Алина Кускова - С новым домом!
Кататься на санях с горы! Так снега этой зимой, что кот наплакал. Выделывать фигурные па на замерзшей реке! Но река-то не замерзла. Тогда просто гулять по большой деревне, после чего возвращаться в свой домик, зажигать камин и смотреть, как языки пламени весело лижут березовые поленья. В это время можно сидеть в уютном кресле и наслаждаться ничегонеделаньем. Отдыхать от городской суеты, читая интересную книгу.
Ах, какая симпатичная картинка нарисовалась в Олином воображении! Ей очень захотелось быстрее поехать в свой дом и начать там обустраиваться, благо до наступления новогодней ночи оставались считаные дни. Первым делом в доме требовалось создать комфортную обстановку. Ее Оля не представляла без комнатных цветов. Фиалки, орхидеи, алоэ, кактусы, розы, бугенвиллии и даже мандарины – чего только не росло у нее на подоконниках! Все, к чему прикасались ее легкие руки, начинало расти и цвести с неимоверной силой. Растения отвечали Оле благодарностью за повседневную заботу. А в своем доме, как она неожиданно поняла, можно разбить целый зимний сад! Для такой сентиментальной натуры, как Оля Завьялова, все это было крайне необходимо – уют, тепло и цветы. И у нее теперь было место, где она могла соединить свои мечты воедино.
Вспомнив о своих молчаливых любимцах, Оля подошла к мандариновым деревцам и принялась их опрыскивать. Ровно год назад она из съеденного мандарина выбрала косточки и посадила их в землю. Проклюнулись все тринадцать. Выросли двенадцать – один отчего-то погиб. Оля даже всплакнула по этому поводу. Но остальные его собратья так быстро стали набирать силу и высоту, что у нее появились другие заботы – рассадить, удобрить, добавить света… А потом приходили друзья и знакомые, которые искренне восхищались ее мандариновыми деревцами, и она дарила им их. К этому Новому году осталось всего три растущих не по дням, а часам мандарина. Но она уже знала, что когда съест тот, подаренный ей чудаком-человеком сегодня, то тоже посадит в землю его косточки. Из этого необыкновенного мандарина вырастут чудесные деревца! Да-да, мандарины легко выращивать, вот только землю нужно покупать для них специальную…
Нетрудно догадаться, что у девушки, настолько увлеченной цветами и мандариновыми деревцами, практически не было личной жизни. Вернее, он был – якобы любимый мужчина по имени Олег. Только появлялся крайне редко, в основном тогда, когда ему это требовалось. Их свидания были не частыми и слишком тайными. Находясь вдвоем, они скрывались от всех, и не потому, что хотели остаться наедине. Оля с огромным удовольствием сходила бы вместе с Олегом в театр или кино, или прогулялась по набережной. Но Олег говорил ей под большим секретом, что работает на военную разведку и вынужден скрываться.
Разведчик из него был классный! Звонить на свой номер он ей категорически запрещал, и она писала ему от имени Ивана Ивановича Иванова эсэмэски. Он отвечал ей через разные аккаунты в социальных сетях, меняя их регулярно раз в месяц или чаще. Каждый вечер после работы она сидела в Интернете и ждала от него «личного сообщения». Как-то все это ей чертовски надоело, и она все-таки позвонила. Олег ответил ей чужим голосом, что никакую Завьялову знать не знает. Тогда она обиделась, хотела с ним порвать, но он приехал и принялся уговаривать. Рассказывал, что рядом в тот момент находились представители вражеской разведки и ему не было никакой возможности себя открыть. А тем более – подставить ее. Оля знала, кто этот враг – его жена. Разве можно обмануть любящее женское сердце? Но правила игры выполняла, уже участвуя во всем этом маскараде больше по привычке, чем по велению сердца.
Все, кроме Оли, понимали, что их отношения – соломинка, за которую Оля держится, боясь настоящей встряски чувств и другой всепоглощающей любви. Понимали, что она привыкла к своему одиночеству, как улитка к скорлупе, и боится что-либо поменять. Но бесцеремонно лезла в ее личную жизнь, норовя поставить там все вверх ногами, только соседка Витуся, полная Олина противоположность.
