Женимся! Семья за одну ночь (СИ) - Лесневская Вероника
- Я сомелье… Была, пока не уволили из-за «самого желанного мужчины», - фырчит и кривляется дикая рыжая кошка рядом, но мне не до нее.
Не вовремя! Ненавижу сплетни и скандалы. Они бьют по репутации, а это мне ни к чему. Особенно сейчас…
- Они расписались тайно. Значит ли такой скоропалительный брак, что… невеста беременна?
Гипнотизирую взглядом экран. На кадрах - мы в ресторане вместе с Сашкой. Она спорит со мной, как обычно, размахивает руками, а я вдруг впиваюсь в ее губы поцелуем.
- Да ну на хрен, - скептически выдыхаю, покосившись на нее.
Обижается, каждой веснушкой краснеет, но при этом гордо вскидывает подбородок.
- Завтрак готов, вы Маруську покормите, а я пойду, - задрав голову, пытается меня обойти.
Преграждаю ей путь, вынуждая врезаться в мою грудь. Какая она мелкая! Я даже не почувствовал, как она впечаталась меня. Будто мошка влетела в лобовое стекло машины на полной скорости. В том случае я бы включил дворники и смахнул размазанное насекомое, но от рыжей занозы так легко не избавиться.
Беру ее за плечи и, сжав, отрываю от себя. Вспоминаю о найденном у постели чокере, оборачиваю его вокруг лебединой шеи. Наклоняюсь, ощущая, как часто Сашка дышит мне в плечо, и застегиваю ленту, как ошейник. Так бы и затянул на ней потуже… Цокнув языком, подталкиваю внезапно остолбеневшую девчонку к столу, ногой небрежно отодвигаю стул.
- Сидеть, - даю команду, как собачке. Устраиваюсь напротив, закинув ногу на ногу и не стесняясь своего фривольного вида. Я у себя дома, а она пусть краснеет или привыкает. - Так вот ты, значит, какая… жена.
- Ненастоящая, - сводит тонкие выцветшие брови к аккуратной переносице.
- С чего это вдруг? Самая настоящая. Я, конечно, ни черта не помню, но штамп о браке есть. По паспорту ты моя, - постукиваю указательным пальцем по обложке с гербом.
- Я не знаю, как это произошло, - отводит взгляд. – И сама ничего не помню. Я бы не согласилась за вас выйти! Ни за какие деньги, - заявляет вдруг, отчего в груди неприятно царапает. Хамка. Да со мной любая готова и в постель, и в ЗАГС. - В общем, сами разбирайтесь, мне домой пора. Встретимся в день развода, - поднимается с места.
- Сидеть, - рявкаю, делаю рывок вперед и настойчиво надавливаю руками на ее хрупкие плечи, буквально прибивая Сашку к стулу. Вальяжно разваливаюсь на своем, откинувшись на спинку. – Женушка-а, - протягиваю нараспев, пробуя это слово на вкус. Противное и горькое, как вся моя гадская жизнь. Но что поделать.
- Хватит меня так называть, - шипит, на секунду показывая свое истинное лицо. Стервозинка рыжая.
Как же я влип! По самое не балуй. Увяз в болоте под названием «семья». Но тонуть будем вместе.
- Привыкай, дорогая, - специально называю ее так ласково, на миг дезориентируя. - Ты никуда отсюда не уйдешь… - подаюсь вперед, облокачиваясь о стол, чтобы приблизиться к ней и угрожающе шепнуть: - Мне не нужен развод. Останешься моей женой, пока я не отдам команду: «Хватит». До тех пор будешь послушно исполнять супружеский долг. Слышала, что репортеры сказали? Беременная… - красноречиво поглаживаю ее по руке, а краем глаза замечаю, как в лицо летит чашка кофе.
Рыжая зараза! Будь проклят тот день, когда мы впервые встретились.
Глава 1
Незадолго до брака…
Александра
- Сашка, ты же не собираешься опять ехать на этом? – причитает мама, пока я выкатываю из гаража ярко-желтый мопед. Не дамский транспорт, согласна, но и я не королева Англии.
- Я опаздываю, мам, - важно сообщаю, пыхтя и не оглядываясь. – Из ресторана позвонили, срочно вызывают на работу. Весь коллектив собирают, проверку какую-то ждут, при этом в детали никого не посвящают. Меня саму дико раздражает эта ситуация, но выбора нет. Ты же знаешь, как я дорожу своей работой. Лишние деньги нам не помешают, особенно если это высокая зарплата сомелье. А главмымра так и ждет, за что бы меня оштрафовать, - добавляю чуть слышно и обреченно. С начальством мне не повезло – цепляется к каждой мелочи.
