Измена. Ты меня не узнаешь, любимый (СИ) - Измайлова Полина
— Ничего интересного? Да? Хорошо. Но тут написано, что можно прийти с супругой, — я стараюсь, чтобы голос звучал спокойно, но внутри уже начинает закипать раздражение.
Ничего себе обычное мероприятие! Корпоратив банальный!
Карнавал, да еще и новогодний!
Олег устало выдыхает, презрительно морщит нос и шествует к холодильнику, открывает, делая вид, что обыскивает его полки в поисках чего-то жизненно важного.
— Алён, ну ты же понимаешь, что это чисто формальность. Никто там с супругами не ходит. Это для галочки написали. А что, у нас вкусненького ничего?
Вкусненького ему? Сейчас! Выпишу!
— Серьезно? — я упираю руки в боки. — Для галочки? Никто с супругами не ходит? Или ты просто не хочешь, чтобы я туда пошла?
Он прикрывает холодильник, разворачивается ко мне, закатывая глаза.
— Алёна, блин! Ну, давай не начинай. Реально, ты бы там просто скучала. Скука там будет. Тоска. Пара тостов начальства для проформы, потом все нажрутся и будут творить дичь. Ты сама знаешь, что, на корпоратах не была? Тебе очень весело, когда Серафима из бухгалтерии орет “Рюмку водки на столе”? Или когда Стёпа наш, айтишник, всем бабам в декольте носом тычет?
— Может, я сама решу, скучно мне будет или нет? — отрезаю я, заводясь всё сильнее. Серафиму он вспомнил со Стёпой! Не было такого никогда! А если и было! Люди веселятся, и я тоже хочу. — Я бы тоже, может, вкусно поела и потанцевала. И спела бы “рюмку водки”!
— Ты серьезно сейчас, Алён?
— Абсолютно серьезно! — собираю руки на груди.
Олег смотрит на меня, а потом как-то недобро усмехается. Я вижу, что он раздражается, но не понимаю почему. Не понимаю, пока не слышу ответ.
— Считаешь, тебе стоит лишний раз есть вкусности? Вон холодильник пустой опять, ничего нет, только недавно забивали под завязку. Сейчас наверняка на праздник снова наготовишь тонну жратвы. Как бы после Нового года смогла в дверь выйти.
Олег замолкает, выдав эту фразу, и в кухне воцаряется мертвая тишина.
Мне очень хочется поднять руку и хлобыстнуть любимого мужа по щеке. Но я сдерживаюсь. Не хочется ссориться перед праздниками.
Я не могу поверить, что он в самом деле сейчас надавил на мою болевую точку и унизил, обратив внимание на мой лишний вес.
Он правда думает так? Считает меня жирной? Да, у меня большая грудь и попа, но есть талия, и вообще, когда я иду по улице, на меня до сих пор все мужики головы сворачивают, и предложений о встрече поступает немало!
А для любимого мужа я, значит, толстухой стала? Коровой?
Лицо идет красными пятнами, я это чувствую, и в глазах печет. Как он может вот так со мной?
— Я не собираюсь разжираться до состояния свиньи, знаешь ли! — вскидываюсь, невольно втягивая живот. — Или ты думаешь, я толстая?
— Алён, ты поругаться хочешь? — нахально хмурится муж, ероша волосы и нервно перетаптываясь на месте. — Где ты вообще достала этот долбаный конверт?
— Он выпал из шкафа!
— Зачем ты вообще полезла в шкаф?
Что? Это меня окончательно добивает.
— А ты зачем спрятал приглашение?! — нападаю в ответ.
— Да ничего я не прятал! Просто… просто сунул его туда, и всё! Не надо было его вообще брать и домой приносить. — Вижу, что муж реально начинает беситься. — Я не думал, что ты захотела бы пойти на корпоратив!
— А меня ты прямо не мог спросить? — я тоже уже завелась, не остановишь. — Или мне просто нельзя появляться среди твоих коллег? Ты что, стесняешься меня? Да?
Эта мысль осеняет и бьет больно. Олег меня стесняется? Но ему нравилось, что я вот такая! Он… он любил меня! Гордился мной! Ему льстило, что многие его коллеги на меня слюни пускали. Некоторые недвусмысленные предложения делали. Был даже один начальник, который прямо говорил, что отобьет меня у мужа.
За те полгода, что я сижу дома, я не изменилась, не поправилась. Слежу за собой так же — маникюр, педикюр, косметолог, эпиляция, прическу делаю у подруги в салоне.
Чем я стала не хороша?