– Привет, соседка! – С таким бодрым воплем Витуся наведывалась к Оле всякий раз, когда у нее случалось что-то новое и интересное, и это происходило практически каждый день.
– Ты представляешь! – так сегодня продолжила свое выступление она. – Возле нашего метро стоит какой-то чудик и раздаривает всем мандарины!
– Да, знаю, – улыбнулась Оля, – я мимо проходила. Он мне один подарил. Такой яркий, как маленькое солнышко.
– Один! Я три десятка у него взяла в обмен на шапку Деда Мороза, которую купила для своего Толика. Ну ничего, я ему еще одну куплю. Пусть этот чудик в ней покрасуется. Слушай, Оль, ему как раз Снегурочки не хватает! Из вас бы вышла хорошая парочка – оба «теплые» до невозможности. Может, вернемся к метро, и я вас познакомлю? Ну не сидеть же тебе одной в новогоднюю ночь?! А то смотри, встанете на автобусной остановке и начнете лимоны раздавать! Вдвоем-то оно быстрее будет и веселее.
– Зачем пришла? – Оля на соседку никогда не обижалась. Понимала, что в каждой ее мысли, высказанной в привычной для нее грубой форме, всегда была доля истины.
– Я пришла тебе подарок показать!
Витуся задрала рукав пуловера и обнажила руку. На ней красовался фиолетово-красный отпечаток.
– Ой, – обомлела Оля, всплескивая руками, – это тебя так Толик разделал?!
– Не, – покачала соседка головой, – Витек! Толик так не умеет, а у Витька руки золотые, он же художник. А чего это тебя так перекосило?
– Тебе больно?!
– Уже не очень. Сначала, когда жег, мороз продирал по коже, я терпела, а потом отпустило.
– Чем он тебя, Вит?! Сигаретой?!
– Ты что, сдурела? Какая сигарета? Прибором своим! Он у него такой большой и жаркий! Ты чего побледнела? О чем подумала?
– О приборе. – Оля покраснела.
– Слушай, Оль, ты давай с этим своим залетным разведчиком завязывай. Женщине регулярный секс требуется. А то у тебя все мысли о ерунде. Татушка это! Тату в знак любви. Большой и преданной. Смотри, – Витуся ткнула в синяк пальцем, – здесь, в сердечке, написано его имя «Толик» и через букву «о» воткнута стрела амура. Клево! Да?
– Татушка?! Так это тату?! Уф! Безусловно, клево. Только, Вит, а если вы с Толиком разругаетесь и у тебя появится, к примеру, Эдик?
– Эдик – это еще куда ни шло, вот Валентина будет гораздо проблематичнее в сердечко вписать. – Соседка задумалась. – Если разругаемся, то придется одноименца искать, чтобы не стирать тату. Это ж больно!
– Конечно, больно, – поддержала ее Оля. – Зачем ты это сделала? Могла бы другой подарок ему приготовить.
– Не могла, – вздохнула Витуся. – Он мне все уши прожужжал, что нужно расти и выходить из привычной зоны комфорта! У них там, в «Макдаке», коуч завелся, советы всем раздает, как улучшить жизнь. Какой из него улучшатель, если он сам этой фигней занимается?! Я вот думаю, нужно учиться у научных светил, лауреатов премий, олимпийцев наших! Но Толик как попугай твердит про эту зону комфорта. Сначала его создать надо, этот комфорт! А то встаю ни свет ни заря, ем что попало – в наших магазинах такую гадость продают, мама не горюй… Еду целый час на общественном транспорте, зажатая со всех сторон не выспавшимися придурками с плохим настроением! Потом с капризными малолетками вожусь, которые меня морально истязают до потери пульса! Очередь длиннющую стою в столовке и снова ем что ни попадя – выбора нет. Потом – опять малолетки, и домой на общественном транспорте, где все еще злее, чем с утра, потому что уже успели пообщаться друг с другом. И возвращаюсь, заметь, в съемную квартиру! И малолеток своих бросить не могу – потеряю крышу над головой. Замкнутый круг! А для него – зона комфорта. В жо… у такой комфорт! И зачем я эту татушку сделала? Больно-то как! Сволочь он у меня, а не большая любовь!
