Брак без выхода. Мне не нужна умная жена - Ария Тес
Я успела его украсть у времени. То, как мама в последний раз улыбалась, как в последний раз папа мягко обнимал ее за плечи. Как мы втроем смеялись…
Да, с тех пор я обожаю фотографию, которая может навсегда оставить эти моменты с тобой, ведь их так легко потерять в недрах собственной памяти… Сейчас я, конечно, не хотела бы ничего и ни у кого красть, а напротив. Сжечь этот момент дотла, чтобы не помнить ничего. Поэтому я обращаюсь к другой давней подруге — музыке. Мама записала меня на пианино, когда я была еще маленькой, а она была здоровой. Она вместе со мной занималась и подбадривала меня, если что-то не получалось. А сейчас мне мама так нужна, что я мысленно проговариваю про себя ноты из нашей любимой песни. Чтобы привести себя в подобие адекватного состояния…
Этот мужчина умрет, если ты не приведешь себя в это состояние, дорогая. Как тот щенок. Ты этого хочешь?
Не хочу.
Резко распахиваю глаза и снова прикладываю пальцы к его смуглой коже. Она горячая, шпарит. Это же хорошо? Чувствую мускулы и силу, которая сейчас дремлет, но не умерла! От восторга из груди вырывается тихий смешок, и да, я на мгновение думаю, что меня одолел самообман, ведь это возможно. Адекватности во мне ровно вполовину меньше, чем обычного, а этого катастрофически мало — мне всего-то восемнадцать. Исполнилось позавчера.
Ладно, будем считать, что он действительно жив.
Слегка толкаю его в плечо и хрипло прошу:
- Пожалуйста, откройте глаза…
Никакой реакции.
Он лежит во тьме, окутанной последствиями ада. Он не двигается. Но он дышит? Возможно, я не берусь утверждать на сто процентов. Надо проверить. Приближаюсь и прислушиваюсь, и пусть я все еще не совсем доверяю себе, но мне кажется, что он дышит, а этого уже много.
Наверно, потерял сознание.
Как его в чувства привести — я без понятия; воды или нашатырного спирта ждать не приходится. Помощи тоже. Вокруг нарастает какофония из громких стонов и плача, где-то вдалеке раздается истошный крик. Я резко поворачиваюсь и вижу, как молодая девушка хватает за руку мужчину, тянет, но он лежит. Его глаза открыты, и в них больше нет жизни. Мне не нужно пытаться прощупать его пульс или почувствовать дыхание. Из его правого виска торчит огромный осколок стекла, кровь залила белую рубашку и пол. С таким точно не живут…
Она, наверно, в шоке. Не понимает пока, и это до ужаса печально…аж сердце на разрыв.
Я снова чувствую слезы, чувствую, как к горлу подступает желчь, и что меня сейчас точно стошнит, поэтому резко отворачиваюсь и прикрываю на мгновение глаза. Нельзя. Надо думать сейчас не о себе, а о мужчине.
Сосредотачиваюсь на нем. Может быть…он тоже ранен? И пока я тут ворон считаю, умирает?
Осознание шпарит огнем. Я резко хватаюсь за его тело и стараюсь рассмотреть что-то опасное, но вроде бы, он цел. Потом опускаю руки на пиджак и расстегиваю его. На внешнюю часть ладони падает его галстук, и крест обжигает холодом.
Как в могиле…
Стараюсь стряхнуть ярмо паршивых мыслей, опускаю глаза…и застываю. На его животе уже расползлось огромное, уродливое пятно крови. Красной, от которой дико пахнет железом и сводит челюсти…
- Нет… - шепчу или, может быть, каркаю.
Когда-то я мечтала стать ветеринаром, после того как на моих руках умер щенок. Он тоже истекал кровью, а я совсем не знала, как ему помочь. Мне только и оставалось, что громко плакать и звать на помощь. Отец прибежал, но он опоздал, и я еще целую неделю продолжала плакать и грустить, пока не решила узнать абсолютно все, чтобы такой ситуации со мной больше не повторилось. Именно в тот момент, кстати, я четко решила, что стану ветеринаром, пока, конечно, не возненавидела больницы и все с ними связанное, но это не главное. Я помню, что прочитала в интернете о том, как правило вести себя с ранеными.
Действую быстро. Первое: разрываю его рубашку на груди и животе. Второе: стараюсь, чтобы при виде огромной раны чуть ниже пупка меня не стошнило. Третье — прижимаю руки к ней, чтобы остановить кровотечение.
- Давай, давай, все хорошо. Все. Хорошо. Лили, все хорошо.
Уговариваю, шепча слова как мантру. По-хорошему надо сделать повязку, но из чего ее делать, я понять не могу. Тем более, боюсь, что время идет на секунды, а рисковать слишком страшно. Знаю, что так делать нельзя. Знаю! У меня грязные руки, я могу занести грязь, но…я очень надеюсь, что совсем скоро прибудут спасатели и смогут справиться с грязью, которая может попасть внутрь. Как справиться со смертью путем обескровливания пока не придумали.
Шумно выдыхаю.
Густая кровь на коже, как горячий суп-пюре. Я так и стараюсь думать, чтобы меня не стошнило, хотя тошнит все равно. Не смотрю. Все осознание действительности отодвигаю в сторону, продолжая представлять на месте крови — суп. Откровенно плохо выходит из-за отвратительного запаха, но я обманываю свой мозг пока успешно. Стараюсь дышать ртом, хоть и зубы колотят друг о дружку.
Раз-два-три-четыре-пять
Раз-два-три-четыре-пять
Раз-два-три-четыре-пять
Вышел зайчик погулять…
Недумайнедумайнедумай…
Не думай!!!
Боже. Пальцы соскальзывают, но я упорно жму их к ране, а в следующее мгновение слышу тихий стон и резко распахиваю глаза. Медведь, кажется, приоткрывает свои…
- Не волнуйтесь, - шепчу сбито и рвано, - Помощь скоро будет, вы только держитесь, хорошо? И я буду держать. Я не отпущу. Ни за что не отпущу, клянусь вам. Вы тоже будьте тут, ладно? Пожалуйста…
Может быть, мне только показалось, что он пришел в себя, но это в следующее мгновение неважно. Я слышу оглушающий вой сирен, выдыхаю с облегчением, и с губ срывается нервный, полный какого-то откровенного благоговения, смешок.
- Они приехали! - радостно выдыхаю, бросаю на него взгляд и снова поднимаю глаза на то, что осталось от дверей ресторана, - Пожалуйста, помогите! Сюда! Мы здесь! Помогите!
Время одновременно тянется, как гребаная резина под палящим солнцем, оставляя на асфальте уродливые, черные кляксы. Но вместе с тем, все происходит так быстро…
Я вроде только моргнула, а уже вижу силуэты. Снова моргнула, рядом сидит мужчина и что-то мне говорит. Моргаю еще раз, медведя переносят на носилки и
