Клеймо тирана - Любовь Попова
Я невольно прикрываюсь, дрожа от страха всем телом, но он цинично усмехается.
— Можешь не одеваться, шлюшка. Я тебя все равно трахну.
Глава 2
Я не слышу ничего. Вижу лишь тьму. В голове гул. Голоса сливаются в один фон.
Лишь страх и ужас, что сковывают тело по рукам и ногам, как ледяные веревки.
От Коли требуют ответа. Бьют его, с меня халат одним движением срывают.
Звери, брызгая слюной приближаются. И среди них самый страшный, с глазами цвета арктического синего льда. Холодными. Злыми. Безжалостными.
— Коля! Коля спаси меня! — ставлю руку вперед. Пытаюсь с себя спихнуть тяжелое тело. Но мне даже шанса не дают. Бесполезно. Как со стихией бороться, что сносит на своем пути. Уничтожает. Амбал наливается, дыхание почти перекрывает. Коля пытается меня спаси.
— Да не знаю я ничего! Уберите эту обезьяну, он же порвет ее!
Злость из сердца поднимается. Пальцы скручиваются, по лицу бородатому ведут с силой, которой я раньше в себе никогда не чувствовала.
Я не хочу так. Я не могу так. Я не из тех сильных женщин, способных перенести все. Я слабая, слабая.
— Я девственница, — шепчу, хотя кричать хочется. — Пожалуйста, не надо.
Пытаюсь на Колю смотреть, в лицо любимого, но грубая, шершавая рука держит меня за щеки, не дает даже повернуть голову. Больно. Страшно. Мерзко. Он мерзкий. Как таких земля носит.
— Ты меня убьёшь, не надоооо, — вижу, как его ширинка расстёгивается, как монстр наружу выпадает.
Огромный, пугающий.
Закрываю глаза больше ничего не соображая. Фоном идут голоса мужчин. Они ругаются, за меня бьются, руки свои тянут, слюной почти брызгают, начиная почти драться за право натянуть меня первым. Уроды. И тот что сверху, тот что не отдает этого права самый мерзкий. Ненавижу.
— Отдай ее мне, — слышу сквозь шум лающих собак. Я не хочу так. Я не смогу пережить это. Я не заслужила.
— Пожалуйста, — молю шепотом, смотря в ледяные глаза. — Я девственница, я никогда этого не делала, услышишь меня!
Ноги наливаются свинцом, в крови ртуть. Он не слышит, он не реагирует, лишь беспощадно сжимает бедра, разводя их в сторону сильнее. Словно это поможет боль облегчит.
Кричу ему в лицо, кошкой дикой ногтями кожу в кровь раздираю, но ему словно плевать. Он срывает с меня трусы.
Ткань больно впивается в кожу.
Но Господи, что я знаю о боли. Это легкое натяжение ничто по сравнению с тем, как сейчас раздирают на двое мое тело. Он сует свой член мне между ног, концом раскрывает нежные складочки, чуть задевает волоски, дополняя симфонию боли новыми нотами.
Господи, нет. Пусть будет как в кино, пусть меня спасут в последний момент.
Я случайно поворачиваю голову, замечаю, что, Коля приоткрыл глаза и снова закрыл.
Или мне показалось.
— Не надо, пожалуйста, не надо! Коля, Коля, помоги! — кричу, кричу, кричу. Как в пустоту. Словно урагану, который сносит все на своем пути, не замечая. Так же как это чудовище снесло мою девственность, не затормозив и не обозначив, что понял.
Он с трудом, но протолкнулся между ног, буром дробя мою нежную плоть.
Боль такая, словно из меня матку ржавыми ножами выкорчёвывают.
Я еще слабо отбиваюсь, на минуту лишь поворачиваю голову, продолжая рвать губы в крике. Ему плевать. Всем плевать. Сейчас я одна и распирающие до невозможности чувствую, словно меня на двое режут.
Я закрываю глаза руками, не могу больше смотреть в лицо своего палача, пытаюсь отстраниться, может даже сознание потерять как Коля. Но все чувствую. Каждый грубый толчок, плоть, что туго рвет меня изнутри, коверкает душу.
Почему, почему я не отдалась Коле. Своему ласковому и нежному Коле. Он не стал бы насиловать, он ждал. Он не чудовище. Он самый лучший…
Я закрываю глаза, но ничего не меняется.
Та же боль, та же ненависть. Она наполняет мою душу, делает злобной, желающей мести. Мне хочется и ему сделать так же больно. Но ему плевать. У него с лица кровь капает, по огромным плечами кровавые полосы, но ему хоть бы что.
Он тараном долбит меня, не уставая, не тормозя, пока я наконец не открываю глаза, смотря на него со всей возможно ужасом и ненавистью. Говорю взглядом, что стоит ему только отвернуться, я воткну в его спину нож.
Он зверем ревет, вытаскивает свой огромный отросток, заливая мою грудь и живот липкой, пахучей субстанцией. Тут же свожу ноги, сворачиваюсь клубком, не могу пошевелиться, лишь чувствую, как внутри все пульсирует, словно кусок мяса вырвали. Сердце растоптали, опустошили и сделали прозрачной.
— Ты все-таки порвал ее. Смотри сколько крови. Блин.
— Оклемается. Тащи этого, я ее свожу в больницу.
— Нахуя, Леон, оставь, на бабах вообще все как на собаках заживает.
Словно во сне хватаю из пояса своего палача пистолет и направлю на второго, так легко рассуждающего, что я собака.
— Сдохни!
Нажимаю на курок, но ничего не происходит. А твари только усмехаются, смотря на мои потуги.
— Горячая штучка. Прежде чем стрелять проверь, сняла ли ты пистолет с предохранителя.
— Ну вот, а ты переживал.
Я замахиваюсь, но меня легко отрывают от земли, заворачивают в одеяло и просто выносят.
Я дергаюсь. Словно во сне вижу, как тащат бездыханного Колю.
— Коля всех вас убьет. Тебя особенно жестоко.
Амбал только усмехается, мельком смотря на мое лицо, убирает с него волосы. Дергаю головой, не хочу, чтобы он ко мне прикасался.
— Твой Коля червяк, который подставил свою бабу. Он знал на что идет. В этом бизнесе нет жалости.
— Да пошел ты! Вас было много, а он один.
Ненавижу. Всех их ненавижу, а своего мучителя больше всех.
Он бросает меня в багажник и пока я как одержимая бесом кричу и бью по крышке просто срывается с места и куда — то меня везет.
Господи, наверное, в лес. Наверное, убивать, чтобы ничего никому не рассказала.
Может я зря болтала. Может, стоило молчать?
Я не хочу умирать.
Глава 3
Не знаю сколько времени проходит. Час. День. Вечность. Сидеть в темном багажнике, ловить ртом крохи воздуха кажется гораздо худшим чес боль, что раздирает изнутри.
Но еще хуже неизвестность, потому что я понятия не имею куда он меня везет, что со мной собирается делать.
Машина довольно мягко тормозит, но меня все равно немного вперед кидает. Я заворачиваюсь сильнее,
