Давай мы станем незнакомцами - Наталия Веленская
Ассоль ждала своего Грея семь лет. А мне даже мысленно было страшно назвать ту цифру, сколько я ждала любви Мереминского. Все эти долгие годы бесплодного ожидания конечно не прошли для меня бесследно. Я стала злой, я стала жестокой. Я нарастила броню, чтобы скрыть от всего мира ту глупую влюблённую девчонку, которая из года в год продолжала надеяться и верить. Но рано или поздно всему приходит конец. Наивная, мечтательная девочка, которую я сохранила в себе, несмотря на весь приобретенный цинизм и жизненный опыт, осталась там, за закрытой дверью квартиры Мереминского. Он уничтожил её своими жестокими и в то же справедливыми словами, обличая все те неприглядные поступки, что я творила в последнее время.
Да, Ярик был прав от первого и последнего слова. Вот только когда он выносил свой обвинительный приговор, он не учёл очень важное обстоятельство, которое было скрыто от него и от посторонних глаз — мою любовь к нему. Любовь, которая могла освещать этот мир, но вместо этого превратилась в тёмную, жестокую, разрушительную силу.
Я не знала, как нам общаться, после того, что мы наговорили друг другу. Как нам теперь работать и находиться в одной компании. Тем более сейчас, когда я наконец отыскала недостающие части пазла — что на самом деле происходило между нами все эти годы. Как мы методично шаг за шагом уничтожали любую возможность быть вместе. При этом искренне считая, что на самом деле делаем шаги навстречу друг к другу… Идиоты. Господи, какие же мы идиоты!
Спасибо Лизке, которая помогла мне пережить этот тяжёлый вечер и не сойти с ума.
У судьбы, конечно, было своеобразное чувство юмора — одной рукой она отобрала у меня надежду на счастье с любимым человеком, а другой рукой она одарила меня настоящей подругой.
Подругой, которой у меня никогда не было.
И пускай сама Лиза сказала бы, что это очень преждевременное заявление, почему-то в глубине души я знала, что мы обязательно подружимся. И на то было несколько причин. Первая — я наконец-то смогла разглядеть в ней то, что сразу увидел Ярик и один мой хороший друг (и по совместительству безумно влюбленный в неё товарищ) Сашка Корсаков: доброту, искренность, честность, а ещё огромное сердце, которое умело сострадать и любить. Ну а вторая причина — именно Лизка раскрыла мне глаза, поведав об истинном отношении ко мне господина Мереминского. И я была ей за это безмерно благодарна.
Я очень надеялась, что у меня всё-таки получилось помирить её с Корсаковым. Что я хоть немного искуплю свою вину за все те гадости, что творила недавно по отношению к Лизе. Ведь как ни крути, именно я своими бездумными, жестокими действиями поспособствовала их недавнему разрыву с Сашкой…
Но чтобы там не говорил Мереминский — сердце и совесть у меня всё-таки были. Просто я их не всегда демонстрировала. Поэтому после нашей весёлой попойки в ресторане, во время которой мы с Лизкой дружно решили зарыть топор войны, я отвезла её трезветь домой к Корсакову. Ну и само собой — говорить по душам, что этим двоим сейчас было крайне необходимо. Такая ночь, как сегодня, просто создана для любви и откровенных разговоров. Так пускай хоть у кого-то с этим всё сложится, как надо.
Ведь в конце-то концов должна же быть в этом мире хоть одна счастливая история любви?!
Передав свою новоиспеченную подругу в заботливые руки Сашки, я со спокойно душой поспешила откланяться. Как говорится, ну а дальше ребятки давайте уж сами — я в вас верю. Потому что люди, которые по-настоящему любят друг друга, обязательно будут вместе…
Вываливаюсь из лифта под пристальным взглядом консьержа. Который, видя мою не самую твёрдую походку, любезно предлагает мне вызвать такси. Но я в не менее любезных выражениях отказываюсь.
Выхожу на улицу, вдыхаю аромат тёплой майской ночи, который скользил по моим обнажённым плечам и ногам. Ощущаю дикое, страстное желание гулять до самого утра. В идеале — где-нибудь рядом с водой, сбросив с себя босоножки и ощущая босыми ступнями мягкий песок… Вот только вид у меня был совсем не располагающий для прогулок: короткое летнее платье, которое я надела на встречу к Мереминскому, смотрелось не очень уместно и могло привлечь совершенно ненужное внимание. А вместе с ним и ненужные проблемы.
Но как же я не хотела возвращаться сейчас в свой огромный, пустой дом! Он ведь просто раздавит меня своей оглушающей тишиной… Нет, куда угодно только не домой!
Достаю из сумочки свой телефон, с удивлением отмечая, что стрелки часов уже давно перевалили за полночь. А ещё вижу кучу пропущенных вызовов от абонента, при имени которого у меня в очередной раз болезненно сжимается сердце — Ярик. Оказывается, всё это время мой телефон очень удачно стоял в беззвучном режиме. Сомневаюсь, что я смогла бы выдержать осаду Мереминского, слушая раз за разом мелодию его звонка.
Интересно, и что ему нужно? Неужели решил уличить меня ещё в паре-тройке грешков?! Впрочем, об этом я могла спросить его лично — следующий входящий вызов не заставил себя ждать.
Но я не стала. Время для душевных разговоров безвозвратно ушло, а очередные оскорбления в свой адрес я слушать не собираюсь! Даже по старой дружбе!
Пошёл ты к чёрту, Ярослав Мереминский! С меня хватит! Я больше не хочу этой боли… не хочу!
Сбрасываю вызов Ярика. А потом быстрыми, чёткими движениями пальцев захожу в избранные контакты и набираю другой номер. Пожалуй, это был единственный человек, который мог бы меня сейчас выслушать и поддержать. И дать мне то, в чём я так отчаянно нуждалась этой ночью…
— Привет, — чуть слышно говорю я, когда вызываемый абонент после нескольких мучительно долгих гудков всё-таки соизволил взять трубку. — Не разбудила?
— Нет, я не сплю.
— Ты один? — аккуратно интересуюсь я.
— Ну разумеется, — доносится мне в трубку лёгкий смешок.
Ну это для кого как… Не каждый холостой мужчина, находясь в своей квартире, будет коротать ночь в одиночестве. Дружба дружбой, но приличия тоже нужно соблюдать. И лучше было узнать всё заранее, чтобы не завалиться к человеку без предупреждения и не испортить веселье.
— Я приеду?
— Конечно, Мариш, — мягкий, почти гипнотический голос обволакивает меня даже на расстоянии. — Я буду ждать…
Глава 2
— Какой неожиданный, но безумно приятный сюрприз… в два часа ночи, —
