Ты - Моя Любовь - Яна Войнова
― Я, конечно, тебя не убью, но только дернись! Жить будешь. Но не шибко радостно, ― спокойно и уверенно произнесла девушка.
С характером нимфа с аквамариновыми глазами. Именно эта стойкость духа заставила Феликса остановиться и не уйти. Зацепила. Феликс всегда уважал сильных личностей. Сам такой же. Что бы ни случилось, за себя надо бороться. Выкручиваться. Нельзя сдаваться. Поражение равно смерти. Сумей найти выход. Сумей выбраться. Рви, кусайся, дерись, но выживи. Падай, но поднимайся, ползи, но достигни цели. Это был его девиз по жизни. Этому учил его дед. Благодаря этому он выжил. Всегда выживал. Благодаря этому он до сих пор бродит по этой земле. Благодаря этому у Феликса сейчас такое положение, что он может позволить себе ходить без охраны. Никто не сунется. Боятся. Трясутся, суки, от ужаса. Правильно делают. Если кто рискнет, подохнут. Голыми руками шакалов задушит. Не раз приходилось. Находились борзые, которые пробовали покуситься на его жизнь. Не получилось.
Женщина умрет. Минаев не простит ее наглой выходки. Женщина, естественно, боролась за свою жизнь, но выжить не получится. Она была приговорена, уже когда ее схватили на улице и привезли сюда. Ей никто не поможет. Ее ничто не спасет. Все прекрасно понимали это. Однако пока находились в шоке от ситуации. Еще ни одна женщина не осмелела настолько, чтобы попытаться выбраться из лап Минаева. Обычно орали, плакали, бились в истерике, слезно умоляли их отпустить, вспоминали стареньких больных родителей и маленьких детей, но послушно обслуживали присутствующих мужчин. Пытались брыкаться, их избивали, насиловали, пускали по кругу и наслаждались болью и страданием этих женщин. Этим выродкам было в кайф издеваться и унижать женщин, заставляя орать от боли громче. До сих пор никто, ни одна пострадавшая не решилась выступить против установленных правил. Обычно более-менее адекватные мужчины покидали клуб до начала подобного рода садистского представления. Феликс бы тоже ушел, но вдруг ему стало интересно, как женщина дальше будет выбираться из своего затруднительного положения.
― Пистолет, ― приказала девушка, мотнув головой в сторону оружия. Минаев неохотно протянул ей ствол.
― Сука, ты труп, ― процедил губернатор сквозь зубы.
― Ты бы за членом своим следил лучше. Если я стану трупом, то ты — евнухом, ― произнесла женщина, ловко выхватывая пистолет из рук Минаева и направляя уже другое оружие на его член. ― А теперь будь добр, скомандуй своим псам не рыпаться, а то у меня рука дернуться может, ― скопировала его “любезный” тон женщина.
Феликс бы засмеялся дерзости красотки, но его рука инстинктивно схватилась за нож. Всегда его носил с собой. С одиннадцати лет, с того раза, как “получил” его в наследство. Все присутствовавшие также было попытались схватиться за оружие. Женщина заметила мельтешение вокруг.
― Только дернитесь, и этот вот… без своего мужского достоинства останется.
― Никому не двигаться, ― заорал во всю глотку Минаев.
― А теперь пойдемте, сударь, на выход. И молись, чтобы никто нас не остановил, а то я тебя инвалидом сделаю. Все понял? Понял, я спрашиваю? ― прокричала она, надавив сильнее пистолетом на член Минаева.
― ДА! Никому не рыпаться! Никому не рыпаться! ― орал как очумелый Минаев, пока они медленно двигались к выходу. Феликс стоял, опершись о белую статую у входа в банкетный зал. Секунду стрельнула взглядом на Феликса. Он неторопливо поднял руки, давая понять, что с его стороны ей нет угрозы.
― Ты покойница, дура! Я ж тебя везде найду! Я ж тебя из-под земли откопаю! ― проклинал ее Минаев по дороге во внешний двор клуба.
― Ты, милый, смотри, чтоб свои яйца из земли не откапывал, ― процедила она, быстро угомонив поток брани губернатора.
Гуськом они вышли во двор. Некоторые присутствующие пошли следом за ними на безопасном расстоянии. В том числе и Феликс.
― Машина твоя где? ― спросила женщина, когда они вышли во внешний двор.
― В гараже.
― Прикажи охране пригнать к выходу машину, ключи оставить в замке зажигания, мотор не глушить, дверь на шоферское сиденье оставить открытой, и пусть откроют ворота!
Минаев проорал охране ее распоряжение. Наблюдавшие за зрелищем застыли в ожидании. Феликс, облокотившись на перила лестницы, потянулся за портсигаром. Периферическим зрением она заметила его движения. Феликс встретился взглядом с аквамариновыми глазами и застыл.
― Я закурить, ― объяснил Феликс свое движение.
― Да мне пофигу. Дернешься, и я стреляю! ― отрезала нимфа решительным тоном.
― Феликс! Ты издеваешься?! ― запищал Минаев.
― Ладно, ― усмехнулся Феликс.
Впору бы заржать в голос. Только Феликс никогда не смеялся. Практически даже не улыбался. Не умел. Хотя женщина его явно позабавила. Если бы Феликс мог, он бы непременно заржал. Через несколько минут один из охранников губернатора подогнал машину к воротам, выполнив все инструкции девушки. Массивные железные внешние ворота клуба открылись нараспашку.
― Пошли, давай, Казанова херов! ― опять ткнула женщина между ног губернатора.
Дойдя до доставленной к выходу машины вместе с Минаевым, сев на шоферское место, она резко с силой отпихнула Минаева так, что он упал. Дала по газам и на ходу захлопнула дверь машины. Феликс удивился. Смотри как, удалось все же выбраться. Ненадолго, ее найдут быстро и живьем закопают. Однако…
― Чо стали? За ней, живо! Убью суку! ― зашипел Минаев.
― Нет, не убьешь, ― тихо произнес Феликс, которому удалось закурить, хоть и запоздало.
Бросившиеся выполнять приказ губернатора охранники застыли на месте от его слов. Феликс всегда говорил тихо. В крайних случаях повышал голос. И всё же его всегда было слышно. Казалось, Феликс обладал уникальной способностью быть услышанным, даже если шептал одними губами. Все присутствующие знали, кто он такой и что собой представляет, а также, что именно он может сделать с каждым из них.
― Не понял… Феликс, ты видел, что эта
