Не друг - Мия Шугар
Наш райончик не зря назывался Старым городом. Застраивали его одним из первых в городе в таких далеких годах, что я и запомнить никак не соберусь, хоть мама периодически и напоминала мне эти цифры.
Одинаковые желто-оранжевые двухэтажки с высоченными потолками и деревянными подъездными лестницами утопали в зелени, а кое у кого из соседей под окнами были разбиты грядки с цветами и овощами, что, по словам мамы, усиливало очарование нашего района. Мама и сама пыталась что-то выращивать, но с первого раза у нее ничего не получилось и, к счастью, запал трудолюбия утих. А то как вспомню эти ведра и лейки, которые "посчастливилось" таскать не только мне, но и Никитке с Катькой, так и вздрогну.
Кроме мамы желающих помахать тяпкой не нашлось, и постепенно, отвоеванный у сорняков кусочек земли, зарос свежей травой, а мы с отчимом вздохнули с облегчением.
Клумба под окнами — это конечно прекрасно, но цветы требуют постоянного внимания и, желательно, чтобы все жильцы дома принимали участие в сельхозработах, а у нас тут, в доме на отшибе, народу не густо. В нашем подъезде, например, всего четыре квартиры, по две на этаже. На первом живём мы и тетя Клава, весь теплый сезон проводящая на даче. Ей этих цветочков, а так же огурцов, томатов и картошки хватает и без нашей чахлой клумбы.
На втором этаже у нас обитает Зинаида Ильинична и свое время она тратит на поездки к дочерям в Красноярск и Тюмень, где по нескольку месяцев в году помогает растить внуков. По месту прописки дама появляется нечасто и ни в каком садоводстве замечена не была, как и ее сосед-вахтовик.
Сейчас, судя по гулкой тишине во всем подъезде, все опять разъехались и я со спокойной совестью включила музыку и принялась за наведение порядка.
Вот честное слово — ненавижу уборку и всегда пытаюсь увильнуть от мытья полов, но сейчас, увиливай-не увиливай, деваться некуда. Мама далеко и никто кроме меня за порядком тут следить не будет.
Ладно, чего уж теперь… Буду считать вынужденную уборку платой за самостоятельную жизнь.
Через пару часов в квартире стало легче дышать и я с чистой совестью, но грязной головой отправилась в душ.
Смывая бальзам с волос, я услышала сигнал домофона и понадеялась, что кто бы это ни был, он уйдет и даст мне понежиться под прохладными струями воды.
Визитер уходить не желал и упорно нажимал кнопку вызова, о чем мне надоедливо вещала белая трубка на стене.
— Да чтоб тебя! Прибью Катюху!
Я выключила воду, замоталась в полотенце и прошлепала по свежевымытому полу к входной двери. То, что приперлась именно подружка, сомнений не вызывало. Больше и некому. Только она да Никитка знали о моем приезде, так что вариантов у меня не много.
— Да! — рявкнула я в трубку, но вместо Катиного голоса услышала Никитин.
— Насть, это я.
— О… Наконец-то!
Я нажала кнопку открытия подъездной двери, отодвинула щеколду на входной и выглянула в подъезд.
По ступенькам легко взбежал молодой мужчина и я открыла рот от удивления, с трудом опознав в этом красавчике своего друга.
— Ни фига себе! Никитка, это ты? Ты что с собой сделал? Вот это плечи! А рост у тебя теперь какой?
Я восхищенно тараторила, рассматривая новую фигуру друга. Обалдеть! Это же просто Вау! Нам с Катькой и раньше было непросто выдерживать натиск Никитиных поклонниц, но то, каким он стал за два месяца просто не поддается объяснению.
Наш высокий спортивный друг еще прибавил в росте, сильно раздался в плечах и нарастил добрый десяток килограммов мышечной массы.
— Проходи скорее, по ногам тянет, — я завязала полотенце на груди и повела плечами. — Ты меня из душа вытащил, даже не вытерлась.
Никита выглядел слегка пришибленным и это я ещё смягчила. У друга явно были какие-то проблемы, но не разговаривать же мне с ним, стоя в луже воды. Ничего, мой добрый славный Никитос, вместе мы со всем справимся, дай только обсохнуть.
— Давай-давай, — я подтолкнула друга в спину, направляя его к гостиной. — Я мигом.
Дверь в ванную я оставила приоткрытой, чтобы иметь возможность продолжать разговор и периодически выглядывала в коридор, чтобы посмотреть на своего грустного и заторможенного друга.
— А я, как приехала, сразу за уборку. Два месяца, считай, никто не жил. Пылищи! До сих пор, кажется, на зубах скрипит. — Я натянула трусики, застегнула бюстгальтер и взяла в руку банку с кремом. — А что у тебя с телефоном? Мы с Катькой сегодня-завтра хотели погулять и посидеть где-нибудь. В Корчме летник работает, не знаешь? Давай завтра туда? А то мне в понедельник в институт нужно уже. У тебя как сессия? Без долгов закрыл?
Я накинула халат и вышла из ванной, на ходу завязывая пояс.
Никита стоял на том же месте, на котором я его оставила, в коридоре напротив входа в гостиную и смотрел в пол. Ладони он прятал в карманах джинсов, плечи держал опущенными и казался таким потерянным и одиноким.
— Никит… - я подошла вплотную, испытывая чувство вины за свою пустую болтовню. У друга случилось что-то нехорошее, а я тут пристаю со своими планами. — Ну что с тобой? С мамой все в порядке?
Никиту тёть Люба растила одна и более теплых отношений, чем между ними, я не встречала.
Никита отрицательно мотнул головой и еле разомкнул губы, чтобы сказать:
— С мамой все хорошо.
Голос друга звучал глухо и надтреснуто, и меня накрыла волна жалости. Я подошла к Никите ещё ближе, обняла его за талию и прижалась щекой к твердой рельефной груди, обтянутой тонкой тканью футболки. Щеку обожгло жаром.
— Никит, да у тебя температура! Ты заболел?
