Навсегда твоя (СИ) - Семёнова Наталья

– Глупости, – отмахивается она и поднимается с кресла. – Я всегда рада проводить время с твоим карапузом – удивительно спокойный ребёнок. Но да, ты права, собственные внуки тоже жаждут моего внимания – побегу домой.

Я улыбаюсь, когда она подходит к нам и целует нас по очереди на прощание.

– Завтра обязательно расскажешь, как изменился Слава.

Я неопределённо качаю головой и поудобнее перехватываю в своих руках сынишку, пока Зоя идёт к выходу.

– Скучал по маме? – улыбаюсь я сыну и, прижавшись губами к его ароматной коже в изгибе шеи, кручусь по часовой стрелке, вызывая его беззаботный смех.

Господи, как же я его люблю! Митюша – лучшее, что случилось в моей жизни. Мне нет и двадцати одного года, а я уже самая счастливая мама на свете! Кто бы мог подумать?

– Ма-ма, дай! – требует он, указывая пальчиком на игрушки, когда я останавливаюсь.

– Хочешь ещё поиграть? Но, малыш, нам бы лучше уложить тебя спать.

– Серьёзно? По залёту? – холодно раздаётся за спиной.

Я дергаюсь от страха с малышом в руках и спешу отпустить его обратно в манеж. Зоя никогда не закрывает за собой двери.

– Не совсем… – развернувшись, едва слышно выдыхаю я.

Слава в мгновение ока сокращает расстояние между нами и шипит почти у моего лица:

– Как ты могла, Ясь? За моего отца? За человека, которого я ненавижу всем сердцем? Ты, которая лучше всех знала, что он из себя представляет?!

Меня больно режет осознание, что даже сейчас, в этой ситуации, он в первую очередь думает о себе. И я не собираюсь скрывать своего недовольства:

– Тебя не должны волновать мои решения после того, как ты вычеркнул меня из своей жизни, испугавшись изменений.

– И я смотрю, ты быстро нашла способ быть ближе ко мне, – выплёвывает он насмешливо.

Что?!

Я замахиваюсь для пощёчины, но бывший друг ловит мою руку, с силой сдавливая кисть пальцами, и тогда я бросаю ему в лицо:

– Не смей так говорить!

Слава усмехается, блуждая горящим яростью взглядом по моему лицу, запинается на губах, слегка морщится, поднимает глаза и злорадно заявляет:

– О, я посмею не только говорить. Ты, Ясь, на своей шкуре узнаешь вкус моей ненависти!

Он отбрасывает мою руку, словно она что-то мерзкое и, резко развернувшись, уходит. Спустя секунду онемения я бросаюсь за ним вслед и с силой захлопываю дверь. Мгновение тру кисть, которую обжигали его пальцы, а затем вижу напуганный взгляд сына и бросаюсь к манежу, падая на пол.

– Всё хорошо, Митюш. Можешь ещё немножко поиграть. Прости, что напугала.

Малыш мгновенно отвлекается на плюшевого зайца у своих ног и, подняв его, протягивает мне.

– Спасибо, родной, – обнимаю я зайца и смотрю на закрытую дверь.

Слава… Он ничего не знает. Ни-че-го. И я не уверена, что после его слов, когда-нибудь захочу открыть ему свою тайну.

Глава 2

Июль, 2012 год…

– Пап, а они точно будут? – спрашиваю я, переминаясь с ноги на ногу и жадно рассматриваю входящих на борт яхты пассажиров.

Все лица знакомые, но я жду особенных. Точнее выглядываю из толпы одно-единственное. Я очень жду своего лучшего друга. И волнуюсь. Тоже очень. Ведь мы не виделись почти год!

– Это же традиция нашего высокородного племени, Слава, – шутит папа, укладывая свои ладони мне на плечи. – Конечно, Серовы будут всем своим составом.

Ага. Только вот посадка скоро закончится!

– Но почему они задерживаются? – чуть ли не хнычу я.

И тут…

– Ясь! Яся!

– Слава! – подпрыгиваю я на месте, глядя в улыбчивое лицо друга.

Он бросает свой рюкзак к ногам матери и начинает бежать по трапу, раздвигая людей локтями. Я тоже хочу побежать навстречу к нему и потому вопросительно оборачиваюсь на папу.

– Беги, моя козочка, беги, – улыбается он.

