Вкусная (СИ) - "De Ojos Verdes"

После последней пары они вышли из аудитории счастливые и довольные. Первый день прошел отлично, несмотря на то, что было лишь две ознакомительные лекции.

— Лил, давай поедем куда — нибудь. Не хочу домой, погода обалденная.

— Ага, конечно, а бардак в квартире кто будет убирать? Ты уже какой день обещаешь разобрать вещи? — недовольно нахмурилась Лилит.

Марианна скорчила жалобную гримасу и для пущей убедительности похлопала ресницами. Но подруга была непреклонна. Пришлось обреченно вздохнуть и свыкнуться с мыслью, что её ждет грандиозная уборка. А она этого совсем не любила. Именно по этой причине девушка настояла, чтобы квартира была однокомнатной — логично, что так надо будет убирать меньше. Они сняли уютную маленькую однушку неподалеку от университета. Стоила она, конечно, достаточно дорого, но с учетом, что их двое, обошлась приемлемо. В студенческое общежитие родители их категорически не пустили. Что семья Марианны, что семья Лилит — обе готовы были выделять кругленькие суммы на содержание дочерей, в чем — то даже, может быть, ограничивая себя, ведь жили они в среднем достатке. Но, а как иначе? Девочки ведь теперь студентки, это совсем другой уровень.

— Ладно, пошли, — пробурчала Мари. — Ты хуже моей мамы.

Что правда, то правда. Марианну в таких делах нужно было подгонять, заставлять и даже подвергать шантажу, иначе сама она никогда не возьмется ни за уборку, ни за глажку, ни за готовку. Не было в ней стремления быть примерной девочкой. Никогда.

— Может, пойдем и поедим? Я голодная, — призналась вдруг подруга. — Дома как — то нет желания готовить.

Лилит указала на коридор, ведущий к столовой. Мари с сомнением посмотрела на неё, но та потащила девушку за собой. Если уж Лило захотела есть — её ничто не остановит. Они зашли в помещение и оторопели, увидев кучу народа. По меньшей мере, человек 200 сидели за столами и громко галдели.

— Мне кажется, нам лучше пойти и купить что — нибудь в магазине, Лило.

— Да ну, вон, смотри, там у девочки в тарелке нормальная пицца, вроде. Не умрем же мы, если попробуем здешнюю еду.

— Хотелось бы надеяться.

Мари, как истинный домашний ребенок, всегда относилась к еде «извне» очень негативно. Но Лилит невозможно было переубедить, поэтому она покорно встала в очередь, время от времени поглядывая на большие настенные часы.

Внезапно несколько парней, словно вихрем прошлись вдоль всей вереницы ребят и пробрались к самому началу.

— Давайте, детишки, пропускаем старших. Если мы умрем с голоду, в этом году университет никого не выпустит, — посмеиваясь, кричал один из них, проталкиваясь вперед.

Самое интересное, что им никто не возражал. Лилит грозно выпятила подбородок и уставилась на спины наглецов. Мари последовала её примеру, мысленно прикидывая, через сколько секунд подруга наорет на этих несчастных. Такова уж была Лилит, не отличающаяся робостью или смиренностью.

— Эй, самые голодные! Да — да, ты тоже, в конец очереди встал! Ты, что, самый умный? Или льготный посетитель?

Некоторые из толпы захихикали. Парень, которому всё это высказывала Лилит, с каждым словом всё шире и шире раскрывал глаза. Он просто потерял дар речи. Пока его приятели делали заказ, совершенно не обращая внимания на разговоры в толпе, бедняга отдувался за всех, можно так сказать. Мари не улыбалась. Смелость Лилит иногда пугала её. Всё это можно было произнести и вежливее, особенно в том случае, когда имеешь дело с верзилами, да еще и кавказской внешности. Последствия могут быть плачевными.

— Вы совсем офигели там?! — взорвалась Лилит, поняв, что парни плевать хотели на неё и на её призыв.

Они уже завершили свой заказ и забирали подносы, чтобы сесть за стол. Так как ростом Мари не отличалась, то лиц остальных видеть не могла. Но внимательно следила за тем несчастным, который принял на себя весь удар. Девушка была готова поспорить, что в обычной жизни он с Лилит церемониться бы не стал, просто сейчас был слишком шокирован, чтобы что — то сделать.

