Брат моего жениха - Алекс Коваль
Глава 1. Лана
Пять лет назад...
Таймер на плите негромко пиликнул, сообщая, что рыба с овощами готова. И произошло это как раз в тот момент, когда я расставляла в гостиной на небольшом обеденном столике винные бокалы. Наводила последние штрихи.
К приезду домой моего хоккеиста уже было почти все готово. Оставалось только надеяться, что руководство не задержит их команду сильно долго на встрече, потому что я и так уже вся нервно трясусь в ожидании. Изнутри распирает нетерпение. Хочется как можно быстрее сообщить Леше радостную новость. По крайней мере, я надеюсь, что для него она станет радостной.
Пробегая на кухню, бросаю мимолетный взгляд на примостившийся на тумбе снимок УЗИ, который сделала сегодня, и там же лежит тест с заветными двумя полосками.
Мы не планировали детей и практически никогда всерьез не поднимали эту тему. По-хорошему, мы даже о свадьбе никогда не заговаривали. Наши отношения начались чуть больше двух месяцев назад, когда медуниверситет направил меня на практику в его хоккейную команду на должность массажистки. Две недели мне вполне хватило, чтобы потерять голову от красавца-спортсмена с соблазнительной улыбкой и умением флиртовать направо и налево. Он меня попросту очаровал. Да так, что я влюбилась. Впервые и по-настоящему. Что привлекло Лешу во мне? Я не знаю. Дурнушкой никогда не была, но и на супермоделей жен многих ребят из команды я не тянула. Простая, обычная, красивая, стройная и скромная. Наверное, именно это больше всего его во мне и заинтересовало. Я умела смущаться и совершенно не умела расточать улыбки и стрелять глазками во все стороны. Только одному. Ему.
Сначала он пригласил меня выпить кофе. Потом пригласил прийти на игру. А затем одно свидание, второе и… пошло-поехало. Да так, что в итоге мы начали вместе жить.
Полтора месяца. Но Леша по-прежнему считал, что рано строить какие бы то ни было планы. Его жизнь – постоянные контракты и переезды. Сегодня он в России, завтра в Америке. Хоккей занимает львиную долю его времени, поэтому мне остается только покорно ждать его дома и следовать по пятам. Тенью. Потому что свою личную жизнь Рысев оберегает очень яро, и, следовательно кроме пары-тройки его лучших друзей, обо мне и моем присутствии в его жизни никто не знает.
И сколько бы раз я ему ни говорила, что готова покорно следовать за ним и его любимым хоккеем, но он только улыбался и говорил, что время все расставит на свои места.
Ну, вот и расставило. Правда, не без моей помощи, но…
Раскладываю горячее по тарелочкам и поглядываю на наручные часы. Обещал приехать в девять.
Мимоходом смотрю на себя в зеркало, приглаживая свое светлое каре и нервно провожу ладошками по подолу платья.
Все. Все готово.
Улыбаюсь своему отражению и тянусь к мобильному. Начиная набирать коротенькое СМС:
“Я жду тебя…” – когда до слуха доносится новостная сводка, а пальцы проскакивают мимо букв. Поднимаю взгляд на шепотом работающий телевизор в гостиной и замираю от увиденного. Пальцы разжимаются, и гаджет с грохотом падает на паркет, а я обнимаю себя за плечи и оседаю на диван.
Да нет. Нет же…
“Новая пассия Рыся?” – гласит яркий, вопящий заголовок в правом углу плазмы, и тут же бегут картинки. Снимки папарацци, сделанные сегодня. Где каждый следующий хлеще предыдущего. Их с десяток, и на всех рядом с моим… Лешей, а то и на его коленях, сидит длинноногая, пышногрудая брюнетка в вызывающем мини.
Встреча с руководством клуба – язвит подсознание, подкидывая сказанные буквально три часа назад Рысевым слова, и у меня не получается сдержать хмык.
Глаза наполняются непрошеными, такими горькими слезами, что приходится прикрыть ладошкой рот, чтобы сдержать всхлип.
Ночной клуб. Их обжимания за VIP-столиками, более чем откровенный поцелуй на танцполе в гуще народу, выход за руку из заведения. Даже момент, когда он открывает дверь своего Ровера для этой… модельки, запечатлен.
Каким образом ретивым журналистам удалось попасть в заведение – это уже вопрос другой, но факт остается фактом. На фото Рысев и, судя по последнему мелькнувшему на ТВ кадру, в этот момент едет с этой брюнеткой в отель. Тогда как я тут, как дура, сижу и…
Поэтому-то мы не строили планов и не говорили о свадьбе. Поэтому Рысев отнекивался и ни разу не сказал, что любит. Потому что зачем ему скромница Илана, которая готова бросить свою мечту о собственном салоне и отдать всю себя его жизни, его работе и его карьере? Зачем привязывать себя обещаниями и кольцами? Ставить штампы. Когда есть десятки таких “брюнеток”, готовых за одну его улыбку раздвинуть ноги.
Мерзко.
Прежде, чем успеваю сообразить, что творю, подскакиваю с места и несусь в спальню. Нахожу чемодан и скидываю все свои вещи без разбора.
Глаза застилает пелена из слез, а сердце ужасно ноет и ноет, что в какой-то момент приходится остановиться и схватиться за него, переводя дыхание.
Нет. Нервничать нельзя. Нужно брать себя в руки.
Говорила мне мама, что этот роман ничем хорошим не закончится. Все вокруг говорили. И Элька в том числе. Предупреждали, что у него семь пятниц на неделе и гарем в контактной книжке телефона.
А я дура. Слепая и влюбленная, верила в то, что сама себе и придумала.
Открываю тетрадь со своими мед. конспектами и трясущимися руками, на чистом листе пишу всего пару строчек, роняя слезы на бумагу.
“Спасибо за все”, – вырываю и бросаю на стол. Туда, где стынет ужин, который я с таким трепетом и предвкушением готовила для него.
– Дура….
Гордость – она такая. Ты не думаешь, куда среди ночи в холодный зимний вечер уходишь. Просто сгребаешь свой чемодан и, оглянувшись напоследок на пороге, мысленно прощаешься с этим домом и с его хозяином, который оправдал ожидания всех… только не твои.
На глаза попадается тест и снимок, и еще долгие пару минут я размышляю, а нужно ли оставить их здесь? Ведь ему не нужна я, значит, будет не нужен и мой ребенок. А следовательно, и знать о его существовании ему не стоит.
Сгребаю в сумку “улики” и ухожу. Больше ни разу не обернувшись.
Глава 2. Лана
Настоящее время
Воспоминания последнего вечера в квартире Рыся сметают лавиной. Уже второй раз за этот день.
И второй раз за этот бесконечный день мой кофе безбожно остывает.
Откидываю ручку, которую уже непонятно сколько сижу и тереблю
