Художник моего тела (ЛП) - Винтерс Пэппер
Время словно остановилось. Перевернулось вспять. Это отбросило нас назад в прошлое, когда этот мальчик держал мое сердце, а я захватила его. И мы знали, что всегда будем вместе.
Вместе.
Но нас больше нет.
Я с трудом поплелась к нему, отчаянно желая быть ближе, несмотря на все еще такую сильную боль.
― Я не могу в это поверить. Что ты здесь делаешь?
― Что я здесь делаю? Что здесь делаешь ты? ― Он споткнулся, делая шаг в моем направлении. Лицо мужчины было покрыто морщинами, которых не было в его юности, а тело ― сплошные мускулы, таящие угрозу. Так же быстро, как направился ко мне, он остановился, словно его дернули за веревку. Его лицо вытянулось. Шок при виде меня превратился в равнодушие.
Я не понимала, как он мог так сильно измениться за несколько коротких секунд.
Мурашки побежали по коже, когда холод, словно плащ, окутал мои плечи.
― Я вернулась в Бирмингем два года назад. Я... — Я замолчала не в силах поделиться секретами, которые скрывались за этим заявлением.
Гил закрыл глаза, отгораживаясь от меня, как будто боролся с чем-то глубоко внутри себя. Он намеренно сделал шаг назад, задрав подбородок, а холодность превратилось в лед.
Тишина, которая преследовала нас в нашем недолгом романе, вернулась, густая и тяжелая.
Мою спину начало покалывать. Во рту пересохло.
Слишком большая дистанция существовала между нами, и она только увеличивалась от воспоминаний о том, как все закончилось, почему мы теперь чужие и как много горя осталось позади.
Вместе с тишиной появились тени, ползущие по лицу Гила, скрывающие любые оставшиеся признаки его шока и благодарности при виде меня. Удар за ударом сердца он прятал все признаки того, что мой визит был желанным.
Я боролась с собой, не зная, что сказать.
В его взгляде больше не было счастья, только болезненная пустота и подозрение.
― Как ты меня нашла? ― Гил не дал мне возможности ответить. ― Ты не можешь быть здесь, Олин. Тебе нужно уйти. Я не хочу, чтобы ты находилась рядом со мной.
Что?
Ледяной водопад хлынул вниз по моему позвоночнику.
― Я... о чем ты говоришь?
― Я же только что сказал. Тебе нужно уйти. Просто повернись и выйди тем же путем, что и вошла. ― Он прищурил свои глаза, готовый наорать на меня, запугать и отнять не только мой шанс на работу, но и разрушить любую надежду на завершение прошлого. ― Тебе здесь не рады.
Его слова были как кинжалы, но голос дрожал от ужаса. У меня екнуло сердце.
― Что ты имеешь в виду?
― Ты глухая? ― Гил покачал головой, его тело вибрировало от гнева, такого жестокого и внезапно появившегося, что это казалось наигранным. ― Какого черта ты здесь делаешь, а? С чего ты взяла, что я захочу тебя здесь видеть? ― Его взгляд скользнул за мою спину, остановившись на двери, как будто что-то злое вошло прямо через нее. ― Черт возьми, у меня нет на это времени.
― Время для чего?
― Тебя!
Я отшатнулась назад как раз в тот момент, когда он начал заваливаться в сторону, вздрогнув и вдохнув сквозь стиснутые зубы.
― Блядь.
― Гил! ― Мое беспокойство пересилило эмоциональную агонию. Я подлетела к нему, следуя старым привычкам заботиться о нем, защищать его, готовая быть всем, что ему нужно, потому что так всегда было между нами.
Партнеры.
Клятва, что мы всегда, всегда будем заботиться друг о друге.
― Ты в порядке? ― Мне удалось дотронуться до его плеча всего один раз. Одно касание, прежде чем он отшатнулся, как будто я причинила ему боль больше, чем кто-либо другой. Гил проглотил стон, зажмурился, задрожал от боли, которая, как я знала, не имела никакого отношения к его физическим травмам, но все это было связано с нами.
Мы.
Нас больше нет.
Помнишь?
― Не прикасайся ко мне, ― прорычал он.
― Но ты ранен.
― Я в порядке.
― Это не так. Позволь мне помочь…
― Блядь, Олин. ― Он наклонил голову, не в силах смотреть на меня. Не в силах бороться с тягой, которая все еще гудела между нами. ― Мне нужно, чтобы ты ушла. Я не могу... Я не могу этого сделать.
