Любовь не по канону, или идите к черту! (СИ) - Светлакова Евгения

Мне и в Москве-то не по себе, я предпочитал жить и работать в Сочи, где тепло и солнечно. Но «семья — это святое», как утверждала тетя, руководящая нашим северо-западным филиалом.

Семейный бизнес процветал. А новые контракты с западными партнерами только укрепляли положение на отечественном рынке. Это у других кризис, а мы процветаем.

Сейчас же у меня была задача навестить приболевшую тетку, по чьей прихоти я вообще оказался в этом сыром и сером городе.

Вот и сейчас опять накрапывал дождь, вызывая желание развернуться и уехать отсюда подальше.

Наконец, приметив нужный дом, вздохнул свободнее. Чем быстрее появлюсь перед глазами больной, тем быстрее смогу освободиться от обязательств на сегодняшний день.

В мои обязанности входит контроль и моральная поддержка родственницы, совсем недавно перенесшей операцию. К счастью, это не обозначает, что я должен быть при ней сутками напролет.

Богатая парадная несколько удивила. Я знал, что моя Фаина Григорьевна выкупила старую коммуналку, и ожидал соответствующего подъезда. Но вместо этого на первых двух этажах обнаружил: адвокатскую контору, гостиницу, рекламное агентство, турагентство, кабинет психолога и психотерапевта. Этажа с четвертого пошли жилые квартиры и, судя по дверям, явно не коммунальные.

Нужная мне находилась как раз на последнем, седьмом, этаже.

— А лифт сделать — никак, — я вздохнул, глядя вниз.

Семь этажей пешком. Хороша зарядочка, ничего не скажешь. Зажал звонок, и прислонился к двери лбом в ожидании, когда же мне соизволят открыть. Прошло меньше минуты, когда до меня снизошли.

Дверь открылась резко, и я насилу успел отскочить, чтоб не получить в лоб.

На пороге стояла женщина лет пятидесяти, а может и старше, никогда не берусь судить о возрасте истеричной половины человечества. Редко можно угадать, а за прямой вопрос можно и получить такую истерику, что пожалеешь о собственном рождении.

— Константин Алексеевич, — то ли спросили, то ли подтвердили факт.

Быстрый взгляд на часы, и у меня возникло чувство, будто я только что получил несколько плюсов к карме.

— Вы сама пунктуальность, — продолжила открывшая, — проходите. Фаина Григорьевна вас ждет.

Меня пустили в квартиру, чем я быстро воспользовался. Не знаю, кем себя возомнила эта дама, но даже без цветастого платья и халата она все равно вызывала у меня стойкую ассоциацию с Фрекен Бок.

Я передернул плечами, отгоняя такие мысли. Что, право, за ерунда?

Когда меня провели в комнату тетки, я невольно поморщился. Все пропахло лекарством. На комоде стояли всевозможные склянки, в углу заметил целый ящик со шприцами, а в углу стойку для капельницы.

По спине пробежал холодок. Я несмело перевел взгляд на кровать, где лежала больная. Последний раз мы виделись примерно год назад, и эта бледная женщина сейчас была лишь жалкой тенью моей жизнерадостной и неугомонной тетки.

На голове платок, под глазами синяки. Худая, с синяками от постоянных уколов. Нет, это точно была не моя тетя.

— Верен себе, являешься минута в минуту? — ее бледные губы улыбнулись.

— Приехал, как и просила, — пропустил мимо ушей замечание насчет моей привычки приходить вовремя.

Это всегда было причиной насмешек с ее стороны. А сейчас, из уст больного человека, те же слова звучали, как страшный грех. Я поспешил отвести взгляд.

— Что, так плохо выгляжу? — усмехнулась Фаина.

— Ну, я бы не сказал, что хорошо, — уклончиво известил, набираясь смелости взглянуть на нее.

Никогда не был трусом. Но больные и покойники всегда вызывали у меня желание бежать прочь.

— Ну, ты как всегда — сама тактичность, — весело засмеялась женщина, наконец, возвращая сходство с моей неугомонной теткой. — Ладно, не столь важно. Скоро встану на ноги, и всех вас переживу, еще твоих внуков нянчить буду. Помяни мое слово!

— Звучит как угроза, — нахмурился я. — Надеюсь, ты мне жену не нашла?

