Брат подруги. Наваждение (СИ) - Валерия Сказочная
Интересно, а он меня вообще помнит? Понятно, что как подругу Лики наверняка, а лицо, какие-то мои черты? Наши с ним взаимодействия?..
Боже, не о том я думаю. Пять лет уже прошло.
— Ну что ж… — к счастью, не замечая моего смятения, подытоживает Лика. — Обустраивайся, а вечерком мы с Вовой заедим, навестим тебя и познакомлю с ним заодно.
А вот это уже звучит здорово. Радостно киваю, как ни странно, только сейчас в полной мере прочувствовав, что у меня действительно круто меняется жизнь. Я теперь в Москве, и могу видеться с подругой, когда только захочу.
— Буду ждать, — с энтузиазмом говорю, обнимая Лику на прощание.
И совсем скоро уже остаюсь одна в квартире Матвея, где полно его вещей… Самых разных. Гитара в углу гостиной, коллекция вин, кое-что даже в холодильнике осталось… Календарь с какими-то пометками висит на нём, парочка фоток, где Матвей в горах и с какой-то компанией на фоне джунглей. Девушки в компании тоже есть, красивые. Но я и сама на внешность не жалуюсь, хоть и непонятно, к чему эта мысль. Уж привычкой сравнивать себя с другими никогда не страдала.
Одёргиваю себя от непонятного оцепенения и иду к своим чемоданам. Зачем рассматривать, чем живёт Матвей, когда лучше свои вещи разобрать.
**********************
Меня уже слегка срубает, клонит в сон ощутимо. Хорошо посидели, Вова принёс шампанское, моё любимое «Асти», которое пьётся так легко, что и не замечаешь. Зато теперь последствия дают о себе знать, хотя это скорее приятная усталость.
Улыбаюсь, вспоминая некоторые наши шутки и радуясь за подругу. Парень у неё действительно хороший и видно, что очень её любит.
Лениво направляюсь в гардеробную Матвея, чтобы взять постельное бельё. Хм, забавно, что у него оно довольно аккуратно сверху лежит на полочке, причём глаженное. И да, пьяной мне это скорее забавно. Не знаю, почему. Может, потому что беспечный парень на байке и в кожаной куртке у меня слабо ассоциировался с раскладывающим всё по полочкам? Хотя таким бунтарским он был, когда я совсем маленькой была. Потом, поступив в универ в мои одиннадцать, Матвей уехал в Москву и приезжал лишь периодически, заметно посерьёзнев.
Помню, как я, будучи маленькой и наивной дурочкой, ждала каждый его такой визит, считала дни, прикидывала, когда должен бы приехать… С волнением и чуть ли не трепетом причём. Так глупо было. А ведь искренне переживала, что видела его всё реже. Отчасти поэтому старательно училась, ведь решила тоже поступать в Москву.
У меня жар к коже приливает, когда вспоминаю свой «гениальный» план, придуманный в тринадцать. Я тогда только-только начала носить лифчик и очень взрослой себя сразу почувствовала. Помню, накрасилась, пуш-ап надела и пошла в гости «к подруге», прекрасно зная, что её в этот момент дома не было. Зато Матвей был.
У меня было всё так заготовлено и отрепетировано, что наверняка ненатурально ещё и выглядело, ко всему прочему. Попросила пустить меня, объясняя тем, что мне очень надо Лику дождаться, её поддержка мне очень нужна и я на нервах вся. Матвей пустил, чаем с печеньками угостил, пытался скрасить мне ожидание. И тогда я «не выдержала» и выпалила ему, почему так взволнована. Соврала, конечно. Сказала, что у меня завтра первое свидание. Решила этим сразу двух зайцев убить — и проверить реакцию, и подвести к главному, тому, зачем на самом деле приходила…
Реакция у Матвея действительно была. Лёгкая озадаченность. А потом он улыбнулся так, будто я что-то забавное сказала или странное. Но это я сейчас понимаю, а тогда, в свои тринадцать, решила; что ему было не по себе от того, что я с кем-то другим на свидание иду. Я тогда вспомнила все проявления заботы от этого парня и реально верила, что они были жестами неравнодушия. Потому довольно смело и выпалила, что не целовалась ещё и поэтому нервничала. А потом попросила его меня научить…
И вот дальше пошёл сплошной стыд, о котором даже вспоминать неприятно. Причём и сейчас, пять лет спустя. Матвей тогда снисходительно головой покачал и начал спокойно и мягко объяснять мне, что я ещё совсем маленькая, а он взрослый. Что ему хочется скорее куклу мне купить, чем целовать. Что у нас слишком большая разница, и что мне не стоило торопиться, а наслаждаться детством.
Как же обидно было это слышать… Я ведь оделась, как взрослая, накрасилась слегка и была уверена, что ему нравлюсь. Помню, я тогда вспылила и высказала ему, что вообще-то уже большая и что могу это доказать… И… Сама полезла. Ещё и раздеваться начала, идиотка.
О том, как меня мягко, но настойчиво выпроводили, лучше даже не вспоминать. Это, кстати, была наша последняя встреча с Матвеем. Потом он просто перестал приезжать. Возможно, из-за меня. Даже скорее всего, если уж честно.
Горько ухмыляюсь и собственным воспоминаниям и тому, что от них всё ещё тоскливо сжимается сердце. Буду надеяться, что это от алкоголя так пробирает. Ну не могла же я снова заболеть Матвеем, просто побывав в его квартире?
Одиноко вдруг так становится, что хочется в плед завернуться и жалеть себя под какие-нибудь мелодрамы. Чувствую себя неудачницей. Не удалось поступить на бюджетную основу, еле накопила деньги, чтобы вообще в Москву перебраться, ни работы, ни личной жизни… Я ведь отказывала всем парням даже в свиданиях почему-то. Вот просто мешало что-то внутри согласиться. Не удавалось себя пересилить.
Уныло застелив себе на диване, падаю в кровать. И почти сразу закрываю глаза, проваливаясь в бессвязный сон…
Если первые часы я пребывала словно в коматозе, вообще не помня себя и всё вокруг, то в какой-то момент мой сон будто промежуточным становится. Таким… почти что реальным. Болезненно острым, как наяву.
Мне вдруг снится, как входная дверь отпирается, как комнату наполняют шаги. Уверенные, быстрые, даже будто бы резкие. Слышу шум воды в ванной…
При этом я сплю и проснуться не могу. Да и не пытаюсь. Знаю же, что мне это снится. А всё потому, что знаю, кто мне снится. Чувствую, чьи это шаги. Чувствую его присутствие… Каждой клеточкой чувствую и слегка дрожу от волнения.
Матвей… Неудивительно, что он мне снится. Здесь всё дышит им. И будто бы я, пока тут нахожусь, делаю то же самое. Даже вспоминаю тот
