(не) Только Секс (СИ) - Ласка Уля

Ох..ительно! Так ярко, что от того, чтобы кончить прямо сейчас, меня спасает только ее надрывный всхлип. Она теснее, чем я предполагал.

— Открой глаза, — прошу и тут же тону в их густой клубящейся черноте, — смотри на меня. — Начинаю двигаться все быстрее и быстрее в этом узком, сводящем с ума пространстве, с каждой секундой обнимающем меня все плотнее. Ее взгляд очень быстро теряет осмысленность, но я отчетливо вижу в ее глазах отражение наших тел на глянцевом потолке. Это до того охренительное зрелище, что я не могу оторваться от него даже тогда, когда вылетаю из тела на пару десятков секунд, чтобы слиться с вечностью. И Сола же возвращает меня обратно, громко вскрикивая от каждого моего толчка и сотрясаясь всем телом так сильно, что я физически чувствую энергию, рвущуюся из нее, заставляющую ее тело сбросить все лишнее, и она делает это… для меня.

— Ты невероятна, — шепчу ей в ухо, не в силах отвести от нее взгляд.

Спустя пять минут она все еще напряженно дышит, с трудом переводя дыхание, а пульс даже не думает снижаться.

И это проблема… потому что румянец на ее щеках, капельки пота над верхней губой, полностью обнаженное, разгоряченное, манящее тело, которое я все еще сжимаю в руках, как заслуженный трофей, заставляет мой член тревожно вздрагивать, вновь обретая силу и твердость.

— Сола, я хочу тебя снова, — озвучиваю свои ближайшие планы, разворачивая и перетягивая ее к себе на грудь, чтобы тут же столкнуться с ее широко распахнутыми в изумлении глазами.

Надежда

Та-а-ак… Еще немного… чу-у-уточку… и я наконец-то вывинчиваюсь из его крепких, хватких объятий.

О-о-ох… Опыт не пропьешь, хотя он и несколько иной.

Соскальзываю с кровати, словно по маслу, шелковые простыни очень способствуют. Дотягиваюсь до лифчика и трусиков, светящихся белыми островками в полутьме спальни. Платье…

Поднимаюсь, ощущая звенящее чувство восторга каждой пульсирующей клеточкой своего тела и настолько же сильную дрожь в ногах. Мышцы отказываются подчиняться, лицо заливает краска при одном только воспоминании из-за чего.

Если это классика, то что тогда экстрим? По коже пробегает холодок, но его сразу же сменяет тепло, прущее изнутри.

Прикрываю дверь, стараясь не издать ни малейшего шороха. От мысли, что он проснется и решит повторить это в… шестой раз, резко втягиваю живот, чтобы хоть немного сбить моментально вспыхнувшее желание.

Бо-о-ожечки, я что, не против?!

Чтобы подобрать туфли с пола, приходится опуститься на коленки, потому что присесть я просто не могу. И даже если и смогу, то не факт, что встану.

А мне уже пора! Нет, не так… Пора было еще три часа назад. Но уйти, находясь с… под…. рядом с таким мужчиной…

Сердце заводится и начинает барабанить в ребра, как древний механический будильник, оглушая своим звоном, кажется, всех вокруг. Но даже это не заглушает моего сожаления. Хотелось бы еще раз взглянуть на человека, подарившего мне сегодня сказку. Угу… Для взрослых…

И возможно…

Нет, невозможно!

Я и так получила больше, чем могла себе представить. К тому же… правила.

Поглубже вдыхаю, чувствуя приятно ноющие мышцы пресса.

На мое счастье, в коридоре полнейшая пустота. А попытка преодолеть расстояние до лифта в туфлях идет прахом. Мысль, что я могу растянуться и переломать ноги прямо здесь, здорово пугает.

Из лифта в холле я выхожу с гордо задранным подбородком, зажатой в одной руке парой туфель, сумочкой в другой и… босиком. Мое лицо начало полыхать еще в лифте, и очень сомневаюсь, что эту красноту кто-то примет за здоровый румянец.

Стремительно, насколько позволяют трясущиеся ноги, пересекаю шикарное, ярко освещенное пространство, и только плюхнувшись в такси, облегченно выдыхаю.

Еще полчаса, и я буду дома. Никто ни о чем не узнает, а я буду вспоминать сегодняшнюю ночь, как самое прекрасное приключение в своей жизни.

Сумасшедше-невероятное!

