Отзвуки сердца (ЛП) - Кейси Л.А.

Девять лет назад болезнь Альцгеймера была на ранней стадии, а теперь перешла на последнюю. Болезнь быстро прогрессировала и сейчас стремительно приближала к концу жизнь моей мамы, а у меня не было возможности как-то ее замедлить.

Мама, которую я навещала сейчас, была лишь оболочкой той, прежней женщины. Моменты ясности становились все реже. Она мало что могла сделать сама, речь становилась хуже и хуже. Каждый раз она спрашивала меня, кто я, и смотрела, как на незнакомку с улицы. В такие моменты мое сердце болело, но я всегда старалась сохранить улыбку на лице, потому что, если для меня это было тяжело, для неё было — ужасно. Мама уже не понимала что происходит вокруг.

Единственный человек, который испытал то же что и я был мой отчим Майкл О'Рурк. Они с мамой поженились через три месяца после постановки диагноза и, хотя я называю его по имени, во многом он был моим отцом. Он был рядом в очень темный период моей жизни, и сейчас, с полной уверенностью, могу сказать, что без него я не смогла бы прожить последние девять лет.

— Фрэнки?

Подняв глаза, улыбнулась: мужчина, о котором я думала только что, окликнул меня по имени. Когда я подошла ближе и увидела обеспокоенное выражение его лица, то ощутила, как сжался желудок. Я сняла наушники и положила их вместе с телефоном в сумку.

— Что случилось? — спросила я, остановившись перед ним.

Он положил руку мне на плечо.

— Плохой день, — ответил он.

У меня опустились плечи. Вот вам и воплощение моего хорошего дня в реальность.

— Черт, — я смахнула волосы с лица. — Что случилось?

— Перед твоим приходом она поскандалила с медсестрой. К счастью, обошлось без травм с обеих сторон.

Мое сердце ухнуло вниз.

— Скандалила? — Я была ошеломлена. — Моя мама скандалила?

— Я знаю, дорогая. Она самая милая женщина, из всех, но нам также известно, как прогрессирует эта болезнь, как влияет на человека и меняет его. Последние два дня мама реагирует по-другому. Она более злая, огрызается и ругается на медсестёр.

Я потёрла шею рукой.

— Как она сейчас?

— Спит, — ответил Майкл. — Она была очень взволнована, когда я пришёл в девять, но сейчас уснула. Ей дали успокоительное, чтобы облегчить состояние.

Я кивнула.

— Как ее грудная клетка?

— Все то же самое, я надеялся, что легкие станут почище, но ничего не изменилось.

Мы вошли в палату и сели по обе стороны от маминой кровати. Она крепко спала, когда ей давали успокоительное, так что нам не нужно было беспокоиться, что малейший звук разбудит ее. Пока Майкл ходил наполнять кувшин свежей водой, я поправила одеяло вокруг неё. Сердце кольнуло, когда я посмотрела на мамино лицо. Ей было пятьдесят пять, но выглядела она так, словно ей было все шестьдесят. Болезнь отняла у неё разум и тело.

Я села как раз в тот момент, когда вошёл Майкл.

На прошлой неделе мы отметили его шестидесятый день рождения, а на позапрошлой — частичный выход на пенсию. Майкл владел клиникой и всех своих пациентов передал двум новым врачам, поэтому у него не было обычного списка клиентов. Он ездил в клинику только в те дни, когда было очень много работы, к счастью, такое случалось редко. Он проводил много времени, заботясь о маме, это успокаивало меня потому, что я не всегда могла быть рядом.

— Её сегодня купали? — спросила я Майкла. — У нее грязные волосы.

— Собирались, но именно тогда и произошёл инцидент с медсестрой, — объяснил он. — Они попробуют ещё раз позже. Она гораздо спокойнее по вечерам и позволяет им заботиться о ней без особых возражений.

Я собиралась ответить, когда в сумке зазвонил мой телефон. Достав его, я увидела, что звонит мой босс Джо и глубоко вздохнула, перед тем как ответить.

— Привет, Джо.

— Малыш, прости, что звоню в твой выходной, но нам нужна помощь. Тиффани заканчивает в обед, чтобы отвести ребёнка к стоматологу. Дина здесь, но я не знаю, что происходит: к нам на обед пришло больше людей, чем она может обслужить сама.

