Клянусь тебе в неверности - Даша Литовская
- Что толку от флирта, если меня дома муж ждет? – я недовольно поднимаю уголок губ.
- Если бы ждал – и разговора этого не было бы. – в миг стала серьёзной подруга. – А нам, женщинам, всегда необходимо чувствовать себя единственными, неповторимыми, и самое главное, желанными. Мы же как цветы! А мужское внимание – для нас как вода! В засухе даже самая сильная роза завянет!
***
- Слишком громкая музыка! – напрягая голосовые связки, кричу на ухо подруге.
- Тогда идем во двор. Там спокойнее. – Люба без раздумий со мной соглашается. Видимо, в нашем возрасте дрыгаться под ломаные ритмы мелодий, уже не кажется впечатляющим.
Внутренний двор действительно намного спокойнее. Терраса, покрытая зеленым газоном, заставленная деревянными столиками и качелями с настилами сверху. Всюду шмыгают расторопные официанты, предлагающие гостям освежить напиток.
Мы устроились на одной из качелей, среди шелковых мягких подушек.
- Смотри какой. – Люба кивнула, заставляя меня поднять голову и устремить взгляд на молодого человека, стоящего неподалеку. – Такой точно поднимет твою самооценку. – она засмеялась, игриво дразня меня.
- Ну да. – сомнительно парирую я. – А завтра попросит отвести его в школу за ручку. – не отрывая глаз от парня, произношу. – Ему на вид максимум двадцать пять.
Я никогда не встречалась с мужчинами младше себя. Даже одногодки подвергались запрету. Муж старше на десять лет. Все бывшие были примерно его же возраста. Никаких дискриминаций – просто искренне полагаю, что женская половина этой планеты психологически взрослеет гораздо раньше. А значит, чтобы быть с партнером на одном уровне – мужчина непременно должен быть старше. Да и вообще – разве я должна перед кем-то оправдывать свои собственные предпочтения? Просто с мужчинами младше меня приходится чувствовать себя «мамочкой», которая всегда знает как лучше, в силу жизненных обстоятельств. А мне хочется быть нежной девочкой, но точно не «мамой».
Подоспевший официант не дал сделать и одного трезвого вздоха, тут же дополнив бокал пузыристым шампанским.
Люба выставила ладонь вперед, давая понять, что и дальше собирается пить мартини. Официант все понял без слов и ретировался.
- Возьму на баре сразу бутылку. – как-то сокрушённо и по старушечьи произносит она и встает. Я смеюсь. Ее тяга к беззаботной жизни и крепкому алкоголю практически непреломляема.
Подруга оставляет меня в одиночестве, отправившись на поиски подходящего настроению алкоголя. А я принимаюсь оглядывать гостей вечера. Сюда пустили бы далеко не каждого – организатором вечеринки является закрытый загородный клуб. Поэтому все присутствующие совсем не последние персоны этого города.
Некоторые лица кажутся мне знакомыми, а некоторые я вижу впервые. Объединяет их всех только одно – внешний отполированный лоск и россыпи высокомерия.
Однажды, продюсирующая фирма, владелицей которой я сейчас являюсь, предоставила этому клубу сопровождающий вокал на очень важном для них мероприятии. Тогда у клуба возник форс-мажор. Их основная вокалистка заболела, а новой кандидатуры в кротчайшие сроки владельцы подобрать не смогли. Они вовремя обратились ко мне, так что теперь двери любого их мероприятия открыты для меня настежь.
- Привет. – слышу я приглушенный голос откуда-то сбоку. Оборачиваюсь и не сдержавшись, с должной иронией и высокомерием прикрываю глаза.
Во-первых, со мной уже сто лет как не пытались познакомиться простым словом «Привет». Обычно это «Вы восхитительно выглядите» или «Могу я задать Вам пару вопросов?». Ну на крайний случай «Как Ваше имя?»
А во-вторых, обладателем низкого баритона, поздоровавшегося со мной, оказался тот самый мальчишка, на которого так старательно пыталась обратить мое внимание подруга пару минут назад.
Я взяла себя в руки и открыла глаза. Закусила губу. Вскинула взгляд на того, кто с неподдельным интересом сейчас разглядывал меня от пят и до самой макушки.
- Привет. – сдерживая, рвущийся наружу сарказм, ответила.
В старину шампанское называли напитком Дьявола. И, пожалуй, только сейчас я поняла почему. Лишь игристые пузырьки позволили этому диалогу иметь шанс на существование.
- Я Слава. – просто ответил молодой человек, и самоуверенно прищурив глаза, сел рядом со мной.
Глава 2. На грани безумия.
«Слава» - просмаковала я в уме его имя. Просто и незатейливо. Его имя такое же, как и он сам. Слава выглядит совершенно обычно – рост чуть выше среднего, в меру широк в плечах, подтянут. Короткие, светло-русые волосы, зеленые глаза и приятный изгиб улыбки.
Таких мальчиков на улицах миллионы. Пожалуй, проходя мимо, я бы и взгляда не вскинула. Но, оказавшись среди мужчин в дорогих смокингах и с пафосным безразличием на лицах, Слава вполне заслуженно разжег мое любопытство. Так и подмывало спросить, что он здесь делает.
- Мирра. – ответила я и протянула ему правую руку.
Молодой человек отвлекся от разглядывания гостей. Он делал это точно так же, как я минуту назад. А еще не смотрел на меня, представляясь. Будто ему было все равно отвечу я или нет. Я лишь спрятала ухмылку – Слава не так прост, как кажется. По крайней мере, он точно знает, что при проявлении излишнего интереса – мое внимание он не завоюет.
Молодой человек задержал мимолетный взгляд на блестящем обручальном кольце, и усмехнувшись, пожал мою руку.
- Красивое имя. – спокойно отметил он. – Ты здесь одна, Мирра? – он пристально посмотрел на меня. Уверенно, и с явным подтекстом.
- Нет, не одна. – Славу совершенно точно интересовало, рядом ли человек, надевший кольцо на мой безымянный палец. А мне почему-то очень хотелось, чтобы он подумал, что - да. Рядом.
- У тебя очень красивые губы.
Я почти поперхнулась глотком шампанского, но вовремя взяла себя в руки.
Губы? Их поколение вот так просто может делать такие двусмысленные комплименты почти незнакомым женщинам? Или я просто вижу то, чего нет? Пожалуй, замечание о хорошей прическе, или в конце концов платье, выглядело бы более нейтральным. Почему Слава решил отметить именно мои губы?
Я удивленно приподняла брови. И решила расставить все точки над «и».
- Сколько тебе лет, Слава? – мягко спросила. Иногда таким тоном я отчитываю дочь, которая искренне не понимает, где провинилась.
- Двадцать восемь. – не
