Я не твоя (СИ) - Блио Элен

Стоп, это ведь еще не все! Опускаю руку в карман.

- Еще… Насчет наследника, Тамерлан. У тебя уже мог быть один. – достаю из кармана тест, на котором заветные полоски. Вижу, как он щурится, и опять до боли сжимает челюсти. – Мог быть, Тамерлан. Но не будет. Уже. Так что…Можешь не беспокоиться.

Вижу, как его глаза полыхнули яростью.

Так тебе и надо, Там!  Ты всегда повторял как важны для тебя дети. Как ты хочешь стать отцом! Что же ты на это скажешь?

- Что ты сделала? – хрипит грозно, делая шаг ко мне, но спотыкается о мой взгляд.

- Выкидыш. Перенервничала из-за… из-за твоей свадьбы. Твой брат Ильяс в курсе, можешь спросить у него. Прощай, Тамерлан. Будь счастлив.

Поворачиваюсь, чтобы уйти и в последнюю секунду замечаю, что он рвется за мной. Я все еще держу в руке ножницы. Я не могу их убрать – пальцы свело спазмом.

- Не смей меня трогать, Умаров. Я для тебя умерла. Понял?

Кровь шумит в венах, уши закладывает.

Выкидыш. Пусть думает, что у меня был выкидыш. Ему незачем знать, что ребенка я сохранила!

Быстро иду мимо белоснежных столов, мимо обомлевшей публики.

Я как Нео из Матрицы – весь мир вокруг замер, двигаюсь только я.

Но это недолго.

У самого выхода осознаю, что за мной все-таки несутся охранники.

Еще мгновение, и я окажусь прижатой к тротуарной плитке, распластанной, раздавленной…

- Оставьте ее!

Глава 2.

Он не успевает остановить охранников.

Ильяс. Брат Тамерлана. Который когда-то был моим другом. Когда-то в другой жизни.

Мне удается увернуться, правда, несмотря на это я все-таки падаю, раздирая коленки в кровь. 

Мне не больно. Разве может быть больно мертвому?

Боль – это из какой-то другой вселенной. У меня уже ничего не болит.

- Зоя! Черт! Убрали руки от нее! Отвалили, идиоты!

Я лежу на тротуаре, как сломанная кукла. Наверное, мне все равно. Краем глаза вижу, как отступают бугаи из охраны.

- Зоя, давай помогу. - Ильяс так старается!

- Руки убери от меня.

- Зоя… Не надо.

Не надо? Это он говорит мне?

Я даже не подозревала что во мне может быть столько ненависти!

Словно братья Умаровы перетянули меня на свою темную сторону!

Я ведь всегда была светлой! Мама не зря называла меня Светлячком…И он тоже…

Я была светлой, веселой, искренней, наивной. Верила в дружбу и в любовь.

Верила мужчине, который стал моим первым и должен был остаться последним.

Как быстро и просто душой может овладеть мрак!

Я ненавидела. И у меня были причины.

- Зоя…

- Уйди, Ильяс.

Встаю, оправляю юбку.

- Светлячок…

Поворачиваюсь и смотрю на парня, которого много месяцев считала другом, который признавался в любви, которому я однажды даже почти жизнь спасла.

Брат моего врага – мой враг?

Но… разве Тамерлан мне враг? Нет. Он просто никто. И его брат Ильяс тоже никто. Теперь даже не однокурсник – я забрала документы из института.

- Прости, Светлячок…

- Тебя за что?

Хотя мы оба прекрасно знаем за что.

За все. За сережки с бриллиантами. За драку на дне рождения. За конюшни. И за свадебный салон тоже…

И за того малыша, которому Ильяс должен стать дядей. Но не станет. Он уверен, что этого малыша уже нет. И прекрасно. Моему ребенку не нужны такие родственники!

- Зоя, пойдем со мной, тебе нужно раны обработать.

- Вы уже обработали, спасибо. Просто дай мне уйти, Ильяс.

- Не могу. Я не могу. Подонком себя чувствую…

Неужели? Да ладно! Подонком себя чувствует! Мне даже не смешно!

Если бы я еще могла в это поверить! Илик, Илик… так тяжело быть в тени старшего брата, во всем успешного, во всем лучшего!

- Прощай.

- Зоя…

Неожиданно вижу огромного амбала, направляющегося прямо к нам. Прет как танк.

- Слышь ты, стоять на месте! – смотрит на меня как на грязь под ногтями.