Сначала приглушенно хихикаю, прикрывая рот рукой, а потом вдруг всхлипываю, закрываю лицо ладонями и тихонько, стараясь не напугать водителя, рыдаю.

К тому моменту как машина останавливается у подъезда, мне становится чуточку легче. Все-таки надеваю туфли: здесь у нас не вылизанный до блеска мрамор отеля. Расплачиваюсь с водителем. Десять шагов. Пятый этаж, и я вернусь к своей обычной, ничем не…

— Дэн, ты смотри, какая у нас тут цыпа! — внезапно врывается в мое сознание голос откуда-то сбоку.

Ускоряю шаг, на ходу распахивая сумочку и судорожно шаря в ней рукой в поисках ключа от домофона.

Есть.

Впечатываю кругляш в магнит, но меня уже обхватывают за талию и сразу же плотно прижимают к ледяному металлу входной двери. Облако перегара моментально опаляет ноздри, а чья-то рука уже скользит по бедру, бесстыдно задирая платье.

— Ну и куда ты торопишься, сладкая? С нами веселее, — болезненный щипок за попу.

Что?! Да так меня может трогать только мой…

Начинаю отбиваться локтями, но этот гад одним ловким движением просто отрывает меня от земли и, перехватив руками, разворачивает к себе.

Секунда.

Руки по швам. Резкий шаг назад.

— Тетя Надя?.. — голос моментально теряет прежнюю дерзость, и я узнаю его обладателя.

— Здравствуй, Андрюша.

— Э-э-э… — мнется он, видимо, пытаясь оправдаться, но сейчас мне это нужно меньше всего.

Открываю дверь и ныряю в спасительный сумрак подъезда.

Да… я… тетя Надя.

Нет… я… не Сола.

Глава 1

Тремя днями ранее

Надежда

— Ма-а-ам! Ну скажи ему! — кричит дочь, барабаня изо всех сил в дверь ванной. — Я опять ни фига не успею!

У меня на сковороде подрумяниваются сырники. Красивые. Полезные. Но их у нас никто не любит.

— Олежа, сынок, поторопись! Ларисе… — пытаюсь ускорить я водные процедуры сына.

Дверь с силой распахивается, и Олег с кривой ухмылкой сообщает:

— Боишься не успеть замазать все свои прыщи? Правильно, бойся! Трех слоев тут явно будет недостаточно!

В ответ Лариса издает злой вопль и замахивается на брата.

С каждым годом мне все сложнее и сложнее прекращать их перепалки. И дело не в отношении.

Школьный психолог сказал, что это нормально, у всех детей в подростковом периоде происходит обострение. Пройдет.

Не уверена. Мои попытки поговорить встречаются в еще большие штыки, и именно в этом дети как раз-таки едины.

Подхожу, загораживаю их друг от друга.

В последние пару лет стало сложнее. Дети растут… слишком быстро, и если дочь все еще ниже меня, то сын за лето вытянулся так…

А силы в обоих…

Приходится зажмуриться.

— Мам, ну чего ты лезешь? — недовольно бубнит Олег, а я не узнаю голос своего ребенка.

А потому, что уже не ребенок — молодой человек, а мне до дрожи в руках хочется вернуться в то время, когда я могла обнять и удержать в объятьях их обоих.

Лариса все же успевает остановить свою руку в миллиметре от моего лица. Жестко ругается, отпихивает в сторону, то же самое проделывает с братом и, громко хлопнув дверью, запирается в ванной.

— Олежа, я же просила не задирать ее. Ну зачем? — пытаюсь воззвать к совести сына.

— Мам, не встревай, у нас с ней свои счеты! — говорит он, абсолютно уверенный в выбранной линии поведения.

— Но вы же брат и сестра! — срываюсь я.

— И?.. — он демонстративно складывает руки на груди. — Это доказывает лишь то, мам, что родственников не выбирают, — презрительная усмешка и такой же взгляд на меня сверху вниз.

— Тоби? Чья очередь? — вздыхая, перевожу тему я, и даже не удивляюсь, когда получаю стандартный ответ.

— Не моя, — быстро отвечает он и исчезает в своей комнате.

Я теряю контроль. Да чего уж там! Я начала терять его еще четыре года назад. И вот результат. Осталось дождаться, когда собственные дети начнут посылать меня прямым текстом, и расписаться в своей полной несостоятельности как матери. А мне всегда казалось, что моя любовь и доброе отношение помогут проскочить этот сложный возрастной отрезок с минимальными потерями.