Не мой миллионер - Ирина Романовская
Вроде ничего сложного. Встала в стойку, оттолкнулась, покатилась.
Дальше Настя показывала разные приемы как поворачивать, объезжать катающихся, как останавливаться.
- Давай, Аня, двигайся за мной. – сказала весело подружка и покатила вперед. А я стою. Коленки трусятся.
Одно дело проехать три метра, а другое метров двести по склону. Очень страшно, но рядом катающиеся дети все же подстегнули мой азарт. Если ребенок лет семи тут спокойно катается, то и я уж как-то да смогу.
Сцепила зубы и оттолкнулась. И медленно «поплыла» на лыжах.
Тихонько скольжу вниз, концентрируюсь на ощущения в своем теле. Коленки напряжены, в руках палки зажаты крепко.
Стараюсь расслабиться, тело немного подаю вперед и увеличиваю скорость. Морозный ветер обдувает мои щеки, рядом параллельно пролетают лыжники, сноубордисты. И я. Улыбка не сходит с лица. Непередаваемое ощущение, что у меня все получается.
Смелею и палками помогаю себе увеличить скорость.
И вдруг резко передо мной падает ребенок. Метрах в тридцати, или двадцати. И понимаю, что я лечу на него.
В голове сразу жужжит миллион мыслей, как пчелы возле меда. Как там Настя говорила тормозить? Кантом? Плугом? А палки куда? Голова не работает. Ноги не слушаются. Я лечу прямо на ребенка. Что же делать? Вот я дура.
На инстинктах поворачиваюсь всем телом вправо, чудом распределяя свой вес правильно, чтобы устоять на лыжах и понимаю, что лечу с трассы. Впереди снежные сугробы и огромные ели.
От страха выставляю руки с зажатыми палками перед собой, зажмуриваю глаза и готовлюсь врезаться в сугроб или дерево.
- А-а-а-а-а-а!
* «Испанский сапог» - орудие пытки посредством сжатия коленного и голеностопного суставов, мышц и голени. Классический испанский сапог представлял собой металлический (реже деревянный) сосуд, в который помещались по колено босые ноги жертвы.
2. Аня
- А-а-а-а-а-а! – кричу я, летя с трассы.
Глухой стук. Я падаю кубарем в снег, перекатываюсь и останавливаюсь лежать прижатой к чему-то мягкому. В тот же самый момент ощущаю дикую боль в руке. Из-за боли не понимаю, что произошло.
Открываю глаза. На меня смотрит.. робот. Что?
Голова гудит. Мысли путаются. Стоп.
Робот? Аня, ты сошла с ума? Какой робот? Ты головой приложилась видимо неслабо, вот и мерещится всякое. Зашкаливающий стук моего сердца это подтверждает. Если это не робот, тогда кто на меня смотрит?
Надо успокоиться и сфокусировать свой взгляд.
Однозначно, это – человек. И, судя по волевому подбородку, это - мужчина. Он в зеркальных очках-маске для сноуборда. Поэтому глаз не видно.
Только отражаются мои шокированные, мечущиеся туда-сюда глаза, с темными зрачками-блюдцами.
Отрываю взгляд от себя же и хочу рассмотреть лицо моего спасителя. Точнее ту часть лица, которую вижу перед собой. Нос обычный, широкий, с большим закругленным кончиком. Подбородок с легкой однодневной небритостью. И пухлые, четко очерченные губы, уголки которых слегка приподняты.
- Красивые, - неосознанно произношу это вслух. И мужчина начинает громко смеяться.
- Малыш, спасибо за комплимент, конечно. Но простого спасибо, было бы достаточно.
- Достаточно за что? Кто вы такой? И почему мы оказались вместе в сугробе? - резко дергаюсь, пытаясь оттолкнуться. Но эти ужасные ботинки с лыжами не дают толком ничего сделать. Да и пульсирующая боль в локте, резко заставляет меня обратно упасть на незнакомца.
- Тише, тише, милая. Не спеши. Я сейчас аккуратно поверну тебя на бок и дотянусь, отстегну твои лыжи, а за одно и свой сноуборд. Без них нам будет однозначно проще.
Но перед этими маневрами незнакомец снимает очки. И теперь я вижу его глаза. Красивые, большие, с прямыми густыми ресницами. Цвета моря. Взгляд прямой.
Он смотрит так пронзительно, что мне становится очень неловко. Появляется неконтролируемое смущение. Будто я лежу перед ним не в толстом лыжном костюме в сугробе, а в домашнем коротком халате на кровати. Глупая. Ты ведь даже не знаешь, как его зовут.
- Видимых повреждений я не вижу, малыш, но в медпункт обратиться не помешает. Что-то болит? - смотрит на мое лицо внимательно и ждет ответа.
- Нет, ничего, - нагло вру я, прижимая к груди правую руку. Локоть все еще ноет.
Незнакомец подает мне руку. По привычке хватаюсь правой рукой и вскрикиваю:
- Ай! Черт, как больно!
- А говорила, что ничего не болит. Врать не хорошо, малыш, - усмехается Он.
- Я не обязана перед Вами отчитываться. – злюсь на незнакомца, - и вообще, прекратите называть меня малышом. Это не вежливо!
- После того, как я спас тебя от столкновения с деревом, могла бы и не читать морали про вежливость. – и с улыбкой добавляет, чуть понизив голос: - Малыш, идти можешь?
Так и хочется треснуть его чем-нибудь, наглый тип какой. Но он таки прав. С его помощью я избежала столкновения с огромной елью и не расшибла себе голову.
- Спасибо, - тихим голосом еле слышно произношу я, когда мы спускаемся с подъемника у подножья трассы.
Незнакомец лишь усмехается. Затем окликает какого-то парнишку в оранжевой робе, отдает ему мои лыжи и свой сноуборд.
- Эй, это вообще-то не мое. Мне их надо вернуть в прокат!
- Не переживай. Парень сейчас их отнесет куда надо и сдаст. Скажешь, что от Протасова, там все сделают. А мы пока сходим к доктору. Проверим твою руку, - приближается ко мне, обхватывает мою талию и подталкивает в нужном направлении.
- Не трогайте меня! Я Вас не знаю и никуда с Вами не пойду.
- Меня Игорь Протасов зовут. А тебя? - нагло перебивает меня мужчина.
- Аня. Кхм.. Анна Смирнова.
— Вот и познакомились, Анечка. Кончай уже «Выкать», мне всего лишь двадцать девять, а не пятьдесят пять.
- Да, никуда я с тобой не пойду. И вообще, я тут не одна. – замечаю,
