Полюс моего притяжения (СИ) - Александер Арина

- Катюш, тебе придется меня немного подождать. Часика с два. Я освобожусь и отведу тебя в свои хоромы. Идет?

- Идет, – что мне оставалось ответить? Всё равно пока не расположусь, нет смысла знакомиться с городом.

- Чтобы ты не скучала, я сейчас попрошу кого-нибудь сделать тебе экскурсию по школе. О-о,  Верунь, - окликнула она девушку, которая неслась на всех парах по коридору, по возрасту мою одногодку, – Дуй сюды!

Та ударила по тормозам и направилась к нашей компании:

- Предупреждаю, Павловна, у меня сейчас окно и я иду в столовую, так что о никакой просьбе посидеть на вахте и слышать не хочу!

-  Тю-ю-ты, ты чего с самого утра не в настроении? – Шура покоряла меня с каждым разом всё больше и больше. – Никуда не денутся твои булочки, не хнычь. Лучше помоги, вот  коллеге своей освоиться в нашей школе. За одно и столовку покажешь.

Вера пробурчала что-то неразборчивое под нос, но всё же согласилась. Мы неспешно направились по длинному застекленному проходу, попутно знакомясь.

Она была невысокого роста, с каштановыми волнистыми волосами и каре-зелёными глазами. Мне понравилась её манера общения – она была естественной и говорила то, что думала, не жеманясь, и не корча из себя не пойми что.

- Значит, ты новая училка по литературе? А я – биологию читаю в этом аду. Ох, ты ещё даже не знаешь, в какой дурдом устроилась работать. До тебя было две, и те унесли ноги. Так что не сильно привыкай.

- Что? Всё так плохо? – я старалась поддерживать разговор и параллельно запоминать  расположение классов, учительской, спортзала и в конце – столовой. В нос сразу ударил запах свежей выпечки, и в животе громко заурчало.

От Веры не укрылся сей оглушающий звук, и заговорщицки подмигнув, она потащила меня прямо к витрине с булочками:

- Давай позавтракаем и я тебе всё расскажу.

Отказываться было сущим безумием.

Я уплетала ватрушку с творогом, обжигала язык свежо сваренным компотом  и внимательно слушала о новом рабочем месте. Оказывается, когда ещё только шли разговоры о моей трудоустройстве сюда, меня уже тогда определили классным руководителем в 10-А, который славился своей бесконтрольностью среди учителей.

- Тебе что, Калашникова не говорила? – Вера не отставала от меня и заканчивала поедать вторую плюшку.

- Она обмолвилась об этом, но не уточнила, о каком классе шла речь, – теперь я понимала, почему за  меня без лишних предисловий ухватились с руками и ногами.

- Только смотри, не выдай меня раньше времени. Я просто предупредила тебя. Да ты и сама в скором времени поймешь, что детки там не промах. – Вера продолжала откровенничать, словно мы были знакомы пару лет. – Но школа у нас зачётная по сравнению с другими, имеет отличные показатели среди успеваемости, лидирует среди остальных городских гимназий. - Вера сделала пару глотков компота и продолжила: – В каждом классе есть местные мажористые выскочки, иногда проскакивают дети из неблагополучных семей. Но таких очень мало, в основном они отсеиваются на первых годах обучения.

- А в моем классе есть такие «классовые неравенства»? – мне стало интересно, с кем я сойдусь в неравном бою.

- Есть. Вот по этому он и считается проблемным. В нем намешалось всех понемножку. И если раньше на них ещё была управа, то теперь, став совершеннолетними, они плевать на всех хотели с высокой колокольни. А мы что? Не выгоним же. Это ударит по престижу школы. Остается ожидать того дня, когда за ними закроются двери, и они выпорхнут в самостоятельную жизнь.

Да-а-а, приехали. Я, наивная, думала, что здесь будет по-другому, а на деле – всё одно и то же.

Через два часа я вместе с Павловной маршировала к её дому.

Она действительно проживала не далеко от школы и, потратив на путь всего полчаса, я радовалась такой удаче, как не тратиться на проезд.

По пути моя хозяйка распылялась о том, что после смерти мужа затосковала и чтобы не сойти с ума от одиночества стала практиковаться в сдаче комнат для практикантов и несемейных учителей.

