На один раз - Елена Лабрус
К сожалению, мать очень быстро охладела к материнству, куда больше ей понравилось опустошать содержимое огромного винного погреба. Когда Квятковский завёл очередную любовницу и выселил жену с ребёнком в бывший флигель для прислуги, она перешла на таблетки, с них — на травку, дальше больше. В итоге для Сашиной мамы всё закончилось в неполных тридцать пять передозировкой.
Саше в тот год исполнилось шестнадцать, Ярославу — двадцать шесть и он, наконец, с грехом пополам, получил высшее образование.
Ярослав всегда был любимчиком отца. И что бы ни творил, отец находил ему оправдания.
Когда Саша родилась, десятилетнего Яроса выгнали уже из второй престижной школы, но отец сказал, что у сына бунтарский характер: он не выносит правил, и перевёл его в следующую.
Когда тот вылетел из третьего университета, за обучение в каждом из которых Квятковский старший выложил суммы, сравнимые с бюджетом какой-нибудь небольшой океанской страны, прозвучало, что его сын талантливый, но упрямый, как все мужчины в их семье. Но каким-то чудом, возможно, лишив карманных денег или пригрозив чем-то ещё, он всё же заставил сына доучиться.
Теперь так же лениво и формально Ярослав исполнял обязанности вице-президента банка, допуская промахи и ошибки, что отец бесконечно за ним исправлял, упрямо продолжая не замечать, что Квятковский младший стал проблемой.
Саша давно поняла: чтобы завоевать внимание и доверие отца, нужно стать ему полезной.
Это всё и решило, когда, поднявшись с кресла, он отвёл её в сторону и тихо сказал:
— Сделай это, девочка, выручи своего старика. Ты же знаешь, как важна репутация в бизнесе, ориентированном на взыскательных клиентов. Если ты справишься, то спасёшь не только брата — спасёшь семейное дело, и я отдам тебе кресло второго вице-президента.
Её сердце дрогнуло: это был шанс. Возможно, единственный шанс — другого отец не даст, но вида не показала.
— С чего бы такой безжалостный человек, как Давид Гросс, стал меня слушать? — возразила Саша.
— Он человек слова, Санёк, — усмехнулся отец. — И он своё сдержит. Если, конечно, ты будешь достаточно убедительной.
— Убедительной? — засомневалась она, что именно имел в виду отец. — Тогда почему бы тебе самому его не убедить?
Её брат сейчас наверняка показал бы на её сиськи и заржал: «Потому что у него нет вот этого».
Но отец был человеком умным.
— Потому что в том, что произошло, меня он считает виноватым не меньше, чем Ярослава. Он разрушит репутацию банка, вцепится в него, как коршун в добычу и не успокоится, пока не растерзает, если не получит чего хочет. И нам очень повезло, что он хочет тебя, — кажется, даже обрадовался он, что может отделаться так легко.
Александра не была в этом так уверена. Одно имя — Давид Гросс — вызывало у неё в душе смятение. И образы прекрасные и ужасные вспышками возникали в памяти, заставляя её краснеть и бледнеть одновременно. Образы яркие и страстные.
Хотя они встречались всего раз, этого мужчину оказалось невозможно забыть. В нём всего было слишком. Он был слишком опасным, слишком непредсказуемым, слишком хладнокровным. И слишком притягательным. Не красивым, но дьявольски привлекательным.
Это был её шанс встретиться с ним снова, хотя когда-то Александра искренне верила, что больше ей никогда не придётся встречаться с Давидом Гроссом.
И как ни гнала мысли о нём, наверное, это было ещё одной причиной, почему она согласилась.
Глава 3
Конечно, её обижало, что как с дочерью — гордостью отца и радостью матери, с детства с ней обращались лишь на мероприятиях, где они изображали счастливую семью, демонстрируя сплочённость и благополучие. Всё остальное время к ней относились как к приживалке и статье расходов, хоть на её нужды отец никогда не скупился.
Ярослав же всегда смеялся над её притязаниями занять достойное место в семейном бизнесе.
Возможно, назло ему Александра и получила диплом с отличием по специальности «Финансы и кредит», тот же, что у брата, наступив на горло природной склонности.
По складу ума она была скорее гуманитарий. Её всегда влекли книги: читать, переводить, писать. Завораживало живое слово, а не колонки бездушных цифр, сухие графики отчётов и кривые рынка ценных бумаг. Возможно, это было следствием её замкнутого образа жизни: как ещё не доставлять родителям хлопот, если, не сидя целыми днями в укромном уголке с книжкой? Книги были её друзьями, её учителями и наставниками. С ними она взрослела, с ними познавала мир.
Но какую бы ни выбрала специальность, училась она хорошо.
Она вообще всё делала хорошо. И любила и свою хрупкую, как надломленная ветка, маму, и непутёвого брата, и властного отца, и всю свою не самую дружную семью.
«А в какой семье всё гладко?» — говорила она себе.
И раз благополучие семьи в данный момент зависит от неё, разве она может поступить иначе?
Может, отец её наконец заметит, и она перестанет чувствовать себя так одиноко? Может, став ему полезной, перестанет считать себя изгоем в семье?
Она встретится с Крысиным королём и сделает всё, что он попросит, если он согласится не обвинять брата в мошенничестве.
В конце концов, тот случай на винокурне, из-за которого она до сих пор переживала, ничего не значит. Она не будет себе льстить и думать, что Давид Гросс её помнит.
Прошло больше двух лет.
Прошла целая вечность с того поцелуя, что он оставил на её губах.
И если бы он оставил только поцелуй.
Подавив желание очередной раз проверить макияж, она решительно расстегнула верхнюю пуговицу блузки, уверенно включила левый поворот, вдавила педаль газа в пол и выехала с парковки.
Подъехав к пункту пропуска, схватила сумочку, хлопнула дверью, чего раньше себе не позволяла: так обращаться с дорогой машиной, и смело подошла к охране.
— Как вы сказали? — нахмурился молодой человек в форме, сильно сбив её боевой настрой. — Квятковская?
— Квятковская, — сделав упор на первую «я», повторила Саша. — Александра Квятковская. Я в офис компании «ТОР-Групп».
— Вас ждут? — приподнял он бровь и выразительно посмотрел на часы.
Десятый час вечера, конечно, не время для делового визита, неприлично поздно, но именно на это, видимо, и рассчитывал Крысиный король, назначив ей такое время встречи, чтобы даже у охраны не осталось сомнений, по какому поводу девушка вечером приглашена к мужчине.
— Ждут, — стиснула Саша в