И я срываюсь с места, чтобы через несколько метров со всего размаха врезаться в тело друга. О, как же я рада его видеть! Это первая наша настолько долгая разлука, и я переживала, что после неё нам будет немного неловко общаться, пусть мы и созванивались каждую неделю, но, похоже, всё в порядке.

– Ясь, – тяжело дышит друг мне на ухо, – что это между нами такое мягкое? У тебя, что, выросла грудь?

– Представь себе! – отпихиваю я его от себя и бью ладонью в плечо. – Придурок.

– Ну ты чего? – ржёт он. – Это же круто! Стала совсем девчонкой!

– А тебе до парня ещё расти и расти, малявка, – язвлю я, зная, как его бесит то, что я старше на полгода.

– Ну не скажи, – нагло ухмыляется он. – По соседству с моей школой – школа для девочек. И они мне проходу не дают, когда мы с пацанами выходим на прогулку.

– Не заливай, – фыркаю я.

– Да ты посмотри, – доверчиво подаётся он в мою сторону. – Вон, наша королевишна уже глаз с меня не сводит. – Он отстраняется, вновь нагло ухмыляясь: – Спорим, все эти выходные она будет крутиться рядом? И я не упущу свой шанс.

Я смотрю на Изи, местную красавицу четырнадцати лет, которая реально с интересом разглядывает Славу, и чувствую, как грудь сдавливает обида. Которая, впрочем, быстро перерастает в злость на лучшего друга. Девчонки его интересуют, видите ли! А я, дура, считала, что он скучал по мне так же сильно, как по нему скучала я.

Хочу огрызнуться, но меня останавливает приближение Славиного папы:

– Сын, ты ошибочно предположил, что твоя мать – носильщик?

– Свят, всё в порядке, мне было не сложно, – примирительно замечает его жена, мама Славы.

– Это его вещи, – строго парирует тот. – И он должен был сам за ними следить. В противном случае происходит вот это.

Мужчина выхватывает рюкзак Славы из рук его матери и бросает его прямо за борт!

– Нет! Там же мой фотоаппарат! – бросается Слава к бортику. Я за ним. Мы оба с грустью смотрим, как оранжевые лямки скрываются в глубинах тёмной воды. Через секунду Слава шипит сквозь зубы: – Ненавижу его!

Вся моя злость на друга тонет точно так же, как его рюкзак, в сочувствии к его потере.

– Я подарю тебе новый на день рожденье, обещаю, – глажу я его по плечу.

– Спасибо, Ясь, – горько улыбается он, подняв глаза на меня. – Ты настоящий друг.

– Навсегда, помнишь? – вспоминаю я нашу клятву.

– Помню, – кивает он.

– Слава? – зовёт меня папа.

Мы с другом лукаво переглядываемся и выдаём в один голос:

– Да?

А после начинаем смеяться, потому что папа обречённо-весело качает головой.

Одинаковое сокращение наших имён – одна из причин зарождения нашей дружбы. Когда нам было по пять лет мы часто шутили над родителями, прибегая вместе на зов одного из нас. Вскоре Слава решил для себя сокращать моё имя по-другому, но сам не терпел, если его называли Свят. Он вообще призирал тот факт, что ему дали имя его отца. Потому что отношения у них не ладились. И чем старше мы становились, тем сильнее Слава креп в своей ненависти к нему.

Впрочем, дядя Свят сам виноват – уж слишком он строгий. Я и сама немного его побаиваюсь – иногда у него такой взгляд… Б-р-р.

Мы с папой идём к маме, которая должна быть у бассейна, а семья Славы – располагаться в каюте.

– Увидимся, – подмигивает мне Слава напоследок, рождая в моей груди новое, сладкое чувство.

Как странно…

Впрочем, я быстро об этом забываю, стоит мне увидеть наших со Славой заклятых врагов – Колю, Савелия и Анжелу. Подпевалы Изабеллы, которая несколько минут назад пялилась на Славу.

Когда мы с папой проходим мимо этой мерзкой тройки, Коля кивает на меня и что-то говорит остальным, Анжела на это смеётся, как истеричка. Придурки.

– Встретили? – щурится на солнце мама, придерживая пальцами полы своей пляжной шляпы.

– Да, – улыбаюсь я, присаживаясь к ней на шезлонг.

Папа снимает с себя футболку и занимает соседнюю лежанку:

– Серов вновь не в духе.

– С ним такое часто случается, пора и привыкнуть, – улыбается мама, а затем обращается ко мне: – Милая, ты, кажется, одела купальник. Не хочешь искупаться? Не жарко?