Я сжала переносицу.

— А близнецы?

— Их телефоны выключены.

Как всегда.

— Ладно, — согласилась я. — Буду через тридцать — сорок минут. Я у мамы.

— Прости, детка. Я бы не стал звонить, если бы у меня был кто-то другой, чтобы прикрыть смену.

— Всё нормально, Джо. Скоро увидимся.

Я повесила трубку и посмотрела на Майкла.

— Джо совсем сбился с ног в закусочной, ему нужна ещё официантка.

— Иди, — сказал Майкл. — Она будет спать ещё пару часов.

Я кивнула, наклонилась и поцеловала маму в щеку, затем обошла кровать и поцеловала Майкла. — Позвоню позже. Люблю тебя.

— И я люблю тебя, милая.

Я улыбнулась, выходя из комнаты.

Следующие тридцать пять минут я провела в суете: забежала домой переодеться в форму и как можно скорее поехала на работу. Джо не лгал. В закусочной было полно народу. У меня даже не было возможности как следует поприветствовать Дину или Джо. Едва войдя, я сразу принялась принимать заказы, обслуживать столики, готовить молочные коктейли и десерты. Вскоре поток покупателей утих настолько, что Дина смогла уйти пораньше, чтобы забрать детей от родителей и навестить мужа, которому накануне сделали операцию на ноге. Время близилось к закрытию, когда я почувствовала, что могу мыслить здраво.

— Фрэнки, заказ готов!

Я перенесла вес на пятки, устало выдохнула воздух и сдула с лица пряди русых волос, выбившиеся из прически. Сложно сказать что болело сильнее — ноги или спина. Я схватила стоявшее рядом ведро и бросила в него тряпки, которыми чистила основание одной из угловых кабинок. Недавно какой-то ребёнок бежал с шоколадным молочным коктейлем в руках и, когда споткнулся, коктейль разлетелся повсюду.

Именно я оказалась той, кому поручили все убрать.

Вставая, тихо застонала, когда в спине что-то хрустнуло в знак протеста. Помассировала поясницу, прежде чем отнести ведро на кухню. Поставила его и направилась обратно к выходу. Перед люком, через который все клиенты могли частично видеть кухню, взяла две тарелки со свежеприготовленными на заказ блюдами. Уточнила, для какого стола они предназначены, и направилась в ту сторону.

— А вот и я, — улыбнулась я мальчику и девочке-подростку, которые подняли глаза при моём появлении. — Двойной чизбургер со всеми ингредиентами и дополнительными чипсами?

— Это моё, — прощебетал мальчик.

Он нетерпеливо потёр руки и посмотрел на тарелку так, словно в ней была вся его жизнь. Я поставила перед ним еду, а другое блюдо перед девушкой.

— Могу я принести вам обоим ещё что-нибудь? Напитки?

— Нет, спасибо, — ответили ребята в унисон.

— Если вам что-нибудь понадобится, просто крикните мне.

Оглядела закусочную и убедившись, что других клиентов нет, направилась обратно на кухню. Там я прислонилась к одному из прилавков, перенеся вес на руки, чтобы немного снять давление с пульсирующих ног. С момента прихода в час дня, я проработала девять часов подряд и не могла вспомнить, чтобы хоть раз за это время присела. День был такой суматошный, что работать пришлось без перерыва. До конца моей неожиданной смены оставался еще час и я, как никогда в жизни, желала ускорить время.

— Это была самая длинная смена в истории, — объявила я. — И самое неприятное — мои окровавленные ноги — пульсируют и болит спина, а она у меня никогда не болит.

Джозеф Ривз, владелец и шеф-повар закусочной «Мэри Уэллс», хмыкнул в знак согласия.

— Обеденное время было настоящим кошмаром, — сказал он, протирая тряпкой одну из столешниц. — Я не видел такого оживления с тех пор, как цирк был в городе пару месяцев назад. Сейчас зима, интересно, почему в городе так много туристов?

Я скрестила руки на груди и подавила зевок.

— Да, тоже об этом подумала, — я расправила плечи, чтобы размять их. — Хотела спросить у людей, не происходит ли что-нибудь в городе, но была так занята рассаживая всех и принимая заказы, что не успела этого сделать. Похоже было на сумасшедший дом.