- Эй, бро, ты как разговариваешь? – Ах, ах, неужели Илику не страшно?

- Ты кто? – амбал тычет тупым взглядом в Ильяса.

- Я брат жениха…

- А я брат невесты, понял? Закрылся и свалил! А ты, тварь, слушай меня…

Он нависает надо мной, я должна быть в шоке, но видимо я уже настолько погружена в состояние стресса, что мне уже почти все равно...

- Не разговаривай с ней так!

Ильяс говорит уверенно, строго, но...

- А то, что ты сделаешь? Папочке нажалуешься? Или братцу? Так ему сейчас не до этого!

Я вижу, как Ильяс злится, кулаки сжимает, и… и отступает. Просто делает шаг назад.

Вот так.

А ты на что надеялась, Светлова?

Дикарь, который назвался братом невесты наступает на меня, в его глазах приговор. Мучительный, мерзкий, грязный.

- Ты со мной пошла!

По позвоночнику струится холодный пот. Охранники Тамерлана далеко – Ильяс их прогнал. Помочь мне вряд ли кто-то сможет… Смотрю на Илика – стоит с каменным лицом, голову опустив.

Что ж, спасибо, друг! Помог. Выручил.

- Куда идти?

- Вопросы не задавай. За поступки свои отвечать надо. Думала, изгадишь Мадине свадьбу, и уйдешь так легко? Отрабатывать будешь. По полной.

Его взгляд на меня – и я сразу понимаю, что он меня потащит не посуду мыть. Отрабатывать… Он облизывает свои тонкие губы и тянет ко мне руку, хватает, прижимает к себе, его желание слишком очевидно. В глазах предвкушение.

Какая мерзость.

- Отработаешь. Тебе понравится. Такие как ты, с характером, любят пожестче.

Откуда же тебе знать, что мы любим, урод?

Я выхватываю ножницы, о которых он явно забыл, и быстро втыкаю в его руку.

Мгновения его замешательства мне хватает, чтобы вырваться и побежать.

Аллилуйя, «Конверсы», вы лучшие!

Бегу, ног не чувствуя.

Быстро, так, что легкие схлопываются и печень сжимается в лютом спазме.

Горилла все-таки бежит за мной, догоняет.

Господи, помоги мне! Мамочка! Зачем я вообще все это устроила!

Передо мной дорога. Машин почти нет, пара одиноких такси.

Успею?

Нет. Он хватает меня за горло, рвет на себя…

Все, Светлячок, приехала…                                                       

- Эй, парень, отпусти девочку, слышишь?

Я в ужасе смотрю на худого пожилого мужчину, который направляется к нам. Мужчина не русский, восточный, может быть таджик, а может киргиз - я не разбираюсь, но у него лицо хорошее. Светлое какое-то. Он так уверенно и спокойно идет на Гориллу, схватившего меня!

- Не вмешивайся, отец, своей дорогой иди.

 Понимаю, что незнакомый добрый старик подписывает себе смертный приговор. Этот амбал его одним ударом положит!

- Не могу я не вмешиваться.

- Я сказал, отвали, старик, не лезь не в свое дело.

- Когда слабых обижают это всегда мужское дело.

Я слушаю его и глазам не верю!

Только что один сильный, здоровый, богатый парень, который меня знал, который мне в любви признавался, говорил, что жить без меня не может – отдал меня на растерзание этому отморозку. Второй – еще более сильный, который миллиардами ворочал, с министрами и президентами запросто общался, который жениться обещал, весь мир к моим ногам положить - меня как ненужную игрушку выбросил своим псам на растерзание.

А этот чужой, незнакомый, щуплый старик против огромного, лютого бойца идет просто потому, что считает – это дело мужское слабых защищать?

Я всхлипываю.

В этот момент мне все равно, что сделает со мной отморозок. Я рада, что все-таки есть в этом лживом и грязном мире хоть кто-то настоящий.

Вижу, как за спиной у моего защитника неожиданно появляется еще один мужчина в возрасте, и еще, и еще… их человек пять. Да, они не молодые, щуплые, но почему-то от них идет такая сила! Они - справедливость!

У одного в руках какая-то железка, кажется арматурина или монтировка. Понимаю, что амбал, у которого наверняка пистолет за пазухой, расправится с ними в два счета, и мне хочется кричать им, что бы бежали, спасались сами. Меня уже ничего не спасет.