(не)твой - Эллин Ти
Хмыкаю. Хороший, да. Только никто вокруг так не думает, кажется, кроме мамы. Лизка разве что, Савельева девчонка. Удивительно, но мы подружились. Даже Сава не против.
Закрываю тему, помогаю и уезжаю к спорткомплексу, всю дорогу обдумывая слова мамы. Своё тебя найдет… А если нет? Или не там ищу? Я не хочу всю жизнь вот так раз в неделю трахаться с какой-нибудь очередной Дашей, которая захочет хорошо провести время. Перспектива абсолютно не очень.
Захожу в здание спорткомплекса и тут же сталкиваюсь с какой-то девчонкой. Мелкая, на голову ниже, в кепке, бежит куда-то, не смотрит куда. Машинально её за талию хватаю, чтобы не грохнулась.
— Аккуратнее, красота, тут полы скользкие, — говорю девчонке, а она кивает, руки отбрасывает мои и дальше бежит, скрываясь за дверью.
Красивая. Брюнетка, волосы по плечи, спортивная, за талию прижал когда, все мышцы почувствовал.
Интересно, кто такая? Рассмотреть не успел толком, быстро убежала, да и из-за кепки лица не видно почти. Но красивая, точно знаю, чувствую. Может, новенькая из группы поддержки? Да кем угодно она может быть, тут каждый день проходняк человек по пятьсот, не меньше. Может, сестра чья, мелочь на занятия привела.
Захожу в раздевалку одним из последних, у нас сегодня тренировка на земле, потом полтора часа льда, поэтому переодеваемся в обычную спортивную форму и кроссовки. Честно, жара бешеная, в такие моменты со льда вообще вылезать не хочется, но Палыч режим не нарушает. Сказано земля, значит земля, хоть жара, хоть ливень, хоть лава там разольётся.
Здороваюсь со всеми, сажусь на лавку, когда входит тренер.
— Все на месте? — спрашивает.
— Серёга Булгаков к медсестре вышел колено перемотать, — отвечает Колос. Повредили нам Булгакова на прошлой игре, но ему только в радость к нашей медсестричке заскочить, — а так все.
— Хорошо, ждите Булгакова и на улицу на площадку, жду, — кивает, задумчивый, и уходит, а мы с мужиками переглядываемся. Чего это с ним? Странный, никогда не приходит нас на тренировку приглашать, всегда ждёт стоит просто, и если видит опоздавших, по шее даёт. Словесно, конечно, хотя если надо, он и подзатыльник отвесить может, мы с четырех лет с ним, он как отец нам всем.
Серёга возвращается слишком улыбчивый, мы ржем с него, он уже с полгода на медсестру слюни пускает, а сказать не может, так и ходит при любой возможности к ней и пялится постоянно.
Выходим на улицу, Палыч стоит, читает какие-то бумаги, в шеренгу по привычке строимся, переглядываемся, странно все.
— Итак, молодежь, с сегодняшнего дня изменение у вас небольшое. Мне в радость, вам, думаю, тоже. Устаю я с вами…
— Палыч, ты уходить собрался? — выкрикивает Сава.
— Не дождешься, Савельев, я тут ещё тебя переживу. Тренер у вас на земле новый, гонять вас будет как сидоровых коз, я уже договорился, а я три раза в неделю хотя бы тут ваши рожи видеть не буду.
Улыбаемся, ладно, не уходит, уже хорошо. Хотя новый тренер не всегда радость. Если какой козел попадется, то вряд ли сработаемся. Мы не дети уже, с нами сложно, характер у всех разный.
— Значит так, тренера нового уважать, слушаться, шуточки свои спрятать, всё понятно? — киваем. Понятно, конечно, но на тренера сначала посмотреть дайте, а мы решим потом, спрятать шуточки, или нет. — Прошу любить и жаловать, Крохалева Ольга Сергеевна, мастер спорта по художественной гимнастике, опытный тренер. Отныне все кардио и силовые на ней.
И выходит она. Та, которая Крохалева. Из-за спин наших, свисток на груди болтается, она его руками теребит, волнуется. Правильно делает. Мужиков много, красоток все любят.
Мелкая совсем, но не тощая, фигурка что надо. Становится рядом с Палычем, кепку снимает, и…
И она правда красотка, все верно я в холле заметил, когда на скользком полу ее спасал. И без кепки ей больше идёт…
Глава 2. Антон
То, что она будет гонять нас, как сидоровых коз, Палыч не соврал. Ольга эта зараза Сергеевна свисток свой изо рта выпускает только чтобы выкрикнуть очередное упражнение, а потом опять свистит, да так громко, что от этого звука башка трещит невыносимо просто.
Мы упахиваемся быстро, жара сумасшедшая, нагрузка ещё бешенее, пот глаза заливает, щиплет, неприятно. Вначале тренировки все пытались пошутить с ней как-то, подколоть, какой-то общий язык найти, прощупать почву, сейчас же сил и желания ни у кого нет, выжить бы и до душа доползти, потому что потом лёд ещё, сдохнуть не хочется.
А тренерша с зубками и коготками оказалась, все замечаем. Голос командирский, тренирует классно, по технике поправляет, чтобы суставы себе не убили да связки не порвали. Но молчит, даже на попытки познакомиться не отвечает, всё, что не касается тренировки — мимо. То ли волнуется так сильно, то ли грымза на самом деле, но четко даёт понять, что она — тренер, мы — подопечные, не больше.
А мы по-другому привыкли, Палыч то с нами как с равными, даже на днюхи иногда приходит, если не в клубе собираемся, их он принципиально не посещает, не любит. А эта деловая колбаса, тренировку закончила, в свисток свой опять подула, оглушая, и, развернувшись, побрела в спорткомплекс, и слова ни сказав.
— Вредная, зараза, но задница зачет, — говорит Лёха, он самый старший из нас, ему двадцать семь, но как малолетка ни одной юбки не пропустит, на всех обернется, со всеми пофлиртовать успеет. — Интересно, одинокая?
А я не знаю, почему, но так зло от его слов становится. Хочется рот закрыть, а ещё лучше глаза ему, чтобы не пялился. Задница и правда зачёт… Я фигурку заценил ещё когда от падения её спасал, она мне тогда нежнее показалась, чем сейчас на тренировке, молчаливая такая, растерянная. А тут… терминатор в юбке, ну почти.
Красивая. Правда, очень. Не смазливая, как многие, а красивая. И губы красные, хотя без косметики всякой, свои такие. Кусает часто? От картинки во рту пересыхает. Сглатываю. Какого черта? Мы даже не знакомы толком, а у меня уже фантазии всякие.
Интересно, сколько лет ей? Раз и мастер спорта, и тренер со стажем. Выглядит не больше, чем на двадцать, мелкая, хорошенькая. Наверное, если волосы растрепать