- Вызови такси!
Мама подходит ближе, закутывается в просторный теплый халат, скрестив руки на груди, и укоризненно смотрит на меня.
- Нет, - бросаю с улыбкой. – В наши дебри мало кто согласится ехать в такую погоду. Пока найдут хоть какого-нибудь захудалого водителя на старой каракатице, которую не жалко, уже утро наступит. К тому же, сейчас час пик и машины стоят в длинных пробках, как засоры в старых трубах. Я вечность добираться буду! Зато железный конь у меня маневренный… - похлопываю по кожаному сиденью ладонью, а потом, невзирая на мамины протесты, перекидываю через него ногу. – Я на нем путь срежу через дворы и переулки.
- Упрямая! – закатывает глаза. - Вся в отца.
- Сочту за комплимент, - подмигиваю ей и, удобнее оседлав мопед, надеваю шлем.
- Сегодня годовщина его смерти, - произносит потухшим голосом.
- Я помню, - лепечу внезапно онемевшими губами. Протягиваю руку, подаюсь вперед, чтобы погладить маму по предплечью. - Не ложись без меня, я постараюсь вернуться до ночи. Посидим вместе, переберем старые фотографии, повспоминаем папу. Я привезу его любимое вино.
- Как скажешь, - смягчается, а в ее глазах блестят слезы. Чувствую, что и по моим щекам скатываются горячие капельки, часто моргаю. – Ты такая молодец. Он бы гордился тобой.
- Гордится, - поправляю ее. – В настоящем времени. Сидит там на облачке все эти годы и наблюдает за нами, - указываю пальцем вверх. Небо хмурится и громыхает, словно отец надрывно кашляет. Сквозь серые тучи пробивается слабый луч солнца, падает ей на лицо. – Видишь, солнечный поцелуй. Это значит, что он очень любит тебя до сих пор.
Знаю, все это звучит наивно и по-детски, но действует: мама улыбается сквозь слезы, немного отвлекается. После смерти отца она так и не вышла замуж, посвятила себя моему воспитанию. Никого не смогла впустить в нашу жизнь и тем более полюбить. Брак родителей не был идеальным: случались и ссоры, и недопонимания, и проблемы. Но в этом и соль! Он строился на любви и взаимных эмоциях. Их отношения всегда были искренними, живыми, неподдельными, так что такие сильные чувства… не умирают.
- Ох, и сказочница ты у меня, Сашка, - мама поправляет на мне шлем и опускает визор. - Кому угодно зубы заговоришь.
Улыбнувшись, завожу мопед и слишком резко трогаюсь с места под возмущенное бурчание, доносящееся мне вслед. Черт, зря я так.
Еду по прямой медленно и аккуратно, но стоит мне повернуть и скрыться из поля зрения мамы, как я ускоряюсь, насколько позволяет железный малыш.
Как назло, начинается дождь. Погода ухудшается с каждым новым километром, будто я въезжаю в зону циклона. Крупные капли бьют по моему шлему, скатываются по светло-желтому прозрачному визору, застилают обзор.
Объезжаю очередную пробку и, чтобы сократить дорогу, ныряю в подворотню. Направляюсь в сторону школы и машинально снижаю скорость, ведь неподалеку дети, а они – народ импульсивный и редко соблюдают правила дорожного движения. Если кто-то выскочит под колеса, я должна успеть затормозить.
Капот мопеда прорезает плотную стену дождя, а я замечаю маленькую одинокую фигурку на остановке. Сидит на скамейке под крышей, болтает ножками, а рядом валяется портфель.
- Это не мое дело, - бормочу, проезжая мимо. – Я тороплюсь, - уговариваю себя, сжимая руль. – А-ай, к черту! Не такие уж большие штрафы в ресторане, - выпаливаю на эмоциях и разворачиваюсь.
Скорее всего, я об этом пожалею, но сейчас я останавливаюсь рядом с девочкой. Паркуюсь на площадке с запрещающей разметкой, включаю аварийку.
Снимаю шлем и, привстав, выкрикиваю:
- Малая, у тебя все в порядке?
- Я с незнакомыми не разговариваю, - дерзко бросает она, глядя на меня исподлобья. – Тем более, с такими подозрительными, - рассматривает мои заляпанные джинсы и мокрую кожаную куртку. – Вы что, байкерша? – забавно выгибает брови домиком.
- Нет, конечно, - смеюсь, слезая с мопеда.
