Десятое желание - Алена Занковец
Сколько авантюристов потеряли из-за нее голову и деньги, трудно представить. Но еще труднее понять, почему она, не задумываясь, бросала очередную жертву и устремлялась к Яну, у которого с собой каждый раз была только одна купюра.
Одна купюра. Одна ставка. Один выигрыш.
Это правило.
– Может, попробуешь что-нибудь новое? Я могу посоветовать, – Мадлен ноготком пересчитала пуговицы на его рубашке.
– Что ты можешь посоветовать? Ты же шлюха, – Ян мимоходом поцеловал ее в висок и направился к обменнику.
Одна купюра. Одна ставка. Один выигрыш.
Так повторялось восемь лет. В жизни Яна не было ничего более постоянного. Рулетка раскрутится, шарик совершит несколько плавных оборотов – и замечется, выбирая ячейку. Он упадет на черное. Всегда – на черное. Выигрыш будет не ахти какой, но он привлечет удачу, и деньги не заставят себя ждать.
– Делайте ваши ставки, господа, – произнес крупье дежурную фразу, хотя из «господ» был только Ян.
Шарик рванул по ободу против движения колеса.
– Ставки сделаны, ставок больше нет.
В ожидании результата Ян спрятал руки в карманы. Шарик совершил оборот, второй… Этот звук успокаивал, убаюкивал. Вызывал образы, далекие от реальности, но словно с ней связанные. Лунная ночь, ветхий дом на отшибе, косматая старуха-колдунья дряхлой рукой водит шарик по столу – заговаривает на удачу. Третий круг, четвертый… Ни грамма волнения. Восемь лет одно и то же.
Мадлен подошла сзади и уперлась подбородком ему в плечо. Может, это ее и притягивало? Постоянство? В казино постоянство – больше, чем чудо.
Красное.
Ян моргнул. Разве он ставил на красное?
Мадлен неслышно отступила.
Нет, на черное. Как всегда – на черное.
Ян протянул руку к горлу, пытаясь развязать невидимый узел.
Такого не могло быть. Он зло глянул на крупье, убирающего фишки. Его фишки. Его деньги. Его последние деньги!
Ян чувствовал, как из самой его глубины начинает сочиться что-то гадкое, черное, вязкое, из-за чего хотелось швырнуть первое, что попадет под руку, в непроницаемое лицо служителя Фортуны. На этом лице ничего не изменилось, словно не он столько лет отсчитывал Яну выигрыш.
Мадлен что-то говорила, но Ян ее не слышал. Нарочито медленно зашел в уборную, оперся руками об умывальник. Отражение в зеркале дергалось и дрожало, словно помехи в телевизоре. Ян зажмурился – и открыл глаза. Отражение замерло.
Надо что-то придумать. Но что?.. Что вообще можно придумать в такой ситуации?!
Он стер запястьем испарину со лба.
Мир пошатнулся, дал трещину. И теперь Ян смотрел в эту пропасть, понимая, что, возможно, пути назад уже нет.
Дело было не в деньгах. Совсем не в деньгах.
Он умылся ледяной водой. Промокнул лицо бумажным полотенцем.
– Помнишь, ты одолжил мне сотню? – прозвучал у двери голос Мадлен.
– Возможно, – машинально ответил Ян и швырнул в урну скомканное полотенце. Оно отскочило от обода ведра и упало на черную блестящую плитку. Руки все еще дрожали.
Нет, не одалживал, он вспомнил.
Мадлен выудила из декольте зеленую купюру.
– Возвращаю.
Ян подошел ближе. Посмотрел ей в глаза, потом на купюру.
– Купи мне фишку. Я буду через минуту.
Он тщательно вымыл руки. Поправил рукава рубашки. Стянул волосы резинкой. Перед выходом сделал глубокий вдох – и распахнул дверь. Игровой зал, черно-красный, сверкающий позолотой, спокойно обгладывал очередных жертв – как пять минут назад. Как пять лет назад.
В казино нужно быть хладнокровным, решительным и осторожным. Как в клетке со львом. Что ж, даже у лучших дрессировщиков случаются осечки.
Ян поставил на черное. И выиграл. Снова на черное – и опять повезло. В третий раз он не стал испытывать судьбу.
«Фортуна заигрывала со мной», – думал он, возвращаясь домой на такси. Она же дама. Ей можно. Но что-то внутри беспокойно билось, пульсировало в солнечном сплетении. Ян перевел взгляд на окно. Пустынные улицы, залитые дождем и фонарным светом, плавно скользили, притормаживая на светофорах.
Глава 2. «Сладим»
Створка окна глухо хлопнула. Штора приподнялась, впустив в комнату запах дождя.
Это было худшее утро за последний месяц. За всю жизнь.
Насморк из-за открытого на ночь окна. Желание избавиться от своего рта из-за нечищеных – уже сутки – зубов. Тело казалось таким же помятым, как плащ, в котором она заснула.
– Я добьюсь всего… – хриплым спросонья голосом произнесла она – и не услышала окончания фразы, смытого оглушительной музыкой. Ощущение было такое, словно на голову обрушился потолок.
Катя зажала уши руками. Истошный вой вперемешку с ревом электрогитары просачивался сквозь пальцы и сверлил в самой чувствительной части головы. Соседи принялись молотить по батарее чем-то металлическим и тяжелым.
Может, это и есть ад?!
Сколько же всего ей пришлось пережить, чтобы в итоге получить вот это…
Двадцать часов назад она сошла на перрон. Даже багаж не стала сдавать: села в автобус, улыбнулась водителю.
Дверь квартиры открыла тучная женщина с лицом цвета потертой картошки. В кулаке она сжимала пожелтевшее кухонное полотенце.
– Здравствуйте, я Катя! По поводу комнаты.
Из недр квартиры донесся приглушенный мужской мат. Женщина, крякнув, погрозила коридору кулаком с полотенцем.
– Ну?
– Вера Федотовна?
– Нет ее. Все, уехала.
– То есть комнату вы не сдаете? Хотя бы на пару дней?
– Ты что, глухая? – женщина захлопнула дверь.
Катя вышла во двор и, сев на скамейку, подставила лицо солнцу. Так сложно было найти подходящий вариант: и чтоб недорого, и чтоб подождали до ее приезда. Вот она, ошибка в расчетах. Человеческий фактор. Но даже такую вероятность Катя предусмотрела: записала в блокнот контакты агентств недвижимости. Нашла ближайший адрес, набрала номер.
Она не сразу решилась поставить подпись. Сумма, указанная в договоре, была катастрофически велика.
– Дороговато за три адреса.
Девушка, на вид ее ровесница, хлопнула кукольными ресницами.
– Не я расценки придумываю.
– Какие гарантии, что комнаты не займут до моего приезда?
– А вы сами позвоните, договоритесь. Рекомендую вот этот вариант, – девушка ткнула пальцем в договор. – Только что в базе появился. Квартирка в центре. Хозяйка все время в разъездах. И недорого – как вы просили. Набрать номер?
Женщина с голосом оператора справочной службы великодушно согласилась дождаться квартирантку.
Но дверь открыл мужчина кавказской наружности, одетый в заношенный спортивный костюм. Из растянутого выреза майки торчали седые волоски. Он не давал объявления о сдаче комнаты. Впрочем, она все равно может зайти.
Катя бросилась вниз по лестнице. Сумка, за день оттянувшая плечо, в те секунды казалась невесомой.
Оставалось еще два телефонных номера. Один бесконечно долго сверлил душу длинными гудками. По второму сработал автоответчик. Крепко сжимая переносицу, чтобы не расплакаться,
