Любовь из пробирки (СИ) - Ильина Настя

— Я согласен, Владимир! Делай, как считаешь нужным! Я домой хочу поехать. Устал сегодня. Встреча с акционерами все силы высосала: каждый требует своего.

— Парни собирались сегодня посидеть, вроде корпоратива устроить. Вы не с нами?

Я отрицательно мотаю головой. Владимир давно пытается вытянуть меня из омута воздыханий о прошлом, но ничего не получается, потому что я сам не хочу этого. Кто-то говорит, что мазохист, но я не из тех, кто готов просто взять и перечеркнуть лучшие годы, просто потому что «так надо». Кто, вообще, придумал, что именно так надо? Просто взять и забыть ту женщину, которую любил всем сердцем и люблю до сих пор?! Я так не могу…

Поднимаюсь на ноги и не позволяю сказать ещё что-то: отрицательно мотаю головой.

— Я хочу домой. Завтра родители приедут, надо в квартире убраться, — нахожу в очередной раз отмазку.

Владимир кивает, словно принял это оправдание, но мы оба понимаем, что я просто в очередной раз бегу ото всех, чтобы взять в руки её фото и просидеть так битый час.

Я прощаюсь с сотрудниками, которые попадаются по пути, спускаюсь на парковку, сажусь в машину и просто еду куда глядят глаза. Я могу часами колесить по городу разгоняя мысли, отрешаясь от них, потому что только концентрация внимания за рулём или на работе помогает сделать это. Скоро мы начнём сдавать квартиры, завершив стройку, и проектировать новый объект. Вот там я с головой окунусь в рабочий процесс. Как и всегда.

Машин на дороге почти не остаётся, когда я понимаю, что чертовски устал и хочу отдохнуть. Приезжаю домой около полуночи. Захожу в пустую квартиру, которая могла бы быть наполнена детским смехом и ароматами домашней еды, а главное, её запахом… Он уже давно выветрился с одежды жены, и парфюмерия не помогает восстановить… Кидаю ключи на пуфик, приближаюсь к бару и наливаю немного красного вина в стакан. Закуриваю сигарету, но никотин уже не спасает. Ничто не помогает… И я знаю, что проблема кроется в моей голове.

Делаю глоток вина и иду в комнату. На комоде стоит фото жены, перед которым каждый вечер я зажигаю свечу памяти.

— Ванюша, — звучит её голос в ушах.

Я передёргиваю плечами, понимая, что это просто дурман, который развеется и больно полоснёт по сердцу.

Мы хотели завести ребёнка… После нескольких месяцев неудачных попыток пошли к врачу… И после затяжного обследования доктор вынес вердикт — у Лены неоперабельная опухоль мозга. Я закусываю губу до боли, вспоминая тот день, а по телу разливается боль, словно вот только сейчас услышал.

— Я вернулся домой, милая, — говорю сдавленным голосом, ставлю фото обратно на комод и зажигаю свечу.

__________________________________________________________

Пояснение:

*Исполнитель — Poets of the Fall

Глава 2. Заочное знакомство

Ночь выдаётся беспокойной: я долго ворочаюсь и не могу уснуть, а когда засыпаю, время пролетает очень быстро, потому что звонок будильника хочется не слышать вообще. Я бы спала и спала на самом деле… Но ничего — хорошенько отосплюсь в палате, когда буду отдыхать после проведения процедуры. От наркоза я отказалась, решив, что перетерплю забор клетки под обезболивающим, чтобы на ребёнка было минимальное воздействие препаратов.

Я присаживаюсь, спускаю ноги с кровати и потираю глаза. Чертовски хочется спать. Страшно от предстоящего… Это очень важный шаг и пути назад уже не будет. Его, по сути, уже нет.

Я снова думаю, чего Клара хотела, явившись сюда?! Не считала же она, что я приму её с распростёртыми объятиями и буду радоваться воссоединению с сестрой, к которой всё вернулось бумерангом?!

