Блок-шот. Дерзкий форвард (СИ) - Екатерина Беспалова
— Eres increíblemente hermosa, señorita[1], — выдохнул шёпотом голос в самое ухо.
Он её «клеит»? Боже, только этого не хватало! Хотя, может быть, именно этого всегда и не хватало?..
— Не по Хуану сомбреро, но спасибо, — выдала первое, что пришло в голову Вася и хотела обернуться, но чёртов идальго[2] не отпускал, продолжая ласкать ухо горячим дыханием.
Откуда столько прелюдий? И почему тело предательски поддалось на провокацию? Она чувствовала, как он наслаждается её ароматом, при этом не позволяя рукам двигаться с места: одна по-прежнему покоилась на животе, а другая удерживала мягкие пряди от падения. Разум мутнел — не надо было пить спиртное: наверняка, дело в нём. Ещё и звучавшая композиция, кстати, тоже с мелодичными испанскими мотивами, играла против. Василиса непроизвольно начала двигаться в такт музыке, а вместе с ней и… Господи, неужели он тоже танцует? Мало того, его тело невероятно точно угадывало, как нужно вести себя, чтобы вдруг не нарушить интимность момента.
— По Хуану или нет, — томный шёпот снова обжог ухо, — однако сеньорита танцует.
Опасно-дерзкая близость будоражила сознание. Вася шумно выдохнула. С каких пор шея стала её эрогенной зоной? Но справиться с собой не могла. Сердце понеслось вскачь. Тяжёлая артиллерия в деле. Что ж, надо отдать Дэну должное — он хорошо подготовился.
— Один танец, — сдалась наконец Гущина, — а потом отправишься по адресу, который я указала тебе вчера вечером. Прямиком и никуда не сворачивая, ясно?
Над ухом раздался смешок, но ответной реплики не последовало. Они совершили ещё несколько пластичных движений практически в унисон, и вдруг пальцы, касавшиеся русых локонов, разжались, позволив прядям рассыпаться по плечу. Василиса обернулась, но ровно настолько, чтобы заметить застывшую ладонь в сантиметре от своего лица. Он явно хотел коснуться её, но не двигался, как будто раздумывая над последствиями. Секунда, вторая, третья — Дэн наконец убрал руку, и в это мгновение Вася почувствовала, как напряглось его тело. Что?..
— Ну всё, хватит!
Однако развернуться к нему она не успела. Музыка внезапно стихла, а в помещении стало темно. Абсолютный мрак словно создал вакуум, лишив возможности дышать. Где-то совсем рядом раздалось несколько протяжных девичьих криков. Василиса инстинктивно обхватила тёплую мужскую ладонь на своём животе, ища поддержки.
— Тихо, — соблазнительные нотки пропали, но голос ни на йоту не перестал казаться сексуальным. — Всего-навсего отключили свет. Успокойся.
Она и сама догадалась, но пребывание в кромешной тьме пугало, ей хотелось защиты. Вася развернулась к парню. Нос тут же защекотал свежий запах с примесью лайма — потрясающий парфюм! Завороженная, она не сразу сообразила, что щекИ коснулась мужская ладонь. Её рука автоматически легла сверху.
— Muchas gracias, señorita[3], — лёгкое касание сухими губами лба — и вдруг и аромат, и тепло, и сам парень растворились, словно фантомы.
Тело получило свободу, а вместе с ней — странное чувство незащищённости. Прошло ещё несколько долгих секунд, прежде чем темноту, местами освещаемую тусклым светом мобильных телефонов, прорезали огни софитов. Стены помещения наполнились ритмичными битами, и возбуждённая толпа неистово взревела. Василиса всматривалась в незнакомые лица, когда над ухом раздался голос:
— Испугалась, детка?
От неожиданности она вздрогнула и обернулась:
— Не успела.
— Я так и знал! — просиял парень.
Его карие глаза в прямом смысле пожирали стройную фигуру вожделенным взглядом. Вася изо всех сил старалась скрыть презрение — похотливый самец!
— Постой, — Дэн перехватил её предплечье, когда Гущина хотела пройти мимо. — Ты что, до сих пор дуешься?
— «Дуешься»? — негодуя, эхом повторила Василиса, освобождая руку из пальцев Дениса. — Я сказала тебе: «Адьёс!» — Чёртов идальго! И она туда же. Спокойному вечеру пришёл конец — да, недолго праздник длился. — Я не привыкла быть вторым номером, официально при этом нося статус первого. Глупо, не находишь?
— Вась, я же объяснил…
— И я тоже, а потому закрыли тему. Твоя группа поддержки пополнилась на одного чрезмерно активного члена — невероятно ценное приобретение, если учесть, что тебе важны эффектные представители. — Она стрельнули бровями. — А я, пожалуй, посижу на скамейке запасных, в кои-то веки считаясь со своими интересами.
Василиса похлопала Чупрунова по груди, плотно обтянутой чёрной футболкой, и двинулась туда, где сидели подруги. Дэн стиснул челюсти, провожая теперь уже точно бывшую девушку надменным взглядом. Гордая, значит… Губы искривились в усмешке:
— Скоро ты вернёшься обратно.
[1] Вы невероятно красивы, сеньорита (исп.) [2] человек, происходящий из благородной семьи [3] Большое спасибо, сеньорита (исп.)
Глава 2. Девушки сверху
Воскресное утро радовало ясной погодой. Солнце уже успело подняться из-за горизонта, и большая комната в чёрно-белых тонах была залита ярким светом. Белоснежный потолок, кремовый ковёр, мебель с такими же «парадными» оттенками и бледно-серые обои с вклинивающимися незамысловатыми абстрактными рисунками — минимум цвета, но максимум стиля.
Рустам Тедеев крепко зажмурился, пытаясь спастись от солнечного луча, расположившегося на правой щеке. Чёрт, надо было опустить жалюзи прошлым вечером! Вставать не хотелось — а вдруг ещё удастся уснуть? Но мечтам было не суждено сбыться, потому что в ту самую минуту, когда грезил об отдыхе, противно запищал будильник. Парень сморщился и потянулся к тумбочке — пусто. Пока сонно соображал, где мог оказаться гаджет, тот упорно продолжал трезвонить, с каждой секундой наращивая звук.
«Потеряш» нашёлся на полу около кровати. Рустам выключил сигнал и, приоткрыв один глаз, посмотрел на экран — половина седьмого утра. Что за?.. Почему так рано?!
— Рустам? — в дверном проёме показалась голова, а за ней и сама девушка — маленькая, белокурая, словно сказочный эльф. — Рустам…
Ответом стала тишина. Она робко прошла к кровати и опустилась на колени:
— Рустам… — повторила шёпотом. — Рус… Ай!
Громкий вскрик — и в следующую секунду она оказалась захвачена в плен сильных загорелых рук.
— Дурачок! — смеясь, выдохнула «эльф», ударив парня по плечу.
Перебросив её на свободную половину, Тедеев снова удобно устроился на кровати, спрятав обе руки под подушку.
— И даже не вздумай! — послышалось девичье возмущение.
— Ну, ты же поставила мой будильник на шесть-тридцать утра, ещё и в воскресенье, — пробурчал,