— Ты меня стесняешься? — повторяю, чувствуя слезы, кипящие в уголках глаз.
Его лицо меняется, на долю секунды в его глазах мелькает что-то, похожее на испуг, я точно это вижу! Но Олег тут же берёт себя в руки.
— Да ты о чем вообще? Никто никого не стесняется. Просто, — он делает шаг ко мне, — я знаю, что тебе будет там некомфортно, малышка моя сладкая. Вот и всё. И еще… Ты у меня шикарная женщина, вкусная, сладкая, не хочу, чтобы эти уроды опять на тебя пялились!
Я внимательно смотрю на него, пытаясь понять, лжет он или действительно искренне считает, что защищает меня.
Олег делает шаг, обнимает. Я позволяю ему это, потому что чувствую себя раненой. Мне нужна поддержка.
Внутри занозой застревает обида.
И никуда не уходит подозрение: он стесняется меня, потому что я толстая. Он считает меня толстой!
Да. Именно так. Просто врет, потому что не хочет показаться со своей пышной или, как сейчас говорят, бодипозитивной супругой.
Или… или всё-таки есть другая причина?
— Алёнушка, шоколадка моя, ну правда, ты же сама всегда говорила, что ненавидишь пафосные сборища, — продолжает он, пытаясь найти себе оправдание.
А мне больно и грустно.
— Олег, разве в этом дело? Ты просто решил за меня, как всегда. И даже не удосужился спросить, хочу ли я пойти или нет.
Он обреченно вздыхает и устало проводит рукой по лицу.
— Ладно. Если хочешь — пошли. Алён, только ты потом сама пожалеешь, вот увидишь.
Вроде бы и соглашается, но выглядит это так, как будто он мне великое одолжение делает. Как противно!
— О, спасибо за великодушие, — я не удерживаюсь от сарказма.
В кухне снова повисает тяжелое молчание.
— Олег, просто скажи честно: ты не хочешь, чтобы я была там. Почему? — мне просто надо это спросить!
— Да что ты придумала?! — взрывается супруг. — Хочешь — иди. Хочешь — не иди. Я ничего за тебя не решаю! Если у тебя настроение поругаться, то я пас! Всё, я устал. Достало всё. Пойду спать.
— А ужин?
— И за ужин спасибо! Спасибо, что испортила аппетит! — психует Олег, выходя из кухни с гневным пыхтением.
А я остаюсь стоять, сжимая в руках серебристый конверт с приглашением на мероприятие, где меня почему-то не хочет видеть собственный муж.
Иду в душ, умываясь слезами, позже, чуть успокоившись проскальзываю в спальню и вижу, как мой Олег судорожно прячет под подушкой телефон.
Он что, кому-то писал?
Он… переписывается с женщиной?
Ложусь на кровать и почти сразу проваливаюсь в сон. И снится мне что-то очень неприятное, страшное, такое, что я просыпаюсь среди ночи в холодном поту.
Что, если Олег не хочет меня видеть в ресторане не просто так? Что, если на работе у него есть интрижка?
Утро тягостное.
Я решаю не поднимать тему корпоратива. Олег тоже ведет себя так, будто ничего не произошло, благодарит за завтрак, обсуждает планы на каникулы — кто-то зовет его в баню, чисто мужская компания, или за город, куда едут семьями.
Я отвечаю односложно. Киваю. Но мне это стоит неимоверных усилий.
Ближе к вечеру раздается звонок. Звонит Катя, моя близкая подруга.
— Алёнка, ты чего такая? Обычно перед Новым годом ты вся радостная, в приятных хлопотах. А сейчас… У тебя даже голос убитый. Что случилось?
— Да всё нормально, — начинаю я, но тут же чувствую, как ком подкатывает к горлу. — Хотя нет. Не нормально.
Я пересказываю подруге ситуацию с корпоративом, выливая все свои обиды и подозрения. Катя внимательно выслушивает меня, выдерживает паузу, а потом выдает:
— Ты уверена, что он просто не хочет, чтобы ты туда пошла? Может, там уже кто-то есть, с кем он хочет провести этот вечер?
Подруга только подкрепляет мои подозрения, подозрения, от которых сразу из глаз начинают струиться соленые слезы.
— Ты думаешь, он... — я не могу договорить. Рыдания душат. Это неправда! Нет! Я не верю! Не могу поверить!
Это же Олег. Мой любимый, который любит и которого люблю я! Который смотрел всегда с восхищением, гордился мной, обожал, боготворил. На руках не носил только потому, что я для него тяжелая слишком, боялся спину надорвать.
