Измени мне, любимый! - Иоанна День
Вспоминаю, как я стою на самом краю, Олег — внизу, в воде, ждет меня. Мой стриженый блондин преступно хорош, притягивает взгляды и провоцирует помыслы каждой дамы на пляже — от трех лет до восьмидесяти.
Он тянет ко мне руки и негромко, но настойчиво зовет:
— Лесёныш — прыгай! Я тебя поймаю — давай, прям в руки! Жду-у-у-уууу!
Расстояние до Олега метров пять. Кураж приказывает телу: вперед! Сначала взлететь над волной, а потом к нему — в любимые крепкие руки.
Десятка два отдыхающих подхватывают призыв мужа и уже почти скандируют: Прыгай! Прыгай! Прыыыыыгай!
А мне хочется скорей к любимому, но… понимаю, что не могу.
Останавливает мысль, что это все похоже на телешоу, а значит, если я как-то неправильно упаду в воду первый раз (плюхнусь на пузико, раскорячусь попой кверху или буду орать в полете от страха), придется делать дубль. А потом еще один, третий, четвертый — пока не получится идеальный прыжок.
И я физически чувствую, как кураж сначала стихает, а потом уходит из тела. Так исчезает воздух из шарика через малюсенькую дырочку размером с микрон. С каждой минутой шарик мягче, слабее, меняет форму, цвет… Ну и судьба его известна.
Вижу себя на пирсе со стороны: как плечи мои устают тянуться вверх, грудь замирает после выдоха и резко вдруг хочется присесть, прямо тут, на шершавую и теплую от закатного солнца доску.
Выключаю внешние раздражители, настраиваюсь на диалог с самой собой и только потом вдыхаю с облегчением — решение принято.
Уверенно делаю два шага от края пирса к центру. Вижу расстроенное лицо мужа — он понял, что сегодня не прыгну. Он болезненно реагирует на публику, которая тупо и безразлично злится, что представления не будет.
И я стою на пирсе и точно знаю, о чем мы поговорим, когда вернемся с моря.
Но я совсем не готова говорить с Олегом теперь, когда он — и доказательства тому у меня в конверте — в статусе молодого отца. Уверена, что он захочет этого разговора и очень скоро, потому что представляю, как мучительно далось ему это долгое молчание.
Вот, кстати, хороший вопрос: долгое — это сколько? Девять месяцев? Год? Два?
Когда Олег узнал о своем отцовстве? Какое количество чашек утреннего кофе он успел мне за это время приготовить?
Я хочу задать ему эти и много других вопросов, но я пока не готова услышать ответы.
Потому что еще не решила, что мне делать с этими “определенными обстоятельствами”.
Глава 3
Тогда, на море, когда мы возвращались с пляжа, я убедила Олега, что с пирса надо прыгать не друг за другом, а вместе, взявшись за руки. И в этом наша сила и наше счастье.
Эта схема потом работала много раз: Олег проектировал гениальные события, создавал команды и шел к успеху — громко и красиво, развивая лучший на своем рынке проект “Пилот Медиа”!
Я строила расчеты по привлечению клиентов, плела отношения с партнерами и двигалась к цели шаг за шагом вместе с командой самых крутых консультантов в сфере IT. Каждый — в своем деле, но, по большому счету, по жизни — вместе, рука в руке.
В тот раз — на пирсе — я так и не прыгнула. Но ощущение куража запомнила. До сих пор, стоит мне закрыть глаза и настроиться, как возникает четкая картинка: ясный день, до горизонта синяя морская гладь, моя рука на ограждении пирса — под пальцами теплый гладкий поручень, на который удобно опереться.
Босым ногам приятно ступать по разогретому деревянному настилу. Слышу разные звуки: мелкая и частая волна звонко и ритмично бьется о сваи, вперемешку крики чаек и призывные возгласы людей. И на фоне этого всего уверенные слова Олега: “Лесёныш! Прыгай! Ты можешь!”
Все эти годы рядом с Олегом кураж легко возвращался ко мне каждый раз, когда нужно было сделать важный, новый, нестандартный шаг.
Вот прям как сейчас! Стою уже посреди двора и строю преступные планы, а за спиной трепещут крылья — полетаем?
— Штошшш… И каким будет мой первый шаг? — похоже, внезапно «определенные обстоятельства» подарили мне привычку разговаривать с собой. Не успеваю понять — хорошо это или плохо — звонит телефон.
М? Олег заметил, что меня нет дома. Удивился? Или встревожился? Ах, да — среда! Через 5 минут ему на планерку ехать!
Оглянулась. Жемчужно-белый лексус мужа припаркован в шикарном элитном месте — в тенечке, с удобным выездом со двора — и ждет хозяина. Отбила вызов на телефоне и иду в сторону автомобиля.
Рядом сосед под капотом любимейшего патриота исполняет свой утренний ритуал.
— ДядьФедь, привет! Как вы, как тётьЛюб? Как наш самый патриотичный Патриот? Все с утра здоровы и радостны? ДядьФедь, а шило есть? — спрашиваю на ходу скороговоркой.
У меня запас времени от 40 секунд до полутора минут для того, чтобы совершить задуманное.
— Алеееся, деточка! Рад встрече с утра — значит день задастся! Тебе шило — побольше, поменьше? А зачем — может я подсоблю?
— Мне побольше, дядьФедь! Мне, пожалуй — самое большое!
У соседа все под рукой — две секунды и материализовал шило как Воланд доллары из воздуха. Взяла инструмент — ого, размерчик, сантиметров двадцать. Уж точно — не меньше семнадцати. Тот самый размерчик, что сейчас имеет значение.
Подбегаю к машине мужа — прости родная, как женщина женщине — потерпи, ради меня. Я тебе потом самую дорогую косметику куплю.
Раз, два, три, четыре — передняя левая шина после четырехкратной встречи с дядьфединым шилом погрустнела и начала приседать. Видимо — ее кураж закончился. А у меня, наоборот, его еще прибавилось. С остальными тремя колесами управилась за пол минуты.
Оглянулась — сосед на полусогнутых медленно идет в мою сторону, развел руки широко-широко, как будто водит в догонялки и собрался меня ловить. Дядя Федя все видел. Он старается перехватить мой взгляд и громким шепотом начинает переговоры:
— Эй, Алеськ… эй! А если в КПЗ тебя за хулиганку? Или даже за разбой! Чо творишь-то?..
— А за что меня в КПЗ? Не чужое ж имущество — а совместно нажитое, в браке. Значит — и мое тоже! Что хочу, то с ним и делаю. Резюмирую, дядь Федь: теперь это только мой выбор, хочу — халву ем, хочу
