Прыжок в бездну - Мария Николаевна Высоцкая
Мне бы эти полгода протянуть - и свобода. Школу закончу, аттестат получу и всё, прощай, батя, прощай, Москва. Только в последнее время приходится нычки всё изощрённее придумывать, этот старый козёл прознал, что у меня деньги водиться стали, так постоянно все мои шмотки вверх дном переворачивает, на бутылку ищёт, скотина.
Складываю в корзинку продукты и по-тихому прячу под куртку шоколадку. На кассе расплачиваюсь и ухожу домой. Я так часто делаю. А что? Если не палят, почему бы не воспользоваться ситуацией?
В подъезде, как всегда, воняет гнилью и дохлыми крысами. Задерживаю дыхание и поднимаюсь на этаж. Мы живём на втором. Всего в этой лачуге три этажа и два подъезда. Вообще, дом уже должен попасть под снос, но властям, видимо, не до этого. Вот и живём все как в хлеву, все друг друга знаем, всё друг о друге слышим, стены как картон, крыша, кстати, как бумага, только весна и оттепель - заливает по всему стояку. У нас даже угол один в комнате чёрный, плесневеет.
Хорошо, что там батя спит, хотя все эти испарения по всей квартире разносит.
Открываю дверь, понимая, что замок опять выломан, причём с мясом. Прекрасно просто, заходи кто хочешь. Этот валяется в углу на старом бушлате. Это единственное, что у него до сих пор осталось с прошлой работы. А ведь раньше он был перспективный военный летчик. Давно это было, как-то слишком давно.
Кидаю пакет на кухонный стол и подпираю дверь шваброй. Чтоб хоть ветром не открыло. Быстро жарю картошку, ем и несусь в бар. Я вообще почти каждый день туда хожу, деньги нужны, да и там гораздо лучше, чем в нашей хате.
Стаскиваю куртку, вешая в шкафчик. Пока копошусь, цепляюсь колготками за торчащий из стула гвоздь. Чёрт! Опять зашивать. Ладно, сейчас всё равно переодеваться, поэтому потом. Всё потом.
Стаскиваю шорты, свои драные колготки, свитер, напяливаю на себя чем-то смахивающий на медицинский тёмно-серый костюм и топаю на кухню. Тут, как всегда, жара и шум. Работа кипит. Время около девяти. Суббота, сегодня будет весело. Надеваю перчатки и, помахав девчонкам-официанткам, принимаюсь за работу. Одна, две, четырнадцать тарелок…
- Девочки, - Люба, официантка, забегает на кухню с восторженными возгласами, - там такая компания пришла, за мой столик сели, такие красавчики все.
Ну, она в своём репертуаре. Другого ожидать не стоило. К трём часам у меня отваливаются все части тела, но смена закончится в пять. Молюсь, чтобы это время прошло быстро.
Часа в четыре выхожу на задний двор покурить. Достаю сигарету, укутываясь в рабочую персональскую куртку. Она огромная, размера на три больше меня, зато в ней тепло. Не то что в моей обычной. Она вообще летняя, но я коплю, поэтому пока купить весеннюю - лишняя трата.
Прикуриваю, делая крепкую затяжку. Выдыхаю дымок, усиливающийся на холоде моим дыханием. Повторно выдыхаю дым, перемешанный с паром, и захожу за угол.
Вот это удача. Прямо за углом, в слепой зоне камер, стоит чёрная бэха. Двери открыты. Стоит на аварийке, а вокруг ни души. Только я.
Зажимаю сигарету зубами и медленно иду туда. И правда никого. Аккуратно открываю дверь с другой стороны от водительской и, наклонившись, забираюсь в салон. Телефончик, проводочки какие-то, открываю бардачок, бумажки, бумажки, копаюсь и наконец нахожу нал, тысяч пять. Мог бы и побольше оставить.
Закрываю крышку, запихав телефон в карман. Я упираюсь коленями в сидение, поэтому немного пячусь и спускаю ноги на землю. Всё, пора валить, иначе точно поймают. Резко разворачиваюсь и влетаю в чьё-то тело. Ну как в чьё-то. Это, наверное, владелец тачки. Хозяин жизни.
Жмурюсь и падаю обратно на сидушку.
- Дяденька, не бейте, я всё-всё верну. Я не хотела, - лопочу, всё ещё не открывая глаза.
А вот когда открываю, пробирает на смех.
Надо мной нависает парниша, он, конечно, старше. Но ненамного, лет двадцать-двадцать пять ему, в темноте не разберёшь. Ну от этого точно не убудет. Папенькин сынок на дорогой тачке.
- Чё пялишься? – подаюсь вперед в попытке встать, но он толкает меня обратно, сигарета задевает его руку, обжигая, и падает на землю.
Он начинает материться, а потом тянет ко мне свои лапы.
- Отвали, урод! Отвали! - но он не слышит, стаскивает с меня куртку.
Я ору. Отбиваюсь, но эта тварь весит как три меня, поэтому шансов ноль.
- Я малолетка, отпусти, придурок, - визжу, колотя его по всему что придётся.
- Ден, - громкий голос прямо над нами, - ты чё творишь?
Я отталкиваю эту тварь от себя, только сейчас понимая, что он, походу, владелец нашего бара. Вряд ли он меня узнал, он вообще на персонал внимания не обращает. Да и все вопросы тут Элина решает, админка. Этот так, бухать сюда ездит да девок тра*ать.
- Ник, - Жорин наконец отстраняется, - да эта сучка тачку мою обчистить хотела, - хватает меня за шиворот и выкидывает на землю.
Я царапаю кожу о мелкие кристаллики снега, ночью были заморозки. Волосы падают на лицо, загораживая обзор, быстро убираю их за уши, продолжая сидеть на коленях.
Этот, который Ник, внимательно меня осматривает и отворачивается от своего дружка.
И почему-то вот теперь мне становится по-настоящему страшно. Не тогда, когда Жорин меня чуть не убил, а именно в эту минуту, когда чёрные глаза незнакомца неотрывно вглядываются в моё лицо.
- Вставай, - протягивает руку, - вставай, говорю.
Он повышает голос, и я делаю так, как он просит.
- Мобильник верни и бабло, что взяла.
Быстро вытаскиваю всё из карманов и кидаю на землю.
- Подавись.
Он приподымает бровь.
- Подняла всё и отдала как люди. Я пока по-нормальному прошу.
Вытираю рукавом нос и губы, медленно наклоняясь за этой дрянью.