- Мне тебя сам Бог послал, - продолжала она. – Последняя девушка, жившая со мной, съехала перед Новым Годом, вышла замуж. Я в буквальном смысле чокалась в пустующем доме, а я люблю, когда вокруг меня движение, молодость, страсти. Вот увидишь, мы с тобой поладим. Я со всеми нахожу общий язык…

Я слушала её болтовню в пол уха и  рассматривала дома местных толстосумов, мимо которых мы проходили. Да ну на фиг?! Только пускай не говорит, что живет в одном из таких коттеджей?

Конечно, меня ожидал облом – пропетляв по Рублёвке местного масштаба, она свернула  в небольшой  проулок, состоявший из десяти самых обыкновенных кирпичных домов.

- ... мы всеми силами отстаиваем свою территорию, -  Шурочкин голос вывел меня из задумчивости. – А они, прихлебатели, уже который год посягаются на наши земельные участки. Видишь, какие домины отгрохали? Пускай не рассказывают, что честным трудом. Ага? Я хорошо знаю всю их подноготную, не зря воюю на передовой, и сказала, что пока жива, не видать им моей земли как своих ушей.

Она остановилась возле дома с белого кирпича, увитого виноградными лозами и, открыв калитку, пропустила меня во двор:

- Моя скромная обитель. Проходи, не стесняйся. Сейчас я поставлю чайник и покажу твою комнату.

Я осмотрелась. Дом выглядел опрятным и добротным. Везде чувствовалась хозяйская рука. В нем было столько окон, что казалось, вся мебель стоит под открытым небом. Светло. Ярко. Просторно.

Моя комната мне приглянулась с первого взгляда.

- Раньше тут был кабинет мужа, - Шура с любовью прошлась пальцами по резному шкафу, книжным полкам и креслу-качалке. – Он любил, когда в доме много дневного света.

- Мне нравиться. Скажите, а окно открывается? – я потрогала раму.

- Конечно. Правда, ещё прохладно. А вот с мая месяца тут такая красота, закачаешься. Через него к моей бывшей квартирантке женихи табунами похаживали.

Окно и правда было огромных размеров, через такое можно запросто протиснуться втроем.

Я продолжила осмотр своих владений: у дальней стены ютился старый диван, у противоположной стены висело прямоугольное зеркало в мой рост, к окну был приставлен письменный стол и удобное кресло.

- С диваном осторожно, - напутствовала Шура, -  пережил многое. А так… можешь тут делать перестановку, как душе угодно. Я не против. На счёт готовки: вся посуда в твоем распоряжении. Ванная комната по коридору справа. Короче говоря, обживайся, не стесняйся. Чай готов. Я обратно в школу, скоро вернусь. Тогда и познакомимся по лучше.

Она ушла, а я осталась среди чужих стен и расслаблено перевела дыхание:

- Ну, здравствуй, мое новое жилище.

Первым делом достала спортивный костюм, переоделась и принялась за распихивание вещей по полкам. Их у меня было не так и много, но кое-что всё же имелось. В основном это была одежда, постельное белье, некоторые косметические и пишущее  принадлежности, ноутбук и сборник стихов любимого поэта.

Меня всё устраивало, так что перестановку делать не стала. Кто я такая, чтобы хозяйничать в чужом доме, который гостеприимно раскрыл свои двери?

Стоило задумать о еде. Не мешало бы пройтись в магазин.

Накинув безрукавку и закрыв за собой дверь запасными ключами, я направилась на экскурсию.

В проулке было пустынно. Не у кого и дорогу спросить в магазин или супермаркет. Пришлось действовать чисто интуитивно и двигаться вдоль оживленной дороги. Получалось, что проулок был скрыт за высокими коттеджами и к нему не так доносились звуки шумного города. Казалось, что находишься в каком-то селе, где везде цветут деревья, одуванчики и слышны звонкие птичьи трели.

Я направилась в противоположную сторону от виднеющейся вдалеке школы. Машины проносились совсем близко от меня. Тротуары были настолько узкими, что они скорее отсутствовали. За высоки кирпичными или коваными заборами ютились красивые двух-трех этажные дома, и на фоне них, наша улочка смотрелась убого.