Поднявшись на ноги, ковыляю к душу, скидываю с себя халат и трусики и встаю под тёплые струи воды, которые тут же обволакивают тело и помогают расслабиться. Помыв волосы, я делаю воду чуть прохладнее, чтобы на этот раз взбодриться, и уже через несколько минут выхожу, обтираясь полотенцем и просушивая им волосы. Закутываюсь в сухое полотенце, достаю фен и смотрю на своё отражение в зеркале: оттуда на меня смотрит уверенная в себе женщина. Однако время от времени выглядывает испуганная, преданная и загнанная в угол девчонка, которая смотрела безжизненным взглядом на себя, когда узнала, что потеряла ребёнка и не знала, как ей теперь жить дальше… И я говорю ей твёрдое нет. Подобное больше не повторится.

Закончив с волосами, выхожу и гляжу на большие настенные часы, висящие в коридоре. Я заказала их из Швеции, потому что могу позволить себе купить дорогие качественные вещи. И делала это раньше, пытаясь покупками приглушить ноющее чувство одиночества внутри.

Итак, у меня есть ещё пятнадцать минут…

Захожу на кухню, но вовремя вспоминаю, что даже воду нельзя пить, и просто сажусь за стол. Смотрю на экран телефона. Пришло сообщение от девочки с работы. Она, может, и считает меня подругой, но я зареклась заводить друзей, даже приятелей… К чёрту кому-то доверять… Поэтому считаю её просто коллегой.

Валя: «Мира, нас поглотила стройка «Норд-Вест». Мы в… (смайлик, показывающий пятую точку)».

Я судорожно сглатываю слюну. О проблемах Атланты я знала, но владелец — и по совместительству мой временный любовник — говорил, что ничего страшного не произойдёт, и мы выкрутимся. И не выкрутился. Нас продали непонятно кому, и теперь моё финансовое положение резко становится шатким. Хоть накопления у меня и есть, но я хочу всё самое лучшее для своего ребёнка. И начинаю напряжённо думать — может это знак, и я не должна проводить процедуру? Может, следует позвонить и отказаться?! Столько мыслей сразу пролетает в голове, но я встаю на ноги, иду в комнату и одеваюсь.

По пути к машине я набираю ответное сообщение: «Не волнуйся. Прорвёмся». Хотя у меня появляются сомнения насчёт этого… Если бы я была хозяйкой Атланты, я бы подобное не допустила…

Когда уже сажусь в салон и поворачиваю ключ в замке зажигания, звонит мама. И я даже примерно догадываюсь, как будет проходить наш разговор: она начнёт давить на жалость и говорить, что Кларе очень непросто… Вот только мне до этого нет никакого дела. Я не собираюсь помогать человеку, из-за которого потеряла… Нет, не любимого мужчину, он всё равно ушёл бы однажды, раз такой гад… Я потеряла из-за неё ребёнка, которого носила под сердцем четыре месяца…

— Мам, привет! Что-то срочное? Я сейчас очень занята…

— Привет! Ты на работу едешь уже? Может, пообедаем вместе? Надо поговорить.

— Нет и нет. Мам, меня до вечера не будет на работе и дома… И я не уверена, что захочу говорить сегодня или когда-то вообще, если речь пойдёт о Кларе.

— Она беременна! — с надрывом говорит мама.

— Я в курсе, но я тоже была беременна, если ты помнишь… Я не хочу разговаривать о Кларе и не собираюсь быть щедрой и радушной по отношению к ней. Я не стану ей помогать, мама! — говорю прежде, чем она попытается надавить на жалость.

Маме я готова помочь, ведь она не виновата… Хотя… Если бы она меньше баловала мою младшую сестричку в детстве и не обращала внимания на её капризы, всё могло сложиться иначе.

— Где ты будешь сегодня? Как себя чувствуешь? — переводит мама тему разговора, но в её голосе чувствуется обида.

Она делает вид, словно заботится обо мне, но мы обе понимаем, что Клара всегда была любимой дочерью от любимого мужчины, а я… Плод ошибки.

— Я нормально. Весь день проведу с любовником, и нет — ничего серьёзного у нас с ним никогда не будет, — лгу я, потому что пока не готова выкладывать все свои задумки на блюдечке.

— Я поняла. Хорошо. Позванивай.

— Обязательно. Целую, мамуль! Пока!

Я отключаю телефон и несколько секунд смотрю перед собой. Интересно, маме не надоело играть роль сводницы?! И почему… Ну почему она не понимает, что поступок Клары просто невозможно простить! Это не детская шалость, в конце концов!

Хорошо, что я научилась быстро отходить… Я вывожу ласточку с парковки и еду в сторону клиники, желая как можно быстрее сделать это…