Моя чужая дочь, или Сюрприз для богача - Яна Кроваль
— Я не знаю, как так получилось, — вздохнула, приготовившись бороться до последнего. — Врач сказала, такое бывает, когда организм матери вырабатывает много меланина...
Однако Вадим слушать мои оправдания не захотел.
— Значит, никогда, — тронувшись, резюмировал он. — Ну и кто отец? Хотя какая разница. Я твоих однокурсников не знаю и знать не хочу. А больше ты ни с кем не могла замутить.
— Да не мутила я ни с кем!
— Правда? — иронично хмыкнул Вадим. И через зеркало кивнул на автокресло: — Как тогда это объяснить? Мутацией?
— Нет! Это временный эффект. С годами она должна посветлеть...
— Предлагаешь подождать до её совершеннолетия? — язвительно парировал Вадим.
Но я не сдалась.
— Полгода-год. А глаза полиняют ближе к половому созреванию...
— Кожа тоже слезет? Как у змеи?
— Не совсем. Но её тон сменится раньше всего, потому что это младенческая желтуха...
— А если нет? Что прикажешь мне делать? Всю жизнь обеспечивать чужого ребёнка?
— Это твой ребёнок.
— Конечно.
Сарказма в его словах было не занимать — и я решила зайти с другой стороны.
— Серьёзно. Медсестра мне всё объяснила. Смотри. У меня зелёные глаза. Чтобы получить такой цвет, нужно смешать серый и желтоватый. А жёлтый — это оттенок карего...
— Вот только за дурака меня не надо держать! — опять вставил Вадим. — Основы генетики я ещё из школьного курса помню.
— Именно что основы! Там всё максимально упрощено. Нужно мыслить шире. В конце концов, из любого правила бывают исключения...
— И это самое исключение вдруг досталось на мою долю?
— Ну, кому-то же оно должно было достаться...
— Хватит! — он стукнул ладонью по рулю. — Я не идиот. И понимаю, что если существует более простое и логичное объяснение происходящему — скорее всего, здесь оно и есть. Так что записывать на себя чужого выкормыша я не буду. А чтобы ты прекратила за мной бегать, предлагаю сделку. Я покупаю тебе квартиру — в память о лучших днях. А ты обещаешь мне больше никогда не напоминать о себе. В противном случае я просто уезжаю в другой город — а ты останешься ни с чем.
И все возражения комом застряли в горле.
Какая разница, что я никогда и ни с кем, кроме него, не была? Если он мне не верит... Не хочет верить! И я сдалась, обменяв любовь на новенькую двушку в спальном районе. Куда вскоре приехала мама — и жизнь покатилась своим чередом... Правда, совершенно в другом направлении.
***
Вынырнув из воспоминаний, я ещё раз посмотрела на девочку с фотографии, чем-то похожую на меня, подумала, что в их ситуации Дегтярёв вряд ли сомневался в отцовстве — у темноволосых родителей часто рождаются светловолосые дети — и приступила к чтению. Наискосок просмотрела скучную часть о детстве Сергея Михайловича, о его успехах в учёбе и стажировке заграницей — и перешла к семье.
Жена Марина, дочь Наина. Наверное, специально имя в рифму подбирали. Ребёнок поздний, долгожданный, родилась всего на пару дней раньше моей Милы. В тот же год... Но меня это совпадение не насторожило. Пока я не увидела, в какой больнице лежала Марина! Потому что меня со схватками привезли туда же! И в сердце зазвенел первый тревожный звоночек.
Пропустив слащавое объяснение родителей, что они выбрали не частную клинику, а государственное учреждение — притом в родной стране — чтобы быть ближе к народу, я вчиталась дальше, рассчитывая найти какие-то подтверждения своим необоснованным предположениям. Однако ничего, кроме фамилии врача, с которым они заключили договор, не нашла. А так как я не помнила имени того, кто принимал у меня роды, пришлось прерваться и поискать её фотографии в интернете... Но увы. Это была совершенно незнакомая мне женщина.
Казалось бы, после такого удара моя паранойя должна была сойти на нет — вот только вышло с точностью наоборот. Сердце не успокоилось. Напротив — оно буквально вопило, что надо копать дальше, что Мила неспроста указала мне именно на Дегтярёва, что это знак свыше... И пускай я никогда не верила во всякие сверхъестественные штучки, предпочитая воображению холодный разум и трезвый расчёт, устоять перед соблазном не сумела — и остаток вечера пыталась наковырять ещё какой-нибудь полезной информации. Дополнительные точки соприкосновения... Разумеется, безрезультатно — и в груди поселилась вселенская тоска по упущенной возможности оправдаться перед Вадимом. Я ведь ещё в машине порывалась сказать ему, что ребёнка могли перепутать. Подменить. Например, когда первый раз принесли на кормление. Мало ли. Детки рядом лежали, браслетики упали, а надели их неправильно. Бывает же. Недаром во время родов мне почудилось, будто ребёнок рыжий — и это отнюдь не кровь, как утверждала акушерка... Однако я испугалась, что он примет это за упрямство и лишит меня квартиры. И тест на отцовство не предложила сделать по той же причине. Дура меркантильная. Хотя могла рискнуть и попросить проверить на родство с малышкой меня, а не его — при наличии подлога это развеяло бы любые сомнения... Но умная мысля приходит опосля. И переживать было уже поздно... Так что я волевым усилием закрыла все лишние вкладки — и наконец-то приступила к работе, провозившись с переводом почти до самого утра. Сроки поджимали. Повезло, что следующий день у мамы был выходным, и она великодушно дала мне шанс выспаться, забрав Милу на прогулку сразу после завтрака... Вот только сон не шёл. Меня упрямо не отпускало — и я, проворочавшись с полчаса, решила воспользоваться проверенным методом. Пригласить подругу на чашечку чая, чтобы излить ей душу, поделиться мыслями — и, выслушав возражения, раз и навсегда забыть всю эту чушь... Однако Катька моих надежд не оправдала, хоть и приехала по первому зову.
— Офигеть! — дождавшись окончания истории, шокированно выдала она. — Вот это поворот! Отличная статья бы вышла... Жаль, что я политикой не занимаюсь. Но ты можешь продать информацию кому-нибудь другому. Хочешь, поспрашиваю среди своих?
— Кать! — укоризненно воскликнула я. — Мне сейчас подруга нужна, а не журналистка. К тому же это всё ещё доказать надо. С Дегтярёва не убудет и в суд на меня подать...
— На тебя? За что? За то,
