Каролина: между дождем и градом - Сандра Бушар
— Никаких «но», девочка, — большой палец упал мне на губы, слегка проникая внутрь, едва касаясь зубов. — Я щедрый человек. Никогда не остаюсь в долгу перед теми, кто добр со мной. Запомни это раз и навсегда.
Я должна была кричать, бежать, уходить… Делать хоть что-то, в конце концов! Но… не могла… Невидимая удавка словно стягивала мое горло, а прозрачные наручники приковали к месту. Я была такой слабой против его ауры. Такой безвластной…
Он задержал палец слишком долго, неприлично. Проникая все глубже и глубже, пока не дотронулся до языка. Едва касаясь, осторожно и даже нежно. А затем резко убрал руку и явно сделал шаг назад.
— Развлекайся. Марк скоро вернется, — совсем другим тоном, отстранённым и стальным, отмахнулся Владимир. Я обернулась, пытаясь понять, не привиделось ли мне. Может, я схожу с ума?! Нет… Мужчина стоял у выхода с террасы, смотрел мимо. Он казался чужим, отстраненным, совсем не довольным, что я рядом. Словно с трудом переносил нахождение рядом! Он лишь мельком оценил бокал у моих ног, просканировав голую часть стопы и резко развернулся, чеканя шаг: — Я прикажу, чтобы тебе принесли шампанское и сменили обувь.
Дверь захлопнулась, и только тогда я ощутила, как давно не дышу и как адски жгут бедные легкие. Знала бы я, что это только начало…
Знакомство с родителями
Самая дорогая гостиница столицы, где дешевый номер стоил больше годовой зарплаты отца, находился в самом центре города. На первом этаже располагался элитный ресторан со звездой Мишлен. Меню на трех языках, среди них не было русского. Соответственно, цены в долларах… Это радовало, потому как сама атмосфера вокруг смущала слишком сильно. Не хотелось знать, во сколько Орловыми обошелся семейный ужин...
Я знала, что знакомство с родителями неизбежно, от этого не уйти. Впервые в жизни попросив денег у Марка, не получила отказа, а затем день таскала семью по бутикам и салонам красоты. И лишь под конец вечера, выйдя на морозную улицу, я поняла, как сильно была напряжена. Не запомнила обстановки, цвета скатерти, официантов и что ела… Переживала лишь о том, как будет вести себя мой пропитый до чертиков отец, его собутыльница мать и три сестры, впервые в жизни побывавшие где-то помимо школы.
— Какой прекрасный вечер! — послышался голос матери Марка позади — Валентины. Она всегда казалась размеренно-спокойной, будто запрограммированный робот. — Каролина, у тебя очень милые родители!
«Милые» — то самое слово, что употребляют, когда больше нечего сказать… В частности, в отношении людей, которые позволяют себе напихивать карманы хлебом и воровать салфетки со всех рядом расположенных столиков.
— Согласен, малыш, — вечно позитивный Марк приобнял меня за талию, чмокая в лоб. Он словно не чувствовал, как весь вечер я умирала от стыда, досады и обиды. Мечтала провалиться сквозь землю, исчезнуть… Ему все было прекрасно, ничего нового.
— Думаю, — голос Владимира заставил вздрогнуть, ощетиниться. Мужчина молчал практически весь вечер, бросая странные взгляды на каждого члена моей семьи. Словно читал их, как распахнутые книги. И вот теперь он сровнялся со мной, по-отечески закинув ладонь на плечо, якобы случайно откидывая руку Марка в сторону, заставляя того отойти: — Нам стоит подвезти вас домой.
Как обухом по голове ударило предложение мужчины. Я вздрогнула, неожиданно для себя закашлялась. Благо остальные стояли за спиной и не могли видеть неподдельного ужаса в моих глазах. Меньше всего на свете я хотела, чтобы новая семья увидела тот заброшенный дорожный автобус, в котором ютится шесть человек.
— Нет, спасибо, — вежливо отмахнулась я, пытаясь сделать шаг в сторону от Владимира. Пальцы на моем плече сомкнулись. Он не разрешил. — Я уже вызвала такси.
— Ничего страшного, отменим, — стальные нотки заиграли в низком баритоне, вызывая тремор конечностей.
— Но… — глаза нервно забегали из стороны в сторону, ища спасения. Наконец, в голову пришло здравое объяснение: — Оно уже подъехало, так что…
— Мы оплатим работу водителя, не переживай, — рассмеялся мужчина, словно над моей наивностью. Он качнул голову вперед, и его губы буквально коснулись мочки уха, мурашки волной пронеслись по телу. — Это был не вопрос, Каролина.
Внутренние органы скрутило в жгут, а кожа стала чувствительнее, чем когда бы то ни было. Мне показалось, словно указательный палец Владимира на моей спине, спрятавшись за густыми белыми волосами, заполз под черное платье и лямку лифа, погладив кожу. Я бы скорее поверила, что схожу с ума, чем в это!
— В самом деле, — разрядил обстановку Марк будничными тоном, — что в этом плохого, Каролина? Не вежливо бросать вас посреди улицы, раз мы все на машинах. Папа очень добр!
Я ждала поддержки от родителей, но они вдруг решили прислушаться к совету «помалкивать» именно сейчас, когда так были нужны. Давление Владимира ощущалось, как падающий на тебя шлакоблок, под который ты волей-неволей прогибаешься. Хочешь ты того или нет… Он сильнее, умнее, хитрее и точно знает, что хочет и как.
— Что же, — не веря, что говорю это, промычала невнятно, — как скажете.
Слезы знакомо выступили, задергался глаз. Мир вокруг притормозил, как в замедленной сьемке… Владимир вдруг шумно выдохнул, а затем набрал полные легкие кислорода, зарываясь кончиком носа в мои волосы, едва касаясь головы. Для всех вокруг он выглядел, как отец жениха, произносящий наставления, только вот услышала я совершенно другое. То, от чего кровь закипела в жилах:
— Ты вкусно пахнешь. Ванилью. Сливками. Шоколадом.
Владимир спокойно отстранился, а я окаменела, прирастая ногами к полу. Голова закружилась, мир поплыл перед глазами!
— Значит так, — хлопнул в ладоши глава семьи, теперь голос его я слышала эхом, будто отдаленно. — Сестры поедут в машине Валентины, родителей Марк берет на себя, а Каролина садится ко мне.
Испуганно обернувшись, я была настолько ошарашена, что буквально воскликнула:
— Почему именно так?! Я бы хотела с Марком.
Владимир повел густой черной бровью, попутно проведя рукой по губам. Той самой, что еще недавно лежала на моей коже. Странно, но