Мое сердце рухнуло на пол.
Он казался измученным.
Боже.
И сконфуженным.
― Скажи мне, кто сделал это с тобой.
Он холодно рассмеялся.
― Нет ничего такого, чего бы я не заслуживал.
Я снова потянулась к нему, мои пальцы покалывало от желания прикоснуться.
― Гил...
― Остановись. Просто... черт! ― Гил зарычал от ярости и попятился. Его густые ресницы обрамляли глаза, в глубине которых плескалась невыносимая боль. Синяя полоска краски смешалась с красной кровью на его щеке.
Выпрямив спину, спрятав любой затянувшийся признак слабости или исторической привязанности и скользнув раздраженным взглядом по помещению, Гил натянул маску равнодушия на лицо.
― Я не знаю, почему ты здесь, но тебе нужно идти. Не хочу, чтобы ты была здесь. Я вежливо попросил тебя уйти. ― Его тело напряглось, готовясь к жестокости. ― А вот и эта чертова дверь. Используй ее.
Гил всегда был загадкой. Одиночка в школе. Милый со мной. Пугающий меня.
Как бы он ни обращался со мной, я всегда ухаживала за его ранами.
Сегодняшний день ничем не отличался.
Расправив плечи, я сказала:
― Я не могу оставить тебя в таком состоянии.
― У тебя нет выбора. ― Наши взгляды встретились и переплелись.
Всего один взгляд, и все заслоны и стены, которые я построила вокруг себя, рухнули.
― Гил, я... где ты был? Я столько раз задавалась этим вопросом…
― Не надо. ― Он отвел взгляд, борясь с тем, что между нами возникала такая близость. Ощущение возвращения домой. Связь, которая отказывалась разрываться, сколько бы времени ни прошло.
― Я просто хочу понять. ― Я подошла ближе.
Он попятился, сумев подавить свои эмоции и уставившись на меня с тяжелым отвращением и неприязнью.
Ветер, ворвавшийся внутрь без приглашения, закружился вокруг моих ног и задрал юбку, словно ледяными пальцами. Я вздрогнула, отчасти от сквозняка, отчасти от мороза, который теперь исходил от него.
― Уходи. ― Он оскалил зубы. ― Сейчас же.
― Но... Я пришла на собеседование.
― Собеседование? ― Его брови взлетели вверх. ― Ты думаешь, я проведу с тобой собеседование? ― Смех был злым. Вынужденным и хрупким, жестоким и бессердечным. ― Ты зря потратила время. Здесь для тебя ничего нет.
Я поморщилась. Ничего не могла с собой поделать.
Гил был здесь.
Пока он здесь, у меня был миллион причин остаться.
Мы.
Нас больше нет.
Помнишь?!
―Я... я не знала, что это ты. ― Я сглотнула. ― Вакансия. Я не знала, что ты…
― А я не знал, что это ты. В противном случае предложение о собеседовании никогда бы не последовало. В твоем электронном адресе не было записано на твое имя.
― Я знаю. Не люблю афишировать свою личную информацию. Подожди... — Я покачала головой, изо всех сил стараясь, чтобы он продолжал говорить. Чем дольше тот говорил, тем сильнее его гнев разрушался. ― Как ты стал художником по телу? Я имею в виду, что ты был великолепен в искусстве в школе, но…
― Прекрати. ― Гил поморщился, облизывая губу, из которой сочилась кровь. Небольшая ранка распухала. ― Довольно, Олин. Все кончено.
― Почему ты решил, что все кончено? ― Я не сводила глаз с его рук, не в силах встретиться с ним взглядом. ― Почему ты решил, что все кончено больше семи лет назад? ― Мой вопрос сдавливал мне горло по пути наружу. Колючий и ядовитый. И это то, что мне хотелось спросить с тех пор, как он исчез.
― Остановись. ― Он с трудом вздохнул, проглатывая извинения, ответы, возможно, даже мольбы о прощении. Любые признаки сожаления о моем разбитом сердце остались скрытыми, когда его зеленые глаза стали смертельно черными. ― Уйди. Ты и так уже слишком долго здесь. Я хочу, чтобы ты ушла, слышишь?
Я отступила назад, мои ноги повиновались этой команде.
Я всегда смотрела на Гила снизу вверх. Всегда был крайне поражена. Всегда была безнадежно одурманена.
