя сделать еще один.