Нельзя уйти. Нельзя остаться - Екатерина Велесова
Оставалась надежда на сигарету, что одиноко болталась в пачке, потому что по Вселенской заповеди, автобус всегда появлялся именно тогда, когда делалась первая затяжка.
Сигарету было жалко, но чем только ни пожертвуешь, ради призрачной надежды не потерять работу. Зажигалка щёлкнула кремнием, табак затлел, и струя дыма уже готова была вырваться из губ, но шутки Мироздания сегодня были несколько специфичными. Белая иномарка промчалась рядом с тротуаром, словно крейсер, разрезала грязную жижу, скопившуюся около бордюра и окатила брызгами мужскую фигуру.
—Да твою ж…! Гидразин тебе под хвост!
Сашка недоумённо развёл руками, выплюнул намокшую сигарету и зачем-то приметил номер, растворившийся в автомобильном потоке. Кажется, намёк был ясен и день уже не сулил ничего хорошего, но мужская логика рассудила здраво о том, что двадцать минут позора в автобусе – ничто, по сравнению с безработицей. Поэтому, размазав носовым платком грязь больше, чем отчистил, к пятиэтажному офисному зданию он подходил, как размалёванный спецназовец.
Взгляд привычно скользнул по парковке перед входом, и серые глаза округлились, увидев знакомое сочетание цифр на бампере. Удивление сменилось озорной ухмылкой, а внутри загорелся огонёк надежды на восстановление справедливости. Чему поспособствовала урна, содержимое которой и оказалось на лобовом стекле и капоте «белого крейсера».
Глупое возмездие слегка приподняло настроение и Сашка уверенно распахнул массивную стеклянную дверь. Фойе встретило привычным шумом, который издавали новоиспечённые бизнесмены разного калибра, обсуждая насущные дела и непременно демонстрируя навороченные сотовые телефоны, предоставляя их в качестве доказательства своей состоятельности.
Он поспешил пройти незаметным мимо стойки регистрации посетителей, но пожилой охранник, дремавший на стуле, знал своё дело и гаркнул вслед:
— Стоять! Сафронов, ты совсем обнаглел? Я уже три часа, как должен бока отлёживать дома!
Но увидев фас сменщика, вытаращил глаза и заржал так, что народ вокруг притих и устремил всё внимание на эпицентр странных, для такого места, звуков.
Палыч был нормальным мужиком, но в этот момент Сашке захотелось его придушить. И он бы это сделал, но памятуя о том, что пришёл охранять порядок, а не нарушать, свернул в технический коридор, где находился кабинет начальника смены, раздевалка и куча подсобных помещений, по соседству с самыми востребованными комнатами - «М» и «Ж». Одну из которых он, в соответствии полу и воспитанию, навестил сразу, в надежде умыться и предстать перед очами сурового начальства чистым. Но оно само, в лице отставного полковника, по прозвищу «дед», неожиданно распахнуло дверь уборной перед Сашкиным носом и застыло в изумлении:
— Сафронов…Судя по времени прибытия и внешнему виду, ты не иначе как ползком добирался. Что? Диверсантом подрабатывать взялся?
— Алексей Семёнович…
— Что, Алексей Семёнович? Я шестой десяток, как Алексей Семёнович! Значит так, стратег! Пять минут на приведение себя в достойный вид и живо ко мне в кабинет!
Сашка потупил взгляд, изобразив глубокое раскаяние, но блестящая лысина «деда» исчезла, и он выдохнул облегчённо, приступив к выполнению приказа. Вода из крана рванула в раковину, и белая керамика моментально покрылась грязными брызгами. Пятнистое отражение в зеркале приобрело человеческий облик, и мужчина удовлетворённо улыбнулся, откинув назад чёлку, нависшую на лоб, как крыло ворона. Только «крыло» уже тронула ранняя седина, пытаясь превратить чёрную смоль волос в серебро.
Переодевшись в чистый комплект формы и получив заслуженных люлей от начальства, Сафронов заступил на пост, под непрерывное бурчание сменщика.
Пал Палыч, сухой и жилистый, был далёк от юного возраста, но в свои преклонные года, вёл достаточно активный образ жизни, не собираясь уступать небо под солнцем более молодым претендентам на рабочее место. Считая себя образцом для подражания, он так и норовил наставить на путь истинный любого, кто имел снисхождение к сединам и не посылал далеко и надолго. Поэтому не торопился домой, а пытался развести сменщика на разговор, поглаживая плешь на макушке:
— Ты какого лешего своего соседа не приструнишь? Выпрут с работы и поминай, как звали! Опять из-за его кордебалета опоздал?
Но Сашка не был настроен на откровения и делал вид, что просматривает журнал посещений, попутно разглядывая опустевшее фойе.
Ближе к полудню наступала долгожданная тишина и редкие звуки, доносившиеся с верхних этажей, долго петляли по бесконечным коридорам, прежде чем упасть вниз и оттолкнуться эхом от стекла и бетона.
Взгляд остановился на единственном посетителе, мирно сидевшем на одном из многочисленных диванов. И что-то знакомое показалось в его внешности. Но Палыч не унимался и отвлекал болтовнёй:
— Саш, ты же взрослый, сорокалетний мужик, а мотаешься, как дерьмо в проруби. Это куда ж ты все деньги деваешь, что на курево не остаётся? И зарплата есть, и пенсия военная, а ты, как беспризорник малолетний. Я в твои годы уже…
Нравоучения сменщика могли продолжаться бесконечно, но в стеклянную дверь вошла пожилая женщина и окинула рабочее место охранников строгим взглядом. Палыч засуетился, молча забрал сумку с пустыми банками из-под обеда и поспешил на выход, заискивающе подхватив жену под локоток и шепча какие-то оправдания.
Сашка выдохнул и достал журнал с кроссвордами, попутно размышляя о словах пожилого сменщика, который был прав, взирая на его жизнь со своей колокольни. Но это была лишь одна сторона медали.
— Сафронов? Ты что ли?
Он поднял голову и встретился с удивлённым взглядом. Приветливо улыбнулся и встал, оказавшись слегка выше крепкого коренастого мужчины в классическом костюме.
— Колька? Точно! А я смотрю – физиономия знакомая кожзам на диване прессует. Думал, что показалось. Ты что здесь делаешь, Шелудяков?
Тот продемонстрировал сотовую трубку, небрежно кинул её на стойку регистрации, вместе с пластиковой папкой и хмыкнул, манерно стряхнув ладонью несуществующую соринку с плеча:
— Да так, по делам заехал. А ты, смотрю, всё служишь?
Сашка пожал плечами, сделав вид, что не заметил пренебрежения в вопросе:
— Работаю я здесь. А ты как?
— Да нормально. Рублю бабло потихоньку. Мне, в отличии от вас, пенсионеров, некогда штаны на стуле протирать.
Встреча была не настолько радостная, чтобы кидаться в объятия, но укол задел и отразился металлом в серых глазах. Колька это
