Беременна по принуждению - Агата Чернышова
Хищник должен напасть в два прыжка, придавить жертву к земле, чтобы не рыпнулась, и рвать её нежное тело, пока не насытится.
Я уже представил, как поставлю её на колени и заставлю отсосать. Она, конечно, не умеет, тогда у меня будет повод выебать её в этот скромно накрашенный ротик, пока от её слёз не потечёт тушь.
Но я не сдамся и не отступлю. Пусть захлёбывается и плачет, я поглажу её по волосам, почти нежно, чтобы в следующее мгновение насадить на член по самые гланды и излить тугую струю в узкое горло.
Некоторые шлюхи после того, как я проделывал это с ними, сипели и долго не могли нормально говорить, но ведь шлюхе и не надо слишком много разговаривать!
– Кто это с тобой пришла? – я ухватил за локоть Светку Ласкову, стоявшую у клубного бара и потягивающую коктейль.
Мы были очень хорошо знакомы ещё по тем временам, когда я жарил её, студентку экономического факультета, вместе с Сашкой Морозовым, моим приятелем по бизнесу.
– Ты о чём, Ветер? А где же «привет, Светочка»?
Я хорошенько встряхнул её за руку и прошептал на ухо, украшенное бриллиантовой серёжкой:
– Привет, Светочка! Как поживаешь? Хочешь, посмотрим вместе те фотки, где тебя насаживают сразу на два хуя? У меня они сохранились, для истории и вдруг твои родители захотят на них взглянуть?
– Ублюдок! – прошипела он и отстранилась. Но в глубине её глаз я видел, что она не прочь повторить и жалеет только об одном, что ей больше не интересуются.
Света Ласкова была неплохо обеспечена и была блядью не из-за денег, а по призванию. Люблю таких, только они быстро надоедают.
Мужчина должен быть охотником, козы сами напрягают, иногда ими можно закусить, но потом хочется чего-то изысканного.
Как та антилопа с синими глазами и упругой задницей, которую так и тянет ущипнуть до синяка.
– Злата Коршунова, но она целка и тебе не даст, – выплюнула мне в лицо накрашенная мегера, старающаяся казаться моложе своих двадцати шести.
– Сколько же ей?
– Двадцать два. Почти. Всё принца ждёт, – фыркнула Светка, ожидая, что я рассмеюсь.
– Дождалась, – бросил я через плечо и отправился на поиски своей феи, от одного взгляда на которую, я чувствовал жёсткий стояк.
Хотел прикоснуться к ней, сгрести в кольцо рук и поцеловать в лебединую шею, оставив на белоснежной коже синий след. Клеймо с надписью «Моя».
А потом уже воспользуюсь и её неразработанными дырочками. Растягивая их и своё удовольствие. Торопиться не надо. Так даже лучше.
Я нашёл ей в другом конце зала ночного клуба. Она стояла, обхватив себя руками и смотрела в сторону.
– Простите, пожалуйста! – произнёс я, на этот раз протягивая ей безалкогольный «Мохито». – Я не хотел вас обидеть. Меня зовут Максим Ветров. Вы здесь впервые, да?
– Заметно? Впрочем, конечно. Меня Света позвала, мы только недавно окончили универы, вот и решили отметить, – улыбнулась она, чуть расслабившись. И коктейль взяла.
– А давайте уйдём. Нет, просто погуляем по улице. Не бойтесь, меня здесь каждый знает, я никогда не обижаю девушек. Даю слово, что приставать не буду.
Она колебалась, но в конце концов согласилась. Очень уж ей хотелось сбежать. А мне – её трахнуть.
Но я умел быть терпеливым. Такие, как Злата Коршунова требуют деликатного обращения. Пока не становятся моими. Полностью. Без остатка.
Глава 2
* * *Я познакомилась с его родителями только за неделю до свадьбы.
Мы приехали в тихий переулок Остроженки и поднялись на пятый этаж новостройки.
Перед тем как позвонить, Максим взял меня за руку:
– Снежка, только ничему не удивляйся. Мой отец – человек довольно жёсткий, но справедливый. Никто тебя не обидит.
Он упорно отказывался называть меня по имени, но я не возражала и здесь. Это странное прозвище «Белоснежка» прилипло ко мне с его подачи, я находила в этом даже особую прелесть, тайный код, доступный только нам.
И всё же, когда Максим предупредил об отце, я оробела ещё больше.
– Проходите, – сказала домработница, открывшая дверь. – Сергей Викторович и Анна Ярославовна уже ожидают в гостиной.
Максим шёл первым, мне пришлось поторопиться, чтобы не отстать. Сердце колотилось как бешеное, но я старалась выглядеть скромно и приветливо. А главное, сохранить спокойствие.
Родители Максима оказались обычными людьми. Папа улыбался и сыпал шутками, говорил мне ненавязчивые комплименты и хвалил выбор сына. Он совсем не был так страшен, как я себе напридумывала.
А его мама казалась женщиной тихой, молчаливой и неулыбчивой, хотя и сохранила следы былой красоты.
Максим предупредил, что она не любит посторонних. «У мамы вечная меланхолия», – с видимым сожалением говорил Максим. Я подозревала, что это из-за развода между его родителями, о котором упомянул мой любимый.
После обеда из трёх блюд отец с Максимом удалились в кабинет, а мы с Анной Ярославовной остались пить чай. Сергей Викторович посмотрел на жену только один раз, перед тем, как уйти с сыном, но женщина чуть заметно вздрогнула.
Она стала показывать мне фотографии Максима и его младшего брата, учащегося за границей. Я продолжала улыбаться, подмечая, что у Максима после двадцати лет взгляд сделался жёстким и холодным.
Внезапно Анна Ярославовна, оглядываясь по сторонам, схватила меня за запястье и зашептала:
– Беги от них. Он тебя не любит, они не способны любить. Только брать то, что им надо. А потом ломать игрушку, потому что надоела.
– Мы любим друг друга, – растерянно произнесла я, заметив, как странно блестят глаза женщины. Будто она не совсем в себе. В груди появился холодок. А что если?..
– Если он влюбился, тем хуже для тебя.
К счастью, вернулись мужчины, и наш
