(Не)любимый хирург - Сабина Мамедова
— Дамы, — громкий мужской баритон заставляет меня вздрогнуть. Оборачиваюсь в сторону входной двери и встречаюсь с пристальным взглядом зелёных глаз. Мороз по коже от этого взгляда. Мужчина в белом халате обращается к моей подруге.
— Где вы сейчас должны находиться, мисс Кавана?
— На обходе с доктором Тёрнером, — у Милы аж язык заплетается от страха.
— Чтоб через секунду вас здесь не было.
Брюнетка кидает на меня смущённый взгляд и практически выбегает из ординаторской.
— Вы, я так понимаю, мисс Сойер? — от него веет ледяным призрением. — Могу я полюбопытствовать причину вашего халатного поведения?
— Я вовсе не…, — слова застревают в горле. Чувствую себя перед ним, словно провинившийся ребёнок. — У меня сломалась машина посреди дороги. Нужно было дождаться эвакуатора и…
— Очень надеюсь, что такого не повториться, — грубо перебивает меня. — Так как все интерны уже при деле, вы, мисс Соейр, проведёте день со мной. Никаких важных заданий. Просто следите, что я делаю. Иногда я буду задавать вопросы и жду правильного ответа. Если вам что-то будет непонятно, не стоит отмалчиваться. Какие-нибудь вопросы или возражения?
— Нет, — мой голос не узнать.
— Отлично. Тогда пойдёмте, нам предстоит обход моих пациентов.
Мила не лукавила, когда говорила, что он дьявол во плоти. Доминик вёл себя так, словно сам бог спустился с небес (хотя в его случае, скорее Люцифер поднялся на землю) и мы все ничтожны перед ним. Хотя в профессиональном плане доктор Вальдес настоящий ас. К каждому своему пациенту он относится по-особенному. За весь день, что провела с ним, ни разу не усомнилась в том, что мужчина заслужил звание лучшего кардиохирурга города. Теперь понимаю, почему руководителем нашей группы назначили именно его. Мне нравилось наблюдать за доктором Вальдесом в работе. В такие моменты он казался вполне обычным и умиротворённым. И да, выглядит мужчина просто шикарно. Словно он не доктор вовсе, а какая-нибудь фотомодель. Его тело навевает порочные мысли. Сама себя не узнаю. Мужчина в два раза старше меня, а я думаю о том, каким страстным он может быть в постели. Сумасшествие. Когда заканчивается рабочий день, я вздыхаю с облегчением. Столько всего навалилось за прошедшие десять часов. Хочу поскорее домой и лечь спать.
На следующий день появляюсь в больнице на час раньше своих однокурсников. Нет, не потому, что хочу доказать Вальдесу, что могу быть ответственной. Просто моя мама всегда едет на работу очень рано, а так как моя машина в ремонте пришлось подстраиваться. Она, кстати говоря, работает в этой же больнице. Моя мама одна из лучших нейрохирургов города. Я могу только мечтать когда-нибудь добиться таких высот. Доктор Вальдес был весьма удивлён, когда пришёл на рабочее место и застал меня, полностью готовой к работе. Я даже удостоилась небольшой улыбки, что подарила мне хорошее настроение на весь день. Этот мужчина должен улыбаться как можно чаще. Сегодня я снова была его тенью. И мне это даже нравилось. Если не брать во внимание мои разбушевавшиеся гормоны, я понимала, что проходить практику в компании такого профессионала, настоящее везение. И, возможно, он не такой злой и ужасный, каким хочет казаться. Хотя об этой мысли я пожалела уже к концу дня.
Когда второй день практики подошёл к концу, доктор Вальдес собрал всю нашу группу в ординаторской, чтобы провести разбор полётов. Он буквально разносил в пух и прах каждого интерна, указывая на самые нелепые ошибки, которые они допустили. Мой однокурсник Мик не выдержал первым.
— Это вообще не справедливо, док.
— Что, прости? — Доминик, кажется, не верит, что у кого-то хватило наглости говорить с ним в таком тоне.
— Мы должны быть в операционной и учиться делу, а не следить за больными и выносить за ними утки.
— Вот какого ты мнения о себе, Лоусон? — смеётся мужчина. — Думаешь, ты такой умный и готов с ходу делать людям операции? Никто из вас, слышите, — обводит всех рукой. — Никто не получит от меня разрешение на допуск в операционную, — он практически орёт, что становится жутко. По телу проходит озноб, и я испускаю нервный смешок.
— Я сказал что-то смешное, мисс Сойер? — впивается в меня пристальным взглядом. — Что вас так позабавило?
— Рано или поздно вам придётся дать нам допуск в операционную, — набравшись смелости, отвечаю ему. Не хочу упасть в грязь лицом перед своими однокурсниками. — Это одна из важнейших частей практики.
— А вот ещё одна зазнайка, считающая себя лучше всех, — его слова обрушиваются на меня, будто ведро с помоями.
— Так и есть. Я лучшая среди студентов.
Его смех разносится по небольшому помещению. Мужчина начинает что-то искать на письменном столе. Спустя минуту протягивает мне папку.
— Давай, Айрис, удиви меня.
Смотрю на коричневую папку в руках. Это история болезни. Открываю и начинаю изучать данные. ЭКГ, рентгенографию грудной полости, МРТ, эхокардиографию, просматриваю все анализы. Понимаю, что Вальдес выбрал историю болезни не из лёгких. Но для меня диагноз этого больного виден как на ладони. Закрываю папку и перевожу взгляд на ожидающего доктора.
— У мужчины острая недостаточность митрального клапана, — гордо произношу я, а затем начинаю детально расписывать весь ход операции и последующего лечения. Когда заканчиваю, Доминик меняется в лице. Кажется, мне удалось его удивить. Этот факт неимоверно радует.
ГЛАВА 2
Доминик
Прошлая ночь была слишком тяжёлой. Каждая клетка моего тела кричала об усталости и желании упасть куда-то и просто уснуть. Но я понимал, что не могу себе этого позволить со своей работой. Не получается. Кто-то в этот момент будет нуждаться в моей помощи. Вчерашняя ночь доказательство всему этому. Девятичасовая операция, после которой я мог выйти из операционной либо проигравшим, либо победителем. Люди свято верят в то, что медики — это боги. И если ты не смог вытащить человека с того света, значит, ты никчёмный хирург. Ведь
