Моя чужая. (не)вернуть любовь - Диана Орфей
Надо ещё раз просмотреть списки гостей. Постараться запомнить их лица, род занятий и вообще… Большинству мужчин нравится, когда девушки уделяют им внимание. Роняют фразы вроде «Такой Такойтович? А мы ведь немного знакомы… я читала статью о вашей компании…» или смотрела репортаж, или что-то ещё.
Завуалированная лесть, я знаю. И пользуюсь ей. Так же, как и умением слушать.
Демьян особенно любил во мне это качество.
Дурацкая мысль о бывшем отзывается внутри приступом ноющей боли. Но на моем лице ни один мускул не дрогнул. Привыкла. Корни первой любви не так-то легко выкорчевать и работы над собой предстоит много. Но я справлюсь. Обязана справиться.
Машина скользит по городу плавно и очень неторопливо. Артур – осторожный водитель. А ещё он знает, что мне нравится любоваться вечерним городом. Хочет меня отвлечь.
Бросаю на мужа укоризненный взгляд и получаю в ответ хитрую усмешку. Вокруг его темных глаз собираются лучики морщинки. Уже довольно глубокие, но мне нравится каждая.
Со вздохом откладываю телефон и перенаправляю внимание на окно.
- Люблю тебя, Петра творение… - бормочу первые строчки стиха.
Артур хмыкает:
- Совсем по Москве не скучаешь?
- Я ведь не москвичка, - возражаю ему. – Родители – замкадыши были, ну а потом… Ты знаешь.
Не вижу, но чувствую, как Артур качает головой.
Он-то как раз столицу любит. Вернее, любил. Теперь этот город для него навсегда связан с болью утраты. Как и для меня.
Авто тормозит у сияющего огнями ресторана.
Здесь пройдет аукцион и благотворительный ужин с участием многих важных дядь и теть. А у Артура намечается крупный проект по строительству – без партнёров не обойтись. Решил присмотреться к ним в более неформальной обстановке.
Дверь открывается, и муж подаёт мне руку.
Я осторожно выбираюсь из машины. На мне кремового цвета костюм, лёгкий и нежный. Не хотелось бы посадить на него пятнышко – недавно прошел весенний дождик и оставил лужи.
Но вроде бы порядок. Без приключений мы заходим в здание и сразу же окунаемся в водоворот роскоши и фальши.
Сначала мне это было непривычно. Даже неприятно. Мало кому тут нужна эта благотворительность. Половина из собравшихся – вчерашние братки, сменившие малиновый пиджак на деловой костюм. Ворье, нахапавшее достаточно, чтобы плевать на закон. Мерзко от их лицемерия. И радостно, что Артур не сотрудничает с «мутными типами».
Вторая половина – дельцы разной степени зубастости. Вот среди них можно отыскать достойные экземпляры.
Я машинально отвечаю на приветствия, выискивая глазами иностранцев интересных людей.
Конечно, мое мнение – не истина последней инстанции, и в большинстве случаев Артур поступает по-своему, но и женское слово для него – не пустой звук.
Тем более прошлый мой выбор поставщиков оказался на редкость удачным. Получилось заключить выгодный договор. Ай да я.
- Артур, смотри. Там Георгий Назарович! – кивнула на стоявшего у слова закусок мужчину. – Надо поздороваться.
Георгий Назарович – один из наших знакомых. Импозантный черноусый мужчина с небольшим животиком и улыбчивой физиономией. Замечательный семьянин, отец и вообще человек. Жаль, что его ниша – юридические услуги.
- Иди, - согласился муж. – Я сейчас буду. Кажется, у той колонны скучает Хвалевский. Он мне договор отправить уже третий месяц не может...
Ах да, наш хорошо известный "человек рассеянный"… Как его бизнес ещё жив?
Я кивнул мужу и, подхватив у пробегавшего мимо официанта бокал с соком, направилась к Назаровичу.
Мужчина меня заметил. Расцвел своей фирменной улыбкой, от которой усы торчком, а глаза превращаются в щелочки.
- Елена-а-а свет Николаевна! Рад, весьма рад! А где же ваш супруг?
- Скоро подойдёт. Увидел недалеко Хвалевского…
Георгий Назарович досадливо морщится. Он тоже знает этого персонажа. Его постоянный клиент. На Хвалевского то и дело подают иски.
- Не поминайте всуе. Лучше расскажите, как слетали на Кипр. Мусенька мне все уши прожужжала…
Мусенька – жена Георгия Назаровича. Кудрявая, маленькая и полненькая. Обожает готовить и кормить мужа. Тот очень даже не возражает.
Я начинаю рассказ о путешествии. Мужчина с интересом слушает. Наверняка организует для своей семьи отдых.
Увлекаюсь. Беседа становится оживленнее. Переходим на юридические темы - теперь рассказывает Георгий Назарович. Сдабривает беседу шутками, и я смеюсь – он умеет шутить.
И вроде бы мне уже начинает нравиться вечер, как за спиной раздается удивлённое:
- Алена?!
Тело каменеет, а внутренности связываются в один стылый тошнотворный ком. Я знаю этот голос. Бархатистый и глубокий, он отпечатался в сознании жженым клеймом. Когда-то я млела от него и готова была слушать вечно, но сейчас от понимания кому он принадлежит бросает в холодный пот.
Я не готова! Нет, не могу обернуться и посмотреть. Умру, если сделаю это.
Но тело реагирует само, и я встречаюсь лицом к лицу с тем, кто подарил мне крылья, а потом вырвал их безжалостно и равнодушно.
Успеваю отметить, что Демьян стал ещё красивее. Заматерел, возмужал… от него веет хищником. И мне не нравится блеск его небесно-голубых глаз.
Во рту пересохло, но язык кое-как двигается, воспроизводя первые звуки.
- Елена Николаевна, - поправляют строго. – Какая неожиданная встреча… Демьян Викторович.
***
Демьян
На мгновение теряю дар речи. Елена Николаевна?! Какая к черту… одёргиваю себя и киваю.
Понял, не дурак.
На самом деле Аленка имеет право плеснуть мне соком в лицо и сдобрить приветствие ударом в пах.
Но она не двигается. Кажется, даже не дышит. И я с трудом делаю вздох.
- Прошу прощения, Елена Николаевна, - говорю сдержанно.
А в голове тьма вопросов. Почему Елена? Откуда здесь взялась? И какого черта я решился подойти?
Молчание затягивается - Аленка не торопится возобновлять беседу. Мне бы стоило распрощаться и уйти, но не могу оторвать взгляда от знакомого и уже такого чужого лица.
Разве можно так измениться? И при этом стать ещё краше… Алена всегда была симпатичной, но сейчас она блистала. Огромные глаза умело подчёркнуты тенями, на свежих губах блеск, а кожа будто бархатная – искушает прикоснуться пальцами, чтобы ощутить ее мягкую упругость.
А я ведь узнал Алену не сразу.
Стоял в стороне, наблюдал за гостями, и вдруг заметил изящную женскую фигуру в брючном костюме. И было в ней что-то… непонятное. Воздушное и чистое. Девушка лениво проигрывала бокалом, в котором плескался сок, а я ловил себя на мысли, что мне нравится наблюдать за тонкими пальцами и тем, как незнакомка встряхивает шапкой светлых волос.
