Её тайный малыш - С. И. Лоу

— Ты сумасшедшая! — говорю я смеясь. Я, конечно, не верю ни единому её слову, но всё равно приятно это слышать. — Это работа, не более того. Я буду присматривать за его детьми, учить их французскому языку и держать свои кружевные трусики при себе.

Дениз тоже хихикает.

— Ладно-ладно. Как выглядит дом? — она спрашивает. — Ты упомянула, что это особняк?

— Мх-м, — бормочу я. — Скажем так, этот район лучше, чем всё, что я когда-либо видела. Он совершенно отличается от того, где мы живём. Трудно поверить, что у моих родителей дом всего в двадцати милях к югу отсюда.

— Теперь это твой дом, Реджи, — говорит Дениз. — Ты будешь жить там.

Я фыркаю.

— Думаю, ты права, хотя я уверена, что меня отправят в комнату для прислуги в подвале. Боже мой, я здесь, на подъездной дорожке, Дениз, и мой «Цивик» выглядит совершенно неуместно. Участок огромный, но дом настолько большой, что совсем не кажется маленьким. И ты знаешь, что ты единственная, кому может сойти с рук называть меня Реджи, верно?

Я почти слышу ухмылку Дениз.

— Это потому, что я особенная.

Я улыбаюсь.

— Полагаю, что так.

Я рада, что мы больше не фантазируем о моём новом боссе, но Дениз как собака с костью.

— Так Райан Блайт в реальной жизни такой же горячий, как в рекламе? Клянусь, я смотрю телевизор только ради рекламы «Mama Pasta».

Я снова выдуваю воздух струей.

— Дениз, я с ним ещё даже не встречалась.

Она смеётся и говорит:

— Я просто хочу убедиться, что мы правильно расставляем приоритеты.

— Так, о чём ты говоришь? Когда я его увижу, мне придётся немедленно рассказать тебе?

Она хихикает.

— Звучит как план. Мне нужно знать, такой ли мистер Блайт сексуальный в реальной жизни, как в рекламе. Я ожидаю полного отчёта, подписанного и доставленного в трёх экземплярах.

Я хихикаю и спрашиваю, можно ли мне оставить копию себе. Она игнорирует меня и заставляет меня пообещать. Но я всё ещё с удивлением смотрю на особняк.

— Мне кажется, этот двор был в одной из рекламных роликов «Mama Pasta», — говорю я. Газон нефритового цвета и идеально ухоженный. — Помнишь тот, в котором его бабушка кормит всех рабочих в Италии? —

В моей голове возникает образ армии сицилийских садовников, марширующих в плоских рабочих кепках, с подтяжками и преувеличенными усами.

— Ага.

— Ну, он такой же большой, как виноградник, где они показывают, как все работают. Он огромный.

Дениз хихикает.

— Думаю, сегодня вечером я поем этой пасты. Я собираюсь принести немного лазаньи и печенья с рикоттой. Могу поспорить, что она будет так же хороша, как и у его бабушки.

Я смеюсь и говорю:

— Ты знаешь, что бабушка мистера Блайта, вероятно, никогда не была владелицей виноградника в Италии, и я сомневаюсь, что печенье с рикоттой настоящее.

— Но они вкусные!

— Хорошо, ты меня подловила.

— Кроме того, ты знала, что «The Tribune Times» только что назвала Райана Блайта третьим самым завидным женихом в мире?

Я снова смеюсь.

— Это потрясающе, но сомневаюсь, что я ему понравлюсь. Ты же знаешь, я не могу похудеть, а такие парни не любят фигуристых девушек.

— Прекрати это! — резко говорит моя подруга. Её тон смягчается, и она произносит: — Ты идеальна такая, какая есть. Ненавижу, когда ты унижаешь себя. И я говорю тебе это ещё раз.

Я вздыхаю.

— Я знаю, Дениз, но правда. Я здесь только ради работы.

— Ладно, ладно, — признаёт она. — Но если он на самом деле тролль в реальной жизни, скажи мне, хорошо? Ты знаешь, у них есть визажисты, парикмахеры и идеальное освещение. Райан Блайт в реальной жизни может быть ростом пять футов два дюйма и безумно уродливым. Может быть, это все магия кино.

— Спасибо, Дениз, — криво говорю я. — Это звучит ужасно.

Она отмахивается от меня.

— В любом случае, подруга, я хотела пожелать тебе удачи в твой первый день. Я действительно очень рада за тебя.

— Я тоже рада, — наконец признаюсь я. Возможно, это и не совсем работа моей мечты, но мне действительно приятно иметь стабильную, хорошо оплачиваемую работу, живя в таком великолепном доме. Впрочем, меня, наверное, поселят в комнате для прислуги в подвале. Я могла бы попасть в сырую тёмную камеру, напоминающую тюрьму строгого режима.

— Извинись за то, что назвала себя толстой, — требует Дениз.

Я вздыхаю. Из этого упражнения нет другого выхода, кроме как повесить трубку, и нет никакой гарантии, что даже если я повешу трубку, она не будет здесь через полчаса, стучать в дверь и требовать встречи со мной.

— Хорошо, мне очень жаль. Я позвоню тебе позже, ладно?

— Ты лучшая! — Дениз добавляет: — Мне нужны все подробности!

— Пока, Дениз, — молвлю я, снова смеясь. Она кладёт трубку, и я смотрю на часы. Разговор с нею занял десять или двенадцать минут. У меня ещё есть пятнадцать минут, но это нормально. Мой приход сейчас будет не столь отчаянно ранним, что моё появление покажется странным.

Я быстро прокручиваю в голове имена детей, о которых буду заботиться. Вот Рико, двенадцать лет, самый старший из детей Райана. Следующим идет Ронни ему десять. Ребекке девять. Список завершают двойняшки Рэйчел и Руфус, семилетние и самые младшие в семье.

Меня не беспокоит необходимость заботиться о таком количестве детей одновременно, потому что я люблю детей. Может показаться, что пять — это слишком много, но у меня есть опыт. Конечно, в моей последней семье, Портных, было всего трое детей, но это нормально. Ещё двое не станут проблемой. Мне бы хотелось, чтобы Портные по-прежнему жили здесь, в Айове, но они уехали, оставив меня.

Я смотрю на часы на приборной панели и дёргаюсь вперёд. Вот чёрт! Из-за всей этой тусовки в машине я практически опоздала в свой первый день. Какая ирония. Когда я приехала сюда, у меня были тридцать минут в запасе, а теперь я опаздываю.

Я быстро выскакиваю из машины и достаю из багажника сумку. Быстрыми шагами я поднимаюсь по ступенькам и останавливаюсь перед массивной дубовой дверью. Моё будущее наступило, и я более чем готова к нему.

Глава 2

Райан

Я не скучаю по своей бывшей жене Сэнди, по крайней мере, с эмоциональной точки зрения. У нас были крепкие отношения, но