Хочу ненавидеть тебя - Любовь Попова
– Я разберусь.
Парень не глядя толкает ее другому и широко шагает ко мне.
И вот теперь мне нужно встать в стойку и приготовиться к реальной драке. Как учил отец. Нападай первой. Но вместо того, чтобы замахнуться, я как вкопанная стою. Пошевелиться не могу. Пока толпа снова сгущаться не начинает.
Он такой… Я даже слово подобрать с трудом могу. У меня есть братья, у них друзья, я знаю, что такое красивые мужики, знаю, как с ними общаться и что делать. Чтобы на крючок не попасть.
Но этот. Он другой. Блин… Тт него веет опасностью и каким-то животным магнетизмом. Особенно с этой его короткой стрижкой, водолазкой под горло. Я прямо чувствую, как от его тяжелого взгляда по коже мурашки рассыпаются, как коленки плавятся стоит ему ближе подойти.
– Ань. – слышу в ухо голос Инны. – Пойдем танцевать уже.
– Уйди, – он говорит ей, а вздрагиваю я. Музыка продолжает грохотать, а я все равно отчетливо слышу каждый низкую согласную из его уст. Потому что каждая словно во мне вибрирует. Инна странное дело тут же уходит, а парень, хотя парнем его с трудом можно назвать, приближается. Он не танцует, но каждый его шаг как изысканное па. Твердый и пластичный. Че-рт… Что называется, хотели? Получайте.
Я сглатываю слюну, когда он зятягивается сигаретой прямо надо мной и выпускает дым. Я не люблю сигареты, но сейчас готова стать злостным пассивным курильщиком.
Чушь какая— то. Что это со мной. Почему стою молча, а не говорю без остановки как обычно, почему рассматриваю черную ткань, натянутую на отлитую из мышц грудь, на ремень с головой змеи. И почему у меня ощущение, что мы давно знакомы.
Так ведь не бывает.
– Паспорт дай, – Вот и вся романтика вдребезги. Но я покорно достаю свои права и протягиваю ему. Он почти не смотрит в карточку и протягивает мне обратно. Наши пальцы на миг соприкасаются, и я вздрагиваю, а он усмехается. Он уже поди понял, какой эффект произвел. Нужно убираться к чертям, пока я тут лужицей перед ним не растеклась.
– Потанцуем? – Не успела, но по телу от его предложения дрожь. Хочется же…
– Нет, – сама себе удивляюсь.
Да я бы все отдала, чтобы к нему прикоснуться. Но меня ведет. И алкоголь только добавляет опасности, что мое нелепое поведение превратится в развязное и я просто повисну на его широкой шее.
– Нет? А глаза твои говорят о другом.
– Так я просто художник, вот думаю пригласить тебя на позирование. Ты готов раздеться, чтобы я тебя нарисовала? – что я несу, господи, закрой же наконец рот.
Он растягивает губы в улыбке. Но улыбкой назвать это нельзя. Скорее оскал хищника. Он наклоняется, опаляя меня очередной порцией мятного дыма.
– Я думал ты в скромняшку для приличия поиграешь, а ты сразу к делу переходишь…
– К какому делу? – не поняла я, а он вдруг руку на бедро мне опускает и к себе дергает. Да так резко, что я вскрикиваю и задохнувшись чувствую животом твердый ремень.
– Твой ремень давит…
– А это не ремень…
****
– А это не ремень… – шепчет он мне в висок, и я дергаюсь. На автомате замахиваюсь, но вместо щеки заезжаю по виску.
– А-а! – Руку ломит, словно я по каменной стене ударила. И боль становится только сильнее. Я глаза поднимаю и вижу на его лице красное пятно, но он только усмехается.
– Знаешь почему я Лом?
– Можно догадаться, – обиженно бурчу. Только держи свой ломик от меня подальше.
– Ломик, – хмурится он и прыскает со смеху. А потом берет меня за здоровую руку и просто тащит сквозь толпу и фиг знает почему, но все перед ним расступаются. Как тараканы перед лучом света. Я упираюсь как могу, но боль в правой руке такая, что хоть волком вой.
– Да отпусти, мне к врачу надо. И к ученым.
– А к ученым зачем?
– Да ты же не человек, ты долбанный терминатор, – хочу ударить второй рукой, но он ее удерживает и усмехается.
– Ну повредишь же и вторую. Потом тебя еще в туалет води. Хотя можно оставить тебя без трусов, чтобы удобнее было… Заманчиво.
– Ой, заткнись, – фыркаю я, а самой смешно. От него холодом веет, ужасом, в темном переулке с таким лучше не встречаться, а мне смешно. А я не сопротивляюсь, когда он меня по коридору ведет, к двери из красного дерева подводит… Не сопротивляюсь… Более того в мозгу периодически фейерверки стреляют. Причем нервными клетками.
Он все-таки заводит меня в темный кабинет, и я опасливо на дверь озираюсь. Вот об этом отец меня и предупреждал, не оставаться с мужчинами наедине. Особенно если они тебе нравятся. Особенно с таким как он. Опасным и будоражащим. От него ноги подкашиваются, от него хочется сбежать, чтобы обязательно вернуться.
Парадокс, как ни крути.
– Да расслабься, посмотрю твою руку, трахну и отпущу.
Я испуганно вырываю руку, а он смеется. Смеется надо мной. Надо мной вообще никто никогда не смеялся.
– Да шучу я. В любом случае если тебе захочется, стоит только попросить.
Он просто обхватывает крупными пальцами мои плечи и усаживает на продавленный диван. А я мельком обстановку рассматриваю. Круглый стол для покера, диван, шкаф, судя по всему с алкоголем.
– Ты всегда такой откровенный?
– Ну а че? Зачем врать, если я реально тебя хочу, – садится он рядом и рукав мой закатывает до самого плеча, а я замираю. Он мало того, что так близко, дыханием табачным опаляет. Он еще и меня касается. Руку гладит.
– Ай! – тут не до удовольствия. Реально больно.
– Это просто ушиб, – он встает,