Мари полезла за кошельком, облегченно вздыхая, что всё обошлось без стычек. И внезапно Лилит закричала:

— Уроды!

Слово долетело до предназначенных ему ушей, ибо в ответ раздался раздраженный голос:

— Если ты самая голодная, можешь поесть из моей тарелки!

— Сам давись!

— Вот и заткнись и стой в очереди.

Лилит в негодовании ударила кулаком по бедру. Не было смысла что — то говорить, потому что никто её не услышал бы. Парни уже были далеко, совершенно не желая связываться с хамоватой первокурсницей.

— Почему ты молчала, Мари?! Надо было поддержать меня! — с досадой произнесла девушка. — Тут это, кажется, привычное дело, всем плевать.

Но Мари её, казалось, не слышала. Она в потрясении уставилась на парня, произнесшего ту фразу.

— Мари? — позвала подруга. — Что случилось? Ты же не испугалась этих дегенератов?

— Полегче, Лиль…

— Не поняла?

— Ты не представляешь, кто это…

— Всю дорогу будешь молчать? — нетерпеливо спросила Лилит.

Они ушли домой, так и не поев. Марианна, выбитая из колеи неожиданной встречей со своей детской любовью, просто молча развернулась и вышла из столовой. Подруга последовала за ней и всё это время пыталась выяснить, что так шокировало Мари, да и кто это был.

— Дай мне успокоиться, я потом расскажу, — попросила девушка.

Лилит удивленно кивнула. Это было что — то новенькое. Такой загруженной и потерянной она Мари никогда не видела. Даже во время ЕГЭ та была веселой и бодрой, а это — уж точно — самое ужасное испытание для любого современного школьника.

В таком молчании они и дошли домой. Странно, но Мари сразу же принялась за уборку. Она и сама не отдавала отчета своим действиям, слишком глубоко погруженная в мысли об Адаме. Том самом парне, с которым у них с Лилит произошла перепалка. Сколько лет они не виделись? Не меньше шести, однозначно. Признаться, девушка и не надеялась, что когда — нибудь встретит его вновь. Её единственная слабость в этой жизни. Адам Дарбинян, гроза двора, школы, задира, хулиган. Первое детское увлечение, переросшее уже в серьёзное чувство.

Ей было пять лет, когда Марианна поняла, что встретила любовь всей своей жизни. И произошло это не так романтично, как у большинства людей. Они переехали из родного Иджевана в Ростовскую область, город Волгодонск, где никого не знали. Когда отец семейства Артур Асриян случайно выяснил, что их соседи — армяне, чуть было не сошел с ума от радости. Семья сразу же получила приглашение на ужин, и по этому поводу в квартире творился хаос, который раздражал Марианну. Её нарядили в нелепое платье и колготки с мишками, от которых все время чесались ноги. Вообще, девочка просто терпеть не могла такие наряды и свято верила, что они больше подойдут ее старшему брату — изнеженному умнику Мхитару. Мама её мнение не разделяла, поэтому облачила сына в костюм. Ох, как ему завидовала Мари — хотя бы ноги не чешутся.

Когда они познакомились с соседями, девочка потеряла всякую надежду найти что — то интересное и новое. Тетя Звард и дядя Аршак оказались почти точными копиями её собственных родителей — тискали девочку, говорили всякие нежности и пытались впихнуть побольше еды в рот. Нет, покушать Марианна любила, но была против, чтобы ее кормили все подряд.

Вечер обещал быть скучным. Но все изменилось, когда с тренировки вернулся сын четы — Адам. Почти в два раза старше, выше и сильнее он все же не внушал Мари страха. Наоборот, когда она увидела, насколько неряшливо тот швырнул куртку на диван, — поняла, что обрела родственную душу. Дома она была единственной, кто совершенно не заботился об аккуратности и поступал с вещами точно так же, как и вошедший Адам. Мало кто знал, что в хорошенькой пятилетней девочке ничего от девочки — то и не было, по сути. В ней умещались лишь отрицательные качества бунтарки, хулиганки и плюс доля вселенского зла, заставляющая её издеваться над старшим братом.

Спустя час, когда Мхитарик получил в нос от Адама за то, что посмел выиграть несколько фишек с покемонами, Марианна поняла, что они с мальчиком подружатся. Ей самой уже давно хотелось хорошенько врезать брату за его занудство и ябедничество.