— Тебе жену? И сократить себе жизнь? О, нет, дорогой мой. Я, может, хочу быть бессмертной, а ты мне прекрасно это обеспечишь.

Новый камень в мой огород. Мои сестры давно уже обзавелись семьями, у меня одних только племянников пять штук. И это притом, что в семье я — самый старший сын.

Но брак интересовал меня меньше всего.

Только вот кому-кому, а Фаине следовало бы промолчать. В свои шестьдесят пять, она ни разу не была замужем, детей у нее не было. Эта женщина любила только себя, ну и, наверное, меня, судя по тому, что я единственный удостаивался чести получать от нее поздравления и подарки.

— Очень смешно, — я изобразил улыбку.

— Как всегда серьезный. Но не суть, отец сказал, зачем тебя сюда отправили? — серьезный взгляд светло-карих глаз заставил вытянуться, как при команде смирно.

— Сказал, что за тобой нужен уход, — тут же доложил, сдавая отца.

— Это за ним нужен уход, — тут же возмутилась Фаина, почти подскакивая с места, но закашляла, и ее тут же уложили обратно, подав стакан воды.

Потребовалось, наверное, еще минут пять, прежде чем со мной снова заговорили.

— Я хочу отойти от дел, — наконец, сказала тетка слегка охрипшим голосом. — И мне надо, чтоб ты сменил меня на посту директора.

Я, кажется, присвистнул от неожиданности. Вот это поворот.

Глава 2

Константин

Жили-были, не тужили, и вот приехали.

Я, не дожидаясь приглашения, прошел и сел на стул около кровати. Умеет тетка огорошить, и ведь никогда не предложит сесть перед этим.

— Что, не рад? — усмехнулась моей реакции Фаина, явно наслаждаясь эффектом разорвавшейся бомбы.

— Я же тебе весь персонал поубиваю, — честно озвучил посетившую меня мысль.

Я не был общительным, предпочитал сидеть в кабинете и заниматься своим делом. А руководить… Ну, опыт, конечно, был, и навыков хватает. Знаю и могу, но я всегда предпочитаю быть честным с собой. Я отвратительный начальник, каждый раз, когда я заменял кого-то из руководителей, количество увольнений возрастало. Обоснованием для отдела кадров, когда они пытались удержать “ценных” сотрудников были самые нелестные отзывы в мой адрес.

Меня считали чуть ли не чудовищем, если придавать значение разговорам в курилке. Мной, кажется, даже стажеров пугали, что, кстати, меня очень радовало, ведь чем меньше идиотов в районе моего кабинета, тем меньше жертв.

— Костя.

Тетка строго на меня посмотрела. Это могло обозначать лишь, что моя отмазка не прошла. И если я в течение трех секунд не придумаю достойный ответ, буду назначен на пост в обход всех процедур и свободы воли. И мое мнение по сему поводу будет проигнорировано. Диктатуру никто не отменял.

Как назло, ничего путного на ум как раз и не приходило. А простое и твердое «нет» — не довод.

— Я не хочу, — не выдержал игры в гляделки, и отвел взгляд.

— Константин, не хочу — не довод. Тебе не пять, да и в пять «не хочу», не сильно и помогает.

— Фаина, вот положа руку на сердце, скажи, какой из меня руководитель?

— Хороший? — хитро улыбнулась женщина.

— Я серьезно! — повысил голос в ответ.

— Я тоже, — пожала плечами тетка.

— Да я на дух не переношу людей, меня бесят все эти…

— Костя, тебе просто надо научиться держать свой гнев под контролем. Твои драки до добра не доведут.

— Зачем? Мне и так хорошо.

— Хорошо? Милый, если ты думаешь, я не знаю о том, что на тебя подали в суд? И в этот раз ты отделался, откупился и как-то смог решить этот вопрос. Ты же не думаешь, что тебе всегда будет так вести?

В меня запустили подушкой. И после этого я не умею держать свой гнев под контролем? Конечно-конечно. Но, если быть до конца честным, глупо было надеяться, что никто не узнает об этом проклятом случае.

Да, отделался легко. Выбитый зуб оказался не так дорог владельцу, как могло бы быть. Да и драку затеял не я, и виноватым себя не считаю, меня толкнули намеренно и такого я терпеть не собираюсь.