Я верну тебя - Элен Ош
Ольга Петровна… Даже тепло на сердце от воспоминания, настолько она душевный человек.
Что если рискнуть? Не прогонит ведь в ночь. Выслушает, посоветует. Я хоть до утра у нее отсижусь, а потом…
Осталось только вспомнить, в каком подъезде живет, да номер квартиры. Теперь везде домофоны установлены. Просто так и в дом не проникнуть, чтобы тихонечко, незаметно для других.
Во двор захожу, по окнам глазами пробегаю. Помню, так же искали с одноклассниками, когда эклеры принесли ей, чтобы с 8 марта поздравить.
Вот оно, окно кухни, с белыми занавесками. Третий этаж. Последний подъезд. Поперек дома через дорожку другой возвышается. Там кто-то из одноклассников живет. Но к нему не пойду. Для себя решила, что только Ольге Петровне доверюсь.
Нажимаю кнопку домофона и слушаю пиликанье. Через пару минут встревоженный голос спрашивает:
— Кто там?
— Ольга Петровна, простите, что так поздно. Это Матильда Олейник. Вы помните меня?
— Конечно, но что случилось?
— Вы не могли бы меня впустить? Я все расскажу, Ольга Петровна.
— Да, входи, конечно.
Раздается сигнал. Я тяну тяжелую железную дверь на себя и теряюсь в прохладе подъезда. Даже дышать легче становится. Сколько бы джигиты теперь не шныряли по улицам, я ушла, сбежала, испарилась.
Быстро поднимаюсь на третий этаж, а дверь в квартиру уже открыта. Ольга Петровна стоит на пороге, в простом цветастом халатике, обнимая себя за плечи.
Но увидев меня, глупо улыбающуюся, всплескивает руками:
— Матильда, господи! Да что ж с тобой приключилось? Проходи скорее!
И дверь за мной закрывает. А силы, буквально, покидают мое бренное тело. К стене приваливаюсь, медленно выдыхая. А в руке секатор.
— Матильда, ты чего это? — испуганно шепчет, за ухо прядь волос заправляет. Отросли за год, а я помню ее с короткой стрижкой.
Глаза вниз опускаю. Пальцы разжимаю. Ножницы с громким лязгом на пол падают.
— Простите, Ольга Петровна! Не хотела вас напугать. Вы одна дома?
— Да. Муж на Север уехал, на заработки.
— Как и раньше, — выдыхаю, а в памяти столько всего проносится, что в школе было.
— Да ты проходи! Или нет, сначала в ванную. Руки вымоешь, лицо и…
И теряется, бедняжка. А я ловлю собственное отражение в зеркале, которое висит на стене в прихожей. Пипец!
— Да, вы правы! Приведу себя в порядок. Только, пожалуйста, не звоните никому. Умоляю вас, Ольга Петровна!
— Конечно, Матильда! Сначала расскажешь, потом решим, как поступить. Иди в ванную. Сними этот маскарад, а я принесу свежую одежду. От Ларисы много вещей осталось. Помнишь, дочку мою?
— Конечно, а где она сейчас?
— В Москве и осталась, как закончила университет. Работает давно.
— Здорово, — улыбаюсь и захожу в ванную, с наслаждением сбрасываю чужие вещи, чтобы одеться опять не в свое, но чистое и более подходящее по размеру.
— Матильда, а родители твои в курсе, где ты и что случилось? Может, позвонишь им или сообщение отправишь? С моего телефона.
— Даже не знаю, Ольга Петровна. Подставлять вас не хочется, — отвечаю, а она рот ладошкой прикрывает от изумления.
— Что ж произошло-то с тобой? Расскажи, Матильда…
Глава 3
— Если я правильно поняла, даже не услышав твой рассказ: тебе некуда идти, Матильда. Я права?
Ольга Петровна появляется с аккуратной стопкой вещей и останавливается в дверях ванной комнаты.
Я стыдливо полотенцем нагое тело прикрываю. Сбежала из дома Кайсарова без нижнего белья. Как душ приняла, так и осталась ни с чем. А потом завертелось…
Хорошо, хоть какие-то шмотки нашла, чтобы не с голым задом по ночному городу щеголять. И докажи, попробуй, что не было ничего!
— Угу, — киваю, губу закусив.
Руки к одежде протягиваю, а Ольга Петровна поясняет:
— Потому я пижаму Ларисы захватила. Вот, держи! А это уже утром: джинсы, футболка. И нижнее белье. Новое!
— Спасибо, Ольга Петровна! Я…
— Одевайся и на кухню приходи, — перебивает меня. — Горячие бутерброды приготовлю и чай. Посидим. Ты успокоишься и все расскажешь.
Дверь в ванную прикрывает, а я одна остаюсь. Дыхание перевожу. На себя в зеркало над раковиной смотрю и не узнаю: словно повзрослела за прошедший день. Жесткость в глазах появилась и недоверие, даже к себе.
Вещи стопкой на стиральную машину кладу, а сама в ванну встаю, чтобы ноги помыть. По сути, не так уж я испачкалась, пока выход из заточения искала. Только что босиком прошлась. Остальную грязь чужой пиджак да комбез приняли.
Насухо вытираюсь, трусы и розовую пижамку натягиваю. Приятная такая к телу! Человеком себя чувствую.
Старые вещи в рулон сворачиваю и в прихожей на полу, у стенки оставляю. Потом решу, куда девать. По идее, пиджак могут и назад потребовать, если все же люди Кайсарова меня поймают. Счет за него выставят. Опять расплачиваться.
Коротко выдыхаю и шлепаю босыми ногами на маленькую, но уютную кухню. Угловой диванчик, стол. По другую сторону аккуратный кухонный гарнитур. На окнах все те же белые ажурные занавески.
Я на табуретку усаживаюсь, а Ольга Петровна уже чай разливает. В микроволновке бутеры шкворчат, точнее, сыр на них плавится. Чует мой голодный нос сказочно аппетитный аромат.
— Ну вот, давай, Матильда! Горяченькие, — достает тарелку и передо мной ставит, а я едва слюной не подавилась, глядя на эту красоту.
Я уже забыла, когда в последний раз ела. День бесконечный!
— Матильда, — негромко мое внимание привлекает, присаживаясь на диванчик, а я глаза на Ольгу Петровну поднимаю.
Глоток чая. Губы облизываю, пока слова подбираю, чтобы коротко ситуацию прояснить. Не хочется в подробности погружаться. К чему это?
— Я с Филимоновой поспорила, что не побоюсь подойти к… пацанам. Светка постоянно меня в нерешительности попрекала.
— К каким пацанам, Матильда?
Я хмурюсь. Почему-то перед классным руководителем робею сильнее, чем перед матерью. Словно до сих пор в десятом классе и оправдываюсь, почему с уроков сбежала, несмотря на то, что тогда смылся весь класс, сорвав контрольную.
— Матильда, посмотри на меня, — Ольга Петровна ладонь на руку мою кладет, и так тепло становится на душе. — Я не смогу помочь, если не узнаю правду.
— Да мне бы просто до утра…
— Послушай, утро вечера мудренее, конечно, но ты уйдешь, а я мучиться буду от мысли: что с тобой дальше произойдет. А я не разобралась, не помогла.
— Не надо вам в это ввязываться, Ольга Петровна.
— Матильда, ты пришла не к кому-либо из знакомых, а именно ко мне! Почему?
— Доверяю, — выдыхаю в ответ.
— Вот видишь! Так,
