Первые (СИ) - Иоланта Палла
— Все брат, ты уже не целка, — Дамир откидывается на спинку дивана. Улыбается во все зубы, пока Кирилл вытирает глаза от слез. — Второй раз будет приятнее.
Глумятся гады, а я вкидываю очередной шот, чтобы загасить не только физические раздражители, но и моральные. Кроме этих двух дегенератов, в кабинете обосновались Фил, Савелий Филатов, и Лазер, он же Антон Лазаренко. Первый цедит что-то из стакана, игнорируя суетящегося с бутылкой Лабука, а последний задумчиво гасится в телефоне. М-да. Обстановка по кайфу. Заземляюсь рядом с Дамиром на диван и повторно тяну дым со вкусом шоколада. От эмоциональных реакций, вызванных внезапным появлением Лизы, открещиваюсь. Внешне ничем их не выражаю, а вот внутри бомбит. Сердце маслает, как боксерская перчатка. С такими оборотами подпрыгивает, что дыхание затрудняется. Нахер.
— Вот так разлагается наш спортсмен и первый красавчик на деревне! — Кир в своем репертуаре. Наводит на меня камеру. Трясет стопкой. Улыбается так, словно застукал звезду за грязным занятием. Наверное, пилит очередную сторис. Обычно мне плевать на его выходки, но сегодня завожусь на ровном месте.
— Убери!
— Ладно тебе, Тох, — запрыгивает на диван из-за спины, закидывает одну руку мне за плечо и выводит фронталку на наши пьяные рожи, — мы в прямом эфире, — выдавливаю улыбку, пока Лабук исполняет, а когда гасит экран, хватаю его за грудки, — э-э-э, Тох! Ты чего?!
— Еще раз решишь взять телефон и похайпить за счет меня, вдарю.
— Да че такого-то?!
— Нихера. Достал уже.
— Это из-за нее, да? — усмехается, поправляя ворот футболки, и окидывает меня презрительным взглядом. — Опять рожу подрехтуешь за девку?
— Пацаны! — резко подрывается Фил, когда я уже замахиваюсь, чтобы осадить друга, который, сука, путает берега. — Вы чего?! Спокойно. Иди в угол, нашкодивший, — силой выталкивает Лабука с дивана, и сам мастит зад на его место, — реально достал, Кир. Убери камеру и втягивайся, — кивает на кальян, хватает свою трубку и вдыхает дым. Сижу в напряге, перебрасываясь с Лабуковым злобными взглядами. Понимаю, что он не виноват, но хочется зарядить кулаком по его ровному носу.
Из-за Лизы уже попадал под такой замес. Тогда он получил по роже заслуженно. Наращивал три зуба. И мне не жаль. Когда увидел зашуганную Кирьянову, все разумные функции заблокировало. Никто не имел права ее трогать. Только я. Со своей доблестной целью наказать падших. Даже у лучшего друга не было прав на вступление в игру. Свист ненависти в голове усиливается, и я гашу яркие вспышки алкогольным топливом. Лабук отходит от нашей стычки через пять минут и начинает рассказывать о своих сексуальных подвигах. Смешит. Мне нравится, что он не раздувает из мухи огромного слона. Быстро забивает болт на ситуацию. И после той драки ни разу тему с Кирьяновой не поднимал. Только сегодня плеснул дерьмом в лицо. Мне от воспоминаний рожу припекает. Мысленно швыряет в гостиную. Ведет от принятого на душу. Вроде физически расслабляет, а вот морально придавливает. Появляется идиотское желание увидеть Милые ушки. Вдавить в сетчатку глаза картинку, где она сосется с другим. Я же должен радоваться, что не сломал девчонке психику? Но аморальный эгоист во мне злорадно улыбается. Не рад…
— Продолжаем вечеринку! — Кирилл присвистывает, тянет меня к выходу, чтобы выбрать жертву на ночь из имеющегося арсенала на танцполе. После выпитого в голове мутно. С координацией совсем херово, но я выползаю вместе с парнями из кабинета. Смеюсь над дебильной шуткой Лабука и толкаю его в плечо. В этот раз он шлифует мое в ответ. Спотыкаюсь. Чувствую преграду спиной. Хочу галантно извиниться, только фитиль радости гаснет, когда вижу перед собой парнягу Кирьяновой. Сжимаю кулаки, ведомый удушающим чувством ненависти. Готов сорваться с цепи в любой момент, но… Взгляд падает на Лизу. Она стоит в паре шагов от меня. Глаза огромные. Румянец яркий. Весь вид кричит об испуге. Не все равно тебе на него? Оскаливаюсь. Коробит всего знатно. Состыковываюсь взглядом с преградой между мной и Лизой и подаюсь вперед.
2
Маршал
— Ты бы видел, как Тоха свой коронный нападающий выдал? — улыбаюсь, слыша голос Лабукова, и щурюсь от солнечного света, который бьет по глазам, проникая через щель в занавеске. Автобус плавно движется вперед. Мы уже достигаем черты города. Я ерзаю на сиденье, вытягиваю ноги дальше и зеваю, мечтая оказаться в своей кровати на ортопедическом матрасе. Мне нравятся наши выезды на соревнования.
Во-первых, все напряжение, которое отравляет мягкие ткани, скапливаясь в них на протяжении нескольких месяцев, уходит. Идёт на благие цели. Я наслаждаюсь выплеском дофамина. Раскатываю языком сладкий вкус неминуемой победы и прикрываю глаза от кайфа.
Во-вторых, у меня есть веская причина свалить из дома, в котором легче подохнуть, чем жить. Родители гавкают, как ротвейлеры, уже несколько лет подряд, не снимая табличку «не залазь, убьет».
Терплю их взаимную «любовь» лет так с тринадцати. Своих психов сдерживаю в клетке, чтобы матери хуже не сделать. Она у меня особа сверхчувствительная. Добрая. Слишком. Красивая, как модель с обложки журнала. Миниатюрная. Хрупкая, как физически, так и душевно. Ее оберегать нужно, а не топить, как делает отец. Их первый скандал был ударом по солнечному сплетению. Меня пополам согнуло, когда услышал батин рык и мамины всхлипы. Стоял и не понимал, что делать. Слушал их взаимные претензии и охеревал. Казалось, попал в какую-то параллельную вселенную, где любящие родители превратились в одичавших монстров.
Я не лез в разборки.
И сейчас не лезу.
Когда маячу на горизонте, отец затыкается и сваливает на любимую работу, а я отвлекаю маму, как могу. Разговор об их ссорах не завожу. Не потому, что сопляк, а из-за страха услышать правду. Меня всего ведет от одной мысли, что они разойдутся. Мама не выдержит. Она же в своем Вите видит настоящее божество, и крики ее больше похожи на зов помощи.
— Приехали, Тох! — Кирилл толкает меня в плечо, вынуждая открыть глаза и вернуться в реальность. Разминаю мышцы шеи, пока пацаны с шумом вываливаются на улицу, сгребаю спортивную сумку и вытаскиваю задницу на свежий